Стоики и академики во II-I вв. до н.э.

Стоицизм — так же, как и другие эллинистические школы, — выходит за пределы Афин. Перипатетики нашли себе применение в Александрии, где Птолемей II Филадельф организовал знаменитые Музей и Библиотеку. Стоики были связаны с другим центром эллинистической учености — Пергамом, который расцвел при Атталидах: библиотека Пергама уступала только Александрийской, и здесь с 168 г. до н.э. процветала школа находившегося под влиянием стоицизма грамматика Кратета, учеником которого был Панетий. В 144 г. до н.э. Панетий приезжает в Рим, где сближается с кружком интеллектуалов вокруг Публия Сципиона Эмилиана, а в 141 г. до н.э. сопровождает его в поездке на Восток. С 129 по 102 гг. до н.э., Панетий возглавляет Портик и открывает период так называемой Средней Стои.

Наивное заимствование отдельных достижений предшествующей философии, ее частичное усвоение и самостоятельная схоластическая разработка, свойственные представителям Древней Стой, оказываются в принципе неубедительными для Панетия и его ученика Посидония, впоследствии организовавшего собственную школу на Родосе, где в 78 г. до н.э. его слушал Цицерон, и оказавшего большое влияние на современников. И тот, и другой отказываются от непродуктивной оппозиции предшествовавшим философским школам со значительно более мощным интеллектуальным и духовным потенциалом: Панетий выдвигает концепцию единого Логоса, который во все времена проявляет себя в мудрецах, разумеется, независимо от их школьной принадлежности; и он сам ( , как называет его Stoicorum Index Herculanensis, col. 61), и Посидоний (признававший Платона божественным — — Цицерон, «Тускуланские беседы», I 79) прилежат учениям Платона и Аристотеля, хотя и толкуют их в свойственном стоицизму духе: Панетий признает вечность мира, Посидоний отличает от бога мировую душу, численно выражаемую идею мира, которая, однако, материальна. Но гораздо более важным оказывается не столько разработка тех или иных учений в стоицизме этого периода, сколько само осознание того, что философский горизонт не ограничен одной школой.

Этому способствует научная деятельность филологов и историков в тех же главных центрах эллинистической учености. Сводки учений философов и ученых по отдельным проблемам — доксографические компендии, восходящие к Феофрасту и Эвдему; жизнеописания философов, которые начали составляться в Древней Академии (Спевсипп) и у перипатетиков (Аристоксен и Неанф), в александрийский период были продолжены Гермиппом и Сатиром; Антигон из Кариста, в середине III в. до н.э. живший в Афинах и связанный с Академией, а затем работавший в Пергаме, составил биографии современных ему философов; «Преемства философов», т.е. изложение философских учений по школам, от учителя к ученику, составленные в начале II в. до н.э. Сотионом Александрийским и переработанные затем Гераклидом Лембом, Сосикратом Родосским и Антисфеном Родосским; списки философских сочинений, над которыми филологи Александрийской библиотеки работали начиная с Каллимаха, а также хронологии древних философов, составлявшиеся в III в. до н.э. Эратосфеном, а во II в. до н.э. Аполлодором Афинским, — все эти материалы безусловно расширяли интеллектуальный кругозор и к I в. до н.э. привели к созданию ряда компендиев, о которых речь пойдет ниже.

Специального рода сводки философских учений составлялись также в скептической Академии. Об этом можно судить по значительно более позднему (II в. н.э.) сочинению Секста Эмпирика «Против ученых», представляющему собой сводку доги разных философских школ и их систематическое опровержение. Собственно, это и было целью скептической Академии начиная с Аркесилая; но в особенности при Карнеаде (ум. ок. 129 г. до н.э.) с его подчеркнутым антистоицизмом полемический характер деятельности скептической Академии принимает систематический характер. Указанное сочинение Секста Эмпирика ни в каком случае нельзя считать оригинальным: оно восходит, во всяком случае, к Энесидему, вероятные годы жизни которого - рассматриваемый период.

Это специальное заострение скептической позиции могло объясняться оппозицией к тому, какое направление постепенно принимала Академия в конце II — начале I вв. до н.э. при Филоне из Ларисы. Филон возглавил Академию в 109 г. до н.э. и покинул Афины из-за войны с Митридатом в 88 г. до н.э., перебравшись в Рим, где его слушал Цицерон. Филон стремился показать, что Академия едина и что предпосылки скептицизма можно найти у Сократа и в диалогах Платона. И хотя он отрицал возможность восприятия на основе постигающего впечатления стоиков, однако признавал восприятие вещей в соответствии с их природой (Секст Эмпирик, «Три книги пирроновых положений», I 235). Это уже был путь к догматизму.

Этот путь был продолжен слушателем и оппонентом Филона Антиохом Аскалонским. В 88 г. до н.э. Антиох вместе с Филоном — в Риме, но впоследствии он возвращается в Афины и преподает платоновскую философию, правда, уже не на прежнем месте (поскольку Академия была разрушена во время взятия Афин Суллой в 86 г. до н.э.), а в городской черте, где Цицерон слушал его зимой 79-78 гг. до н.э. и "под руководством этого великого ученого и наставника возобновил занятия философией" («Брут», 315). Если Филон стремился показать единство академической традиции, то Антиох настаивал на ее разрыве в скептической Академии и призывал "вернуться к древним" (veteris sequi), т.е. к учению Древней Академии. Это одновременное физическое расставание платоновской школы с Академией и призыв платоника Антиоха вернуться к древнему состоянию школы и ее учения представляются весьма символичными и явственно знаменуют наступление нового этапа всей античной философии — этапа возвращения. Однако, прежде чем речь пойдет об этом, необходимо упомянуть еще одно важное явление в философии эллинизма — пифагореизм.