ЛАМАИЗМ В МОНГОЛИИ

- региональная форма буддизма, сложившая в Монголии в16-18 вв. Историч. свидетельства дают основание утверждать,что, начиная со 2 в. до н.э., народы, населявшие территорию Монголии (гунны, сяньби), были знакомы с буддизмом. Непосредственно сами монголы впервые столкнулись с ним в период завоевательных походов Чингисхана (кон. 12 - нач. 13 в.). Буддизм исповедовали 4 народа, гос-ва к-рых были завоеваны Чингисханом, - уйгуры, кидани, тангуты, китайцы. В пер.пол 13 в. монг. ханы не выделяли буддизм среди прочих религий и не оказывали ему никакого предпочтения. В те времена, бывшие периодом наивысшего расцвета монг. гос-ва, буддистам пришлось встретить серьезных соперников при дворе монг. ханов в лице мусульм., несторианских и катол. миссионеров, за спинами к-рых стояли правители азиат. и европ. гос-в. При дворе монг. императора Китая Хубилая в Ханбалыке (совр. Пекин) осн. соперниками буддистов были офиц. придворные шаманы. Окружая себя буддистами, Хубилай проявлял в тот период лишь видимость интереса к морально-этич. аспектам их религии. Куда более привлекательными ему казались соревнования буддистов и шаманов по технике владения магич. приемами. Практика будд. тантры в виде культа женского энергетич. начала Вселенной (санскр.— праджня, тиб.— юм) получила большое признание при дворе последнего представителя монг. династии Юань—Тогон Темура (1320- 1368), что немало содействовало падению нравов при дворе. Вторая волна буддизма в виде учения школы гелугпа пришла в Монголию во вт. пол. 16 в. На этот раз монг. феодализм оказался достаточно подготовленным к восприятию новой религии. Феод. знать Монголии охотно пошла навстречу теократич. устремлениям Тибета, ибо его поддержка немало значила в той борьбе за единую власть в Монголии, к-рая шла между потомками Чингисхана. С кон. 16 по кон. 18 в. было принято более 20 законодат. актов, преследующих шаманство и оказывающих законодат. поддержку свой религии. Тем самым состоялось ее офиц. признание. Однако по-настоящему Л. в М. закрепил свои позиции тогда, когда сумел войти в контакт с народными верованиями монголов, к-рые помимо шаманства включали в себя след. культы: Вечного Синего Неба, Матери-земли, ландшафтных божеств (духов — хозяев гор, озер и др. местностей), огня (богини огня, хозяйки домашнего очага), промысловые культы (охотничьи, скотоводческие) и специфич. для Монголии культ Чингисхана как духа-предка и покровителя всего монг. народа. Все они прошли соответствующую «обработку» буддизмом и после нек-рой трансформации и адаптации, сохранив почти неизменным и свой традиц. облик и место в системе мировоззрения народа, вошли в состав ламаистской культов. практики. Этот процесс продолжался более двухсот лет, и вряд ли его можно было считать законченным даже к началу 20 в., ибо ни народное мировоззрение монголов, ни ламаизм в целом не обладали стабильностью и замкнутостью завершенных систем и были доступны различ. ритуальным нововведениям. Началом гражд. истории Л. в М. можно считать встречу далай-ламы III Соднам-джамцхо с правителем тумэтов Алтан-ханом, состоявшуюся в 1576. Во время этой встречи родился титул «далай-лама», к-рый был начертан на золотой печати, врученной Алтан-ханом тиб. иерарху. В 1588 халхаский хан Абатай построил первый будд. монастырь Эрдэнэ-цзу, в 1589 только что родившийся внук Алтан-хана был объявлен «перерожденцем» (монг.— хубилган) умершего годом раньше Соднам-джамцхо, в 1604 его отвезли в Тибет и провозгласили далай-ламой IV. Уже в кон. 16— пер. пол. 17 в. в среде монг. феодалов появляется ряд крупных фигур, носителей дух. звания, сыгравших значит. роль в истории распространения и утверждения Л. в М. Это Нейджитойн (1557—1653); ойратский Зая-пандита Намхай-джамцхо (1593—1662), Джебцзун-дамба-хутухта (1635—1723). Последний в 1691 стал главой ламаистской церкви Монголии и вошел в историю под именем Ундур-гэгэна. Роль ламаизма в истории Монголии далеко не однозначна. С одной стороны, к нач. 20 в. в стране насчитывалось 747 больших и малых монастырей и кумирен и около 100 тыс. монахов, что приблизительно составляло треть мужского населения страны, мощная прослойка церк. феодалов владела большим количеством скота и крепостных-шабинаров — все это было одной из причин застойного характера экономики страны. С др. стороны, монастыри были единств. центрами просвещения, накопления и развития науч. знаний в стране. При них работали коллегии переводчиков, переводивших с тиб. и кит. языков на монг. не только канонич. религ., но и светскую лит-ру. Среди деятелей монг. просвещения можно назвать имена лам — философов Агванхайдава, Агванбалдана, писателя Инжинаша и др., внесших существенный вклад в развитие будд. филос. мысли. С именем Агванхайдава связано зарождение обновленч. движения в ламаизме. Его расцвет в Монголии, Бурятии, Калмыкии падает на нач. 20 в., но гл. обр. на более поздние, послереволюционные 20-е годы, что вполне естественно, ибо связано с общей идеологич. и экономич. перестройкой общества после Октябрьской революции в России и на ее нац. окраинах и Монгольской народной революции 1921. Однако в самой Монголии это движение зародилось уже в пер. пол. 19 в. в среде высшего ламства одного из крупнейших монастырей страны Гандантекчинлинга. Его инициатор Агван-хайдав бичевал пороки ламства, в т. ч. лам-перерожденцев, занимавшихся торговлей и ростовщичеством, и призывал возродить «первонач. чистоту» будд. учения. В годы борьбы за автономию Монголии (1911—1912) обновленч. тенденции в среде ламства резко усилились, на этот раз они были направлены в основном против «живого бога» богдо-гэгэна. Тем не менее авторитет богдо-гэгэна как главы церкви в среде рядовых верующих был настолько высок, что главой автономного правительства Монголии в 1911 стал именно он. И по его же инициативе под давлением кит. правительства Монголия в нояб. 1919 отказалась от автономии и опять стала составной частью Китая. В 1920—1921 богдо-гэгэн оказался игрушкой в руках японо-унгерновской коалиции. Благословив официально барона Унгерна как «защитника желтой веры» и воплощение бодхисаттвы Манджушри, он тем самым благословил гражд. войну в собств. стране. Весной 1924 богдо-гэгэн умер, в ноябре 1924 в Монголии была провозглашена республика. Начиная с 1921 и вплоть до конца 30-х годов Монгольская народно-революционная партия провела ряд мероприятий по подрыву идеологич. и экономич. платформы ламаизма: отделение церкви от гос-ва, отмена обязат. налога на расходы по ежегодному созыву 10 тыс. лам в столицу для проведения богослужения, лишение хутухт и хубилганов (святых и перерожденцев) избират. прав, обложение их хозяйства налогом, привлечение низшего ламства к обществ. полезному труду и т. д., вызвавшие активное сопротивление части ламства и контрреволюц. мятежи в монастырях. Правительство МНР и МНРП допустили серьезные перегибы в борьбе с ламством, в результате к-рых значит. его часть была репрессирована, другая — насильственно возвращена в мирскую жизнь. К кон. 30-х гг. в Монголии не осталось ни одного действующего монастыря, будд. культура страны была разгромлена. В 1949 в Улан-Баторе «для нужд верующих» (на деле — по политич. мотивам) был заново открыт Гандантекчинлинг. В нем сейчас насчитывается более 100 лам. С 1970 при нем действует Высшая ламская школа (Буддийская духовная академия), готовящая кадры ламаистского духовенства для Монголии и России. Будд. община Монголии входит в качестве члена во «Всемирное братство буддистов». С 1969 она также является членом Азиатской буддийской конференции за мир, штаб-квартира к-рой находится в Улан-Баторе. Раз в два года здесь проходят ее генеральные конференции, издается журнал «Буддисты за мир». С 1989 в Монголии началось активное возрождение нац. культуры и в ее рамках—монг. буддизма. Была реорганизована структура будд. общины, созван съезд буддистов страны и путем демократич. выборов избран глава общины хамбо-лама. Увеличилось число учащихся в Высшей ламской Школе, открылись новые храмы в Улан-Баторе, Цэцэрлэге, Харахорине и др. крупных дореволюц. центрах, где сохранились неразрушенные монастырские строения. Намечены восстановление и реставрация неск. монастырей. Активизировались отношения с будд. общинами Азии, Европы, США, с находящимся в миграции далай-ламой. Приезд его представителей для регулирования жизни монг. общины стал для Монголии обычным явлением. Н. Л. Жуковская