ТРОЦКИЙ (наст. фам. Бронштейн) Лев Давидович

(26.10(7.11).1879, д. Яновка Елисаветградского у. Херсонской губ. - 21.08.1940, Мехико) - политический деятель, публицист. Род. в зажиточной еврейской семье колониста; учился в Одесском, затем Николаевском училищах; в Николаеве начал свою революционную деятельность в кружке народнического направления, контактировавшего с "Южно-русским рабочим союзом"; по делу этого Союза арестован в 1898 г. Находясь в одесской тюрьме, Лев Бронштейн принял псевдоним "Троцкий" - по фамилии старшего надзирателя этой тюрьмы. Бежав в 1902 г. из ссылки за границу, Т. знакомится с Лениным, к-рый рекомендовал его для кооптирования в редакцию "Искры", но этому воспротивился Плеханов. После II съезда РСДРП Т. пошел по внефракционному пути "равноудаленности" от большевиков и меньшевиков, что предопределило его особую позицию в российской социал-демократии, получившую название "троцкизм" (этот термин пустил в обращение Милюков), представлявший собой синкретическую теоретическую концепцию и политическую линию, характерную уклонами то в сторону радикализма, заходящего "левее" большевистского (курс на перманентную мировую революцию и на непосредственно социалистическую революцию в России, минуя этап демократической революции), то в сторону социал-демократизма меньшевистского типа, хотя Т. всегда протестовал, когда его называли меньшевиком. Накануне Октябрьской революции Т. стал ближайшим соратником Ленина. После Октября 1917 г. Т. занимал посты наркома по иностранным делам, по военным и морским делам, председателя Реввоенсовета республики, члена Политбюро ЦК и Исполкома Коминтерна. В 1927 г. Т. был исключен из партии, в 1929 г. выслан из СССР, в 1932 г. лишен советского гражданства. Убит по политическим мотивам. Вместе с Лениным и др. большевиками Т. возлагал надежды на мировую революцию, разделял политику эпохи военного коммунизма. Но вопреки распространенному мнению Т., оставаясь "романтиком" мировой революции, не был сторонником экспорта революции, критиковал ультрареволюционную тактику "левых" коммунистов. Вместе с тем победу "полного и развернутого социализма" он ставил в зависимость от мировой революции, для наступления к-рой отводил от 12 до 40-50 лет, не исключая ситуации, что ее придется ждать "долгие годы" и "десятилетия". Исходная идея Т. -  идея примата жизни, практики и творчества над теорией и над идеями: абсолютный примат сохраняет "суверенный Сапог действительности"; "диалектика исторического развития" - "гораздо более тяжелая телега, чем диалектика теоретического мышления". Соответственно складывались философские симпатии и антипатии Т. Он ставил Гегеля выше Канта, поскольку диалектическая система Гегеля давала определенное представление об исторической действительности, тогда как Кант - всего лишь гениальнейший из формалистов. В марксизме Т. выделял прежде всего аспект предвидения, а в ленинизме - аспект "действенных выводов", практику, политику, хотя высоко оценивал роль Ленина и как теоретика. Не отождествляя философию и науку, Т. максимально сближал их: философию рассматривал как наиболее широкую область обобщения научных данных. Диалектику, считал он, нельзя навязывать фактам, ее нужно извлекать из фактов, из их природы, из их развития. Анализируя периодическую систему Менделеева, он усматривал в ней подтверждение научности диалектики. Углубленное занятие чистой философской теорией в ущерб практике представлялось Т. формализмом. Утилитарно-прагматический подход Т. к марксистскому методу проявлялся в том, что он считал его средством политической ориентации, оружием политической борьбы. В центре концепции бытия у Т. - извечная материя, послушная своим внутренним законам, основа всего сущего, основа жизни Вселенной: человеческое об-во, отдельные человеческие души - это частицы Вселенной, подчиненные общим законам; время и пространство  - не категории разума, а формы существования материи. Т. - противник витализма, сторонник механистической редукционистской концепции, согласно к-рой для объяснения физиологических явлений достаточно физики и химии. Свои представления о живой природе он подкреплял аргументами из учения Ч. Дарвина о происхождении видов и борьбе за существование, делая упор при этом на идею чередования эпох относительного равновесия и нарушения равновесия между живой природой и географической средой (закон равновесия он применял также в социальной сфере). Критикуя эмпиризм и сенсуализм, Т. обращался за помощью не к классическому философскому рационализму, а к рефлексологии И. П. Павлова, полагая, что она "целиком идет по путям диалектического материализма" и разрушает стену между физиологией и психологией. С теорией условных рефлексов Т. стремился согласовать психоанализ 3. Фрейда, рассматривая его как частный случай учения Павлова и как рабочую гипотезу, подлежащую экспериментальной проверке. Узловой проблемой философии истории (и социологии) у Т. стала проблема соотношения субъективного и объективного, в решении к-рой он находил теоретическое обоснование возможности активного вмешательства человека как в природу, так и в общественную жизнь. Человек не может и не должен ограничиться лишь познанием материи: его задача - борьба с пространством и временем за подчинение материи. Выбор исторических путей обусловлен объективно, он зависит от людей только до нек-рой степени, но развитие совершается не помимо людей, а через людей, и возникает вопрос: какие у человека есть возможности выбора, в какой степени и в каком объеме люди могут затормозить или ускорить общественное развитие? После смерти Ленина Т. ратовал за коллективные усилия, в частности за коллективное партийное руководство и за создание вместо "вождей-агитаторов" "вождей техники". Он смог разглядеть субъективизм и даже авантюризм Сталина в политике индустриализации и коллективизации, призвал к прекращению "призовой скачки индустрии" и к плановому отступлению от авантюризма при коллективизации. Что касается оценок российской истории, то Россия, по Т., - это исконное евразийское образование, сочетающее архиевропейские и чисто азиатские черты. Отпечаток отсталости России он связывал с географической средой, береговой линией и климатом, менее благоприятным, чем в Западной Европе, с более молодым историческим возрастом страны, с особой ролью самодержавного государства, несамостоятельностью рус. церкви, с пропуском таких культурно-цивилизационных стадий, как Реформация, с бедностью отечественной культуры. Осн. отличие рус. социального развития от зап. Т. усматривал в его запоздалости, медлительности и примитивности, что со временем привело к его катастрофичности. Т. писал о рус. просветителях 60-х гг. XIX в., славянофилах, народниках, о Толстом, В. С. Соловьеве, Менделееве, Бердяеве, Мережковском, П. Б. Струве, Франке и др. Допускал публицистические перехлесты: "В философии у нас нет ничего, кроме третьестепенных учеников и безличных эпигонов" (Соч. Т. 20. С. 337). Вместе с тем он высоко ценил научные и философские заслуги Павлова, Менделеева, школу Белинского - Герцена - Чернышевского - Плеханова. Отрицательно относясь к нормативной этике, в частности И. Канта (но признавая ее историческое значение в борьбе с феодальной идеологией), Т. ратовал за новую, коммунистическую мораль с принципами самоотверженности, энтузиазма, трудовой совести и т. п. Отвергая либеральные нравственные теории индивидуализма, равно как аристократическую мораль сверхчеловека Ф. Ницше, обезличенную мораль "стадности" рус. мужика, растворенного в общине, Т. пропагандировал идеи новой гармонически развитой личности с принципами, не противоречащими общественности и солидарности. Философская концепция Т. - своего рода "инструментальный" марксизм, утилитарный методологизм как средство приспособления к действительности, инструмент овладения ситуацией.