ДОЛГ

(греч. deon; лат. officiuum, obligatio; нем. Pflicht; англ, duty, obligation; фр. devoir, obligation; ит. devere) — одно из фундаментальных понятий этики, которое обозначает нравственно аргументированное принуждение к поступкам; нравственную необходимость, выступающую в качестве субъективного принципа поведения. Д. воплощает императивность морали. Сами действия, поскольку они мотивированы Д., именуются обязанностями; понятие “обязанность” говорит о том, что (какое конкретное действие) совершается, а понятие Д. — о том, почему оно совершается: служить отечеству, выполнять обещания, заботиться о детях есть обязанности, делать это по моральным основаниям есть Д. Действие совершается по моральным основаниям тогда, когда оно совершается не из-за внешних по отношению к нему соображений (по приказу, ради выгоды, из-за склонности и т.д.), а на том основании, что оно само в себе содержит нравственную ценность, является для субъекта личностно значимым.

Рус. слово “Д.” имеет еще второй смысл (то, что взято взаймы и необходимо вернуть, гл.обр. деньги). Значение Д., в смысле отношений заимодавца и должника, позволяет вскрыть исторические корни и социально-коммуникативный контекст его морального значения. По крайней мере, отчасти “в долговом праве таится рассадник мира моральных понятий “вина”, “совесть”, “долг”, “священность долга” (Ф. Ницше). Долговые обязательства стали прообразом обязательств, исполнение которых является безусловным. Речь идет о такой безусловности, которая не может быть надежно гарантирована внешним образом. Для этого требуется еще внутреннее принуждение, налагающее обязанность в отношении самой обязанности, что и составляет смысл морального Д.

Начало теоретического осмысления Д. восходит к стоической школе, к предложенному Зеноном из Ки-тиона выделению в человеческом поведении двух срезов: собственно нравственного и надлежащего. Надлежащие (природосообразные) поступки и есть предметная область  нравственно должного, его материя; само нравственно должное в этом случае выступает как принцип поступков, неприродная форма. Такая теоретическая конструкция позволяла рационально-прагматическую обоснованность поступков дополнить их разумно-нравственным обоснованием и осмыслить в качестве Д., обязанностей. Цицерон трансформировал учение о Д. т.о., что два способа мотивации поведения были интерпретированы как две разные ступени нравственного поведения. Его кн. “Об обязанностях” и содержательно, и терминологически стала своего рода каноном философско-культурологических рассуждений о Д. вплоть до И. Канта.

Учение Цицерона о Д. заимствовал. Амбросий Ме-диоланский и перенес его на средневековую почву. В Новое время понятие Д. осмысливается в рамках концепции естественного права. Д. Юм пишет, что “у нас нет иных мотивов исполнять обещания, кроме чувства долга”. По Т. Гоббсу, как спор невозможен в том случае, если человек противоречит тому, что он утверждал раньше, так и общественная жизнь невозможна, если человек произвольно разрушает то, что раньше добровольно сделал; то, что в схоластических спорах именуется абсурдом, в мирских спорах именуется несправедливостью, неправомерностью, нарушением Д. Контрактная версия Д., согласно которой сама процедура соглашения налагает на человека обязательство по отношению к обязательствам соглашения, вполне логично выводится из социально-договорной теории общества и гос-ва, но в самой этой теории, как она воплотилась в творчестве философов Нового времени, мыслящих еще онтологично и полных пафоса истины и блага, была только намечена в общих чертах. Контрактная версия Д. стала основой самостоятельной теории в наши дни в рамках т.н. дискурсивной этики (К.О. Апель, Ю. Хабермас).

Наиболее развитую теорию Д. предложил Кант.

Т.к., считает Кант, нравственный закон выступает в форме категорического императива, безусловного принуждения к поступку, то единственным субъективным основанием, благодаря которому он приобретает действенность и становится человеческим нравственным законом, является Д. Д. есть принуждение к поступку нравственным законом. Д. дан только в соотнесенности и противостоянии со склонностями. Д. не отменяет прочие максимы, которые все можно интерпретировать как максимы себялюбия, он только взвешивает их с т.зр. соответствия критерию общезначимости и в случае положительного результата выступает их нравственной санкцией, которая является дополнением и усилением этих максим. Процедура такого взвешивания сводится к мысленному эксперименту, в ходе которого человек как разумное существо должен ответить себе на вопрос, совершил бы он соответствующий поступок также и в том случае, если бы у него не было никакой выгоды совершить его или если бы он противоречил его склонностям. Нравственным, по Канту, можно признать только такой поступок, который не просто сообразен Д., а совершается ради Д.: “Долг есть необходимость поступка из уважения к закону”. Последующие размышления о Д. были формой смягчения этического ригоризма Канта (в школах неокантианства) или его критики (почти во всех последующих оригинальных этических системах).

Современная философия, которую принято называть постклассической, в этическом аспекте в целом характеризуется антинормативизмом. Это обнаруживается, в частности, в критике императивной формы морали, снижения ценностного статуса Д. и его смещении на периферию моральной жизни. Понятие Д., его анализ и в особенности обоснование, остаются для филос. этики открытой проблемой.

О Кант И. Основоположение к метафизике нравов; Критика практического разума // Соч.: В 6 т. М., 1965. Т. 4(1); Юм Д. О морали // Соч: В 2 т. М., 1965. Т. 1; Цицерон М. Т. О старости. О дружбе. Об обязанностях. М., 1974; Ницше Ф. К генеалогии морали (Рассмотрение второе) // Соч.: В 2 т. М., 1990. Т. 2; Фрагменты ранних стоиков. М., 1998. Т. 1; Reiner H. Die Grundlage der Sittlichkeit. Meisenheim, 1974.

A.A. Гусейнов