Грекофилы и латинофилы

Противоборствующие тенденции в развитии российского общества связываются в XVII в. не только с противостоянием сторонников и противников церковных реформ, но также с полемикой грекофилов и латинофилов. К первым относят Епифания Славинецкого (ок. 1600-1675), "во философии и богословии изящного дидаскала", переводчика, гимнографа, богослова, инока Ефимия и пиита Кариона Истомина, автора декламации о пользе наук, училищ и мудрости философской. Все они придерживались ориентации на византийскую православную культуру (А.М. Панченко).

Главой латинского направления, за которым стоял мощный потенциал динамично развивавшейся Европы, выступил Симеон Полоцкий (1629-1680), в миру Самуил Ситнианович-Петровский. Талантливый писатель, основатель русской силлабической поэзии и драматургии, воспитатель царских детей, крупнейший представитель культуры барокко и вместе с тем изощренный придворный, враг старообрядцев и грекофилов, тайный униат, он оставил колоссальное наследие, был необычайно плодовит, издал несколько книг, в том числе «Обед душевный» и «Вечерю душевную». Подражая польскому поэту Яну Кохановскому, осуществил стихотворное переложение псалмов. Его «Псалтырь рифмотворная», которую М.В. Ломоносов относил к "вратам учености", положила начало многочисленным поэтическим вариациям на самое популярное гимнографическое творение прошлого, продолжающимся до сегодняшнего дня. Немало философских тем, сюжетов, имен, идей можно обнаружить в творчестве ученого монаха (о Платоновой академии, о смысле философии, о смеющемся Демокрите и плачущем Гераклите, о tabula rasa,  о барочной символике и т.д.), выраженных пестро, ярко, затейливо, порою претенциозно и неудобопонимаемо для русского читателя.

Двойственным было отношение к Симеону Полоцкому в российской среде. Латинофилы его почитали, высоко ценя европейскую образованность полонизированного белоруса, грекофилы обличали, Виднейший их представитель Евфимий Чудовский написал об «Обеде душевном» иронические строки: „Новосоставленная книга сия «Обед» подвлагает снедь, полну душетлительных бед". Негативно относились к Полоцкому старообрядцы за его "латинские новомышления". В целом же нельзя не признать значительного воздействия на отечественную культуру и философскую мысль эпохи предпетровского барокко, которые оказал просвещенный монах из Полоцка.

Преемником главы латинствующих стал его ученик, подъячий Тайного приказа, принявший монашество и ставший впоследствии настоятелем Заиконоспасского монастыря Сильвестр Медведев (1641-1691). От учителя к нему перешла богатая библиотека, еще более дополненная и известная как собрание Полоцкого-Медведева, в которой числилось по описи 1689 г. свыше 350 книг; из них было много на латинском, греческом, польском языках, в том числе «Политика» Аристотеля, «Диалектика» Меланхтона, «Толкование древних философов» и др.

К концу XVII в. в России существовало немало переводов с западных языков книг философского содержания, осуществленных чаще всего через польско-украинско-белорусское посредничество. Польская образованность стала своеобразным ретранслятором западной культуры в допетровское время. Известны переводы с польского «Экономики Аристотелевой» Себастиана Петрици, «Проблематы» Анджея Глябера, «Об исправлении Речи Посполитой», Анджея Моджевского, «Апофегматы» Беньяша Будного, «Селенографии» Яна Гевелиуса, где излагались идеи Николая Коперника. Имели хождение с более раннего периода апокрифические тексты вроде «Secretum secretorum» («Аристотелевых врат»), «Сказания об Аристотеле» (краткая версия из Диогена Лаэртского), натурфилософского «Луцидариуса» (восходящего к одному из сочинений Гонория Отенского).

Возвращаясь к Медведеву, заметим, что он составил «Епитафион» в память своего учителя, «Привилей», уставную грамоту для будущей Славяно-греко-латинской академии и «Созерцание краткое» («Записки о стрелецком бунте» — знаменитой "Хованщине"), где имеется раздел «Философов глаголы», излагающий мысли Ликурга, Тиберия и других мудрецов. Будучи выразителем идеологии служилого сословия, Медведев уподоблял государство живому организму, требующему равновесия и опоры на средние классы. Со ссылкой на Стагирита отечественный его последователь писал: „Аристотель же, философ, советовал в гражданстве, чтобы начальство и власти правление людям мелким давали" [8, с. 249].

В письме к боярину Ромодановскому Сильвестр Медведев рассматривает учение схоластов о причинности, выделяя "четыре вины философские": творящую (Бог сотворил человека), сущностную (природа человека) , образующую (разумная душа), конечную (целевая). К ним добавляются христианские добродетели ("правда, целомудрие, мудрость, мужество") и высокое предназначение человека, созданного по образу и подобию Божиему, о чем он никогда не должен забывать.

Допетровская Россия не была изолирована от Европы, как это иногда неверно полагают, однако восприятие западных идей шло более мягким, эволюционным путем. Москву XVII в. образно называли "светочем славянства" и "новосияющими Афинами", куда устремились не только украинские и белорусские деятели культуры. Видную роль в развитии философской мысли сыграл прибывший в столицу-"Третий Рим" молдаванин Николай Мцлеску Спафарий (1636-1708). Переводчик с латинского и греческого, путешественник, побывавший в Китае, историк, богослов и философ, он написал несколько трактатов, в том числе по эстетике (О.А. Белоброва). В «Хрисиологионе» Спафарий рассматривает развитие европейской цивилизации, в «Книге глаголемой естествословной» систематизирует естественнонаучные и натурфилософские знания, в «Василиологионе» обращается к социальной тематике, проблеме власти и управления обществом, в «Книге иероглифийской» излагает символику барокко. Работавший на стыке латинской, греческой, славянской и румынской культур, Спафарий оказал немалое влияние на российскую образованность. Многие его трактаты до сих пор неопубликованы и слабо изучены [5].

Интересно творчество поляка Андрея Белобоцкого, получившего образование в Западной Европе и прибывшего в Москву, где он был принят переводчиком Посольского приказа, своеобразного аналога министерства иностранных дел, в котором концентрировались квалифицированные кадры преимущественно западнического толка. Белобоцкий осуществил ряд переводов, в том числе части произведения Фомы Кемпийского «О доследовании Христу» и «Краткой науки» Раймунда Луллия. Он пропагандировал учение средневекового испанского логика и богослова Раймунда Луллия, написав несколько трактатов с интерпретацией его идей, из которых наибольшее распространение получила «Великая наука» известная по нескольким спискам XVII—XVIII вв. Обстоятельства его жизни, даты рождения и кончины неизвестны, что относится и ко многим другим деятелям культуры и мыслителям допетровского времени.