ДОБРО и ЗЛО

- понятия, категориально выражающие одну из наиболее фундаментальных философских проблем. Ее рассмотрение, как правило, выходит за пределы собственно этических концепций, приобретая не только жизненно-личностный смысл, но и социальный, метафизический. В истории философии можно (с известной степенью условности) выделить три основных типа понимания Д. и 3.: конвенциальный (этические принципы зависят от конкретного жизненного, социального и конфессионального опыта и от условий человеческой и природно-социальной среды), онтологический (Д. и 3. укоренены тем или иным образом в самой структуре -реальности либо порождаются абсолютным началом мироздания), интуитивно-априорный (идеи Д. и 3. есть фундаментальные интуиции либо врожденные идеи  индивидуального сознания и в таком своем качестве не подлежат рациональной рефлексии и концептуально-теоретическому обоснованию). В двух последних вариантах Д. и 3. относятся к самим основаниям философского мышления и существенным образом воздействуют на структуру и смысловую данность теоретических построений. Их концептуализация всегда понимается в таком случае лишь как категориально-понятийное и логическое оформление исходных интуиции (аксиом) в системном дискурсе. Во всяком случае, говоря о фундаментальном характере понятий Д. и 3., следует иметь в виду их принципиальную неопределимость, невозможность завершенной дефиниции. Историю этических, религиозных и философских интерпретаций Д. и 3. можно понимать как исторический опыт описания их с т. зр. значимости в личной, общественной и космической жизни, либо опыт отождествления с иными принципами и началами (напр., с пользой, удовольствием и с их противоположностями). Также существуют различные подходы к самой категориальной природе Д. и 3.: ставится и разрешается вопрос о соизмеримости этих понятий, об их статусе первичности, об исходе либо безысходности мирового процесса взаимоотношений Д. и 3. (либо об историческом процессе с т. зр. его прогресса, регресса или индифферентности в отношении данных начал). Исторически философско-этическая проблематика Д. и 3. возникает с разложением традиционного, родо-племенного общества и развитием политических социальных и экономических отношении между индивидами и обществами в кач< стве многоуровневой системы опосредо ванных связей в отличие от тотальной регламентации индивидуального поведения в традиционной общине, основан ной на непосредственном характере разделения труда в производстве и распределении. Вместе с этим возникает потребность в разработке новых регламентирующих и регулирующих принципов индивидуальной и социальной жизни, ориентированных не на однозначное подчинение, но на относительную свободу избрания, ситуационную гибкое гь этической ориентации. Разрешение проблематики Д. и 3. происходит на путял религиозного и философского осмысления мира и разработки руководящих этических доктрин. Религиозный вариант осмысления Д. и 3. преимущественно предлагает концепцию первичного божественного блага, предустановленной гармонии мировых и человеческих начал, разрушенную вследствие грехопадения. Тем самым устанавливается несубстанциальность 3. и специфическое понимание человеческой деятельности (как индивидуальной, так и социальной) как искупления общего греха. Последовательно дуалистичное понимание Д. и 3. из развитых религий выдвигают зороастризм, митраизм и манихейство. В этих религиозных концепциях благие и злые начала мира потенциально равносильны, человеку же принадлежит право выбора того или-иного начала в качестве основы своей жизни.

Философская разработка данной проблематики происходит в античной традиции: первоначально в форме максим нравственно-жизненной ориентации (наиболее распространенная максима - "Жить в соответствии с природой", что устанавливает зависимость этических и экзистенциальных характеристик Д. и 3. от уровня и качества полноты познания реальности, как внешней, так и внутренней). Наиболее влиятельное в философском плане понимание Д. и 3. выдвинуто и обосновано Сократом и Платоном. Первый утверждает невозможность какой бы то ни было внешней деятельности вне "познания себя" и осознания укорененности того или иного восприятия собственной и общественной жизни с т. зр. проявления в ней Д. и 3. Платон разрабатывает парадигмальную для последующей философской мысли идею всеобщего блага как сверхреального, внутренне неизменного и полного архетипа оптимально гармоничного мироустройства. И Д., и 3. в данном контексте оказываются производными от первичного блага: 3. возникает вследствие косности материи, не могущей полностью воспринять и воспроизвести полноту и совершенство эйдетических прообразов, порождаемых Благом-Единым; Д. есть как раз такой посюсторонний образ трансцендентного блага. Соответственно, максима "Жить в соответствии с природой" заменяется императивом "Жить в соответствии со знанием всеобщего блага". Само это знание доступно лишь избранным мудрецам-философам, проникающим умственным взором и совершенной интуицией за пределы материально офаниченного, противоречивого в своем многообразии и вещности мира земной реальности. Со времени Платона и Сократа устанавливается двойной эталон философского познания Д. и 3.: во-первых, знание абсолютного блага как мирового и всечеловеческого руководящего начала, во-вторых, осмысление собственной жизни с т. зр. ее соответствия земным возможностям воплощения первообраза блага и реальности (индивидуальной или социальной).

Христианская культура также воспринимает и разрешает данную проблематику с т. зр. онтологического и космологического статуса Д. и 3., отождествляя по основным мотивам платоновское понятие блага с идеей единого божественного начала мироздания. Но если платонизм признавал неизбежность затмения благого начала, его искажения и Угасания в материальном мире как следствие самого мироустройства, то христианское вероучение рассматривает наличный порядок мирового бытия в качестве результата грехопадения человека, т. е. в силу присутствия в структуре бытия принципа свободы (даже в еретических учениях, провозглашавших равенство благого и злого начал, соизмеримость Бога и Сатаны как универсальных символов их, последний все же становится темным началом в силу собственной свободной воли). Христианство, понимая историческую сущность человека  как всечеловеческое искупление греха, утверждает невозможность рационального познания метаисторического смысла Д., полагая примат веры в качестве возможного средства позитивного понимания истории и человека в русле теистического мироощущения. Внутренняя противоречивость монистического понимания источника мирового бытия и дуализма Д. и 3., материи и духа составляет базис для разнообразных философских и теософских спекуляций в рамках данной проблематики. Традиционно в христианстве человек понимается как носитель двух начал: его плоть тяготеет к злому, дух - к благому. Выбор в пользу блага означает соединение с христианской общиной праведных и начало индивидуального обожения. Основные историософские концепции христианства (от ап. Павла, Дионисия Ареопагита и далее) устанавливают неизбежность перехода личного обожения в общехристианское либо общечеловеческое, что и олицетворяет собой один из кардинальных смысловых мотивов истории.

Развивающаяся в новое время  светская философия восстанавливает в своих правах внерелигиозное, внеоткровенное и личностное познание Д. и 3. Хотя фактически теистический конструкт высшего блага воспроизводится в различных вариантах классической философии. Попытки преодоления этой парадигмы происходили в русле скептического рационализма (см. "Скептицизм"), утилитаризма, философии Просвещения и др. Каждый раз проблематика Д. и 3. в этих течениях подменялась иными концептуально-понятийными конструкциями: так, скептицизм (М. Монтень) устанавливает в качестве критерия этических ориентиров личную совесть и утверждает конвенциальный, относительный характер Д. и 3.; утилитаризм (Бентам, Дж. С. Милль) отождествляет Д. и 3. с пользой и ее противоположностью (соответственно, вводится иерархия уровней пользы от личной до общественной и внечеловеческой), материализм XVIII в. рассматривает относительность Д. и 3. как относительность всякого абстрагированного понятия в соотношении с непреложными законами материальной природы (наиболее радикальный вариант - философские построения де Сада). Классическая немецкая философия,  начиная с И. Канта, критически оценивает философский и научный потенциал Д. и 3. в свете фундаментальных принципов рационализма. Кант, вводя категорический императив,  фактически разрушает понимание этики (к сфере которой отнесено познание Д. и 3.) как строгой науки: императивный характер нравственного закона делает его применимым в жизненной ситуации, но никоим образом не позволяет произвести строго научное дискурсивное обоснование. В послекантовской метафизике восстанавливается аксиома блага, отождествляемого с творческим источником мирового бытия и процесса становления (гегелевское положение "Все действительное разумно, все разумное действительно" - примат рационально-научного познания и преобразования над этическими принципами в жизни и категориями в философии, поскольку они так или иначе производны от первичного разумного Духа и от фундаментальных понятий рационалистической метафизики). Социально-историческая проблема в данном случае может быть рассмотрена как всемирный поступательно-прогрессивный процесс рационализации действительности, раскрытия потенциала мирового и человеческого разумов; социальный прогресс  и прогресс познания и есть воплощение блага в истории.

Критика классического рационализма XIX в. в качестве одного из мотивов устанавливает своего рода несубстанциальность понятий Д. и 3. для философии в силу их догматического и метафизического характера. Так, Ницше заменяет проблематику Д. и 3. эстетическими принципами, Шопенгауэр утверждает относительность их по сравнению с хаотичными и непредсказуемыми порывами мировой воли; в ходе развития "философии жизни" все большую ценность в философском познании занимают понятия "народ", "нация", "раса" как те первичные формы человеческой организации благо которых превосходит чшивндуги ь ные параметры существования. Маь ксизм принимает принцип классов )h справедливости в качестве замены мечфизического и онтологического пони" ? ния Д. и 3. Фактически, постклассическая философская позиция в отношении данной проблематики ориентирована на критику онтологического и априорного понимания Д. и 3. Особое значение получает принцип свободы совести в этическом выборе в сочетании с пониманием социально-исторической детерминированности моральных принципов. Этика как самостоятельное течение либо самоценный раздел философского знания уступает место нравственно-этическому плюрализму постсовременности. Социально-государственная регламентация морали утрачивает характер идеологического контроля, становясь более опосредованным и неявным. Вместе с тем нарастает процесс децентрализации моделей этического: по сути, личность в условиях постсовременного общества реализует себя в нравственно значимых действиях в рамках непосредственного окружения, микросоциума. Доминантами определения Д. и 3. в данных обстоятельствах становятся доминанты деятельности микросоциума. Е. В. Тутов