ГЕРМЕНЕВТИЧЕСКИЙ КРУГ

- аспект процесса понимания, связанный с его циклическим характером. Принцип Г. к. был воспринят герменевтикой из античной риторики и широко практиковался в экзегезе средних веков. Последняя для понимания библейского текста требовала веры в него, а для веры требовала его понимания. Августин исходил из положения, что библейский текст повторяет одно и то же, и если не понятен смысл некоторого отрывка, достаточно обратиться к другому отрывку. Г. к. предполагает попеременное понимание части из целого и целого из части. Ф. Шлейермахер, вобравший в себя традиции классической филологии и библейской экзегетики, утверждал, что как отдельное слово входит в целое предложение, так и отдельный текст входит в свой контекст - в творчество писателя, а творчество писателя - в целое, охватывающее произведения соответствующего литературного жанра или вообще литературы. Вместе с тем тот же самый текст, будучи реализацией творческого акта, принадлежит душевной жизни автора. Именно в пределах этих взаимосцеплений и совершается понимание. Согласно Шлейермахеру, понимание текста сопряжено с погружением в душу автора. Более широкое толкование Г к., обращенное к истории, мы находим у В. Дильтея: понимание текста как "объективации жизни" творческой личности возможно при условии понимания духовного мира соответствующей эпохи, что, в свою очередь, предполагает понимание оставленных этой эпохой "объективации жизни". Согласно М. Хайдеггеру, Г. к. очерчивает онтологическое измерение экзистенциального присутствия человека и задает формальные условия толкования как метода познания. Требуется, чтобы толкователь направлялся сутью дела, при этом движение его мысли непременно включало бы предварительную проекцию смысла, которая не исключает его пересматривания по мере углубления в искомый смысл. Источник заблуждения, по Хайдеггеру, - те предмнения, которые не оправданы самой сутью дела. Г. к. выражает взаимообусловленность бытия человека с его самоистолкованием, и поэтому в задачу герменевтики входит не размыкание Г. к., а вхождение в него. Прежде кругообразная структура понимания оставалась в теории исключительно в рамках формальной соотнесенности отдельного и целого в тексте. Целью такого подхода было понимание как акт дивинации, когда толкователь целиком отождествлялся с автором текста. По Хайдеггеру же, понимание текста всегда предопределено забегающим вперед движением предпонимания. Тем самым он требует наполнения акта понимания исторической осознанностью.

У Г. Гадамера онтология Хайдеггера получает определенную модификацию по отношению к традиционной герменевтической проблематике. По Гадамеру, языковая среда (культурная традиция), в которую погружен субъект познания с рождения, является одновременно условием и предметом человеческого понимания. Самораскрытие индивида тесно связывается с интерпретацией культуры, содержание которой рассеяно в текстах. Герменевтика, настаивает Гадамер, имеет дело с традицией и историей, присутствующими в настоящем и определяющими его, а также несущими в себе то, что не может быть принципиально завершено. Дистанция времен заполнена последовательностью событий, традицией, в свете которой и выступает понимаемое нами предание, несущее основу общезначимого содержания. Содержательный смысл круга целого и части Гадамер предлагает дополнить утверждением о том, что доступно пониманию лишь действительно совершенное единство смысла. Предвосхищение, или презумпция совершенства, считает сообщаемое правдой, а не только мнением того, кто его передает. Понимание означает прежде всего умение разбираться в чем-то, а уже потом, во вторую очередь, вычленение мнения другого, разумения подразумеваемого им. При этом имеет место стремление усилить аргументы собеседника, ибо понимание исходит не из "субъективности" одного из собеседников, а из факта сопричастия общему для них смыслу. У Хайдеггера промысел понимания господствует над субъектом. В противоположность этому, у Гадамера явно перевешивает интерпретирующий момент: какой-либо значимый текст культуры может быть прочитан интерпретатором заново. Т. о., разработка проблемы Г. к. связана с рассмотрением взаимообусловленности понимания, объяснения и интерпретации. Эта проблема не снята и в философии науки, ибо не существует "объективных" фактов, но как элементы теории они всегда концептуально нагружены, и их объяснение обусловлено той самой теорией, которую они должны обосновать (см. "Герменевтика", "Интерпретация").

С. А. Азаренко