АНТРОПОЛОГИЧЕСКИЙ ПРИНЦИП

- в русской философии совокупность подходов к проблеме человека в контексте различных философских систем осмысления мира и путей его развития и изменения. В отечественной философской традиции сложилось два основных подхода к данной проблематике. Оба они характерны неприятием утверждения, что единственной целью философского знания является ответ на вопрос, "каково назначение человека в себе, поскольку он мыслится как человек только согласно понятию человека вообще, изолированным и вне всякой связи, которая не содержится необходимым образом в его понятии" (И. Г. Фихте). Наиболее полное выражение один из этих подходов получил у ? Г. Чернышевского и наследующих ему в той или иной мере П. Л. Лаврова, Н. К. Михайловского. Второй подход развивался в рамках религиозно-мистической традиции русской философии (В. С Соловьев, славянофилы, С. И. Булгаков, П. А. Флоренский, Л. П. Карсавин, H. A Бердяев и др ). Первый подход характерен специфическим соединением "антропологического материализма" (т. е. понимания сущности человека как единства биологических, телесно-природных и культурно-исторических факторов эволюции) и социального редукционизма.

Н. Г. Чернышевский, утверждая принцип главенства научного познания в социальном мышлении, фактически вводит понимание человеческой природы в качестве основы научного подхода к социальной проблематике. Коренной вопрос социального знания - вопрос о прогрессе - решается им с позиций утилитаризма: сущность человека есть стремление к максимальному удовольствию и минимальному страданию. В социальной жизни это стремление перерастает в стремление к максимальной пользе. Соответственно, выстраивается иерархия "степеней" ценности человеческих стремлений от индивидуальных до общесоциальных, приобретающих доминирующее значение в силу того, что "общественная польза" позволяет распределить наибольшее "количество" удовольствия среди наибольшего числа людей оптимальным образом. Обоснование индивидуальных стремлений как манифестации природы человека в качестве основы социальной системы приводит к утверждению первенства социальности над индивидуальностью. Возможность противостояния стремлению общества к всесторонней власти, контролю над всеми проявлениями индивидуальности, по мнению Чернышевского, предоставляется "разумным эгоизмом", т. е таким способом удовлетворения личных потребностей, который не противоречил бы обшесоциальным интересам. Тем более, что социалистическое общество, возникающее не только естественноисторическим путем, но и посредством разумного планирования и научного целеполагания, предоставляет к этому наиболее благоприятные возможности. Радикальный вариант "разумного эгоизма" выдвинул Д. И. Писарев.

П. Л. Лавров рассматривал историю как процесс, происходящий на основании реализации форм человеческих потребностей: основных (биосоциальных - питания, безопасности, нервного возбуждения), временных (государственно-правовых и религиозных форм объединения), потребности развития ("историческая жизнь"). Цель исторического процесса - развитие солидарности, в ходе истории приобретающее все более разумные и целенаправленные характеристики. Отсюда - характерный строй социального знания, основанного на единстве материализма, антропологизма и позитивизма. Антропологизм социального знания реализуется в "субъективном методе" как основе научной разработки разумного идеала будущего общественного устройства. "Мысль реальна лишь в личности", следовательно, действительной силой исторического движения является "критически мыслящая" личность. При этом сущность истории - в усилении солидарности, в создании устойчивого и сбалансированного социального целого, общечеловеческой цивилизации.

Н, К. Михайловский построил свое обоснование А. п. в социальном познании на основе критики теории "органического общества" Г. Спенсера. Общество не есть функциональная совокупность органов, но живая совокупность организмов. Поэтому фундаментальным принципом социально-исторического знания утверждается "субъективный метод" как осмысление сущности социума и социальных отношений посредством их сопоставления с личностными потребностями и духовными ориентациями. Равноправными понятиями социальной теории становятся понятия "истины" (взамен социально ограниченной "правды"), "блага", "добра", "красоты", являющиеся фундаментальными критериями личностного миропонимания и основой жизненной ориентации. С т. зр. субъективного метода, социальный прогресс реализуется в создании общества, в котором эти принципы были бы представлены в не меньшей степени, нежели принципы равенства, справедливости, эффективности производства.

Фактически, во всех вариантах антропологического и социологического подхода к социально-историческому познанию происходит утверждение объективно-научного характера познания на основе определенного понимания человеческой природы (в рамках материалистического монизма) Социальные параметры истории осмысляются как прогрессивный процесс оптимизации социальной системы, дающей возможность наиболее полного раскрытия сущностных сторон человеческой природы. Логическое следствие этого - отождествление "человеческого" смысла истории с закономерностью развития и смены социальных форм, становящейся доминирующим содержанием социальной теории. Эта черта была воспринята и русским марксизмом, и позитивистскими течениями (например, А. А. Богданов).

Можно утверждать, что сам тип осмысления "естественной" человеческой природы формируется на основании предзаданного социального идеала. Т. о., то или иное понимание человеческой природы закладывает телеологический аспект социального знания, реализующийся в социальном редукционизме самого А. п., поскольку его теоретическое осмысление связано непосредственно с утверждением универсальности социального способа исторического раскрытия человеческой сущности. Это значит, что определенное понимание социальности и включенности индивида в социальную систему является базисным для выделения антропологических параметров истории и для антропологических мотивов социального познания.

Религиозно-философская традиция также выдвигает тезис о главенстве А. п. в философском знании, но уже (в противовес научно-объективистским и позитивистским течениям) в контексте интуитивно-мистического миросозерцания, опирающегося на христианское вероучение. Здесь антропология как составная часть философского знания оказывается тесно связанной, с одной стороны, с теософским знанием (см. "Христология") и, с другой стороны, с идеей Богочеловечества, вписанной в мистико-историософскую схематику (см. "Богочеловечество"). Наиболее общий мотив религиозно-философской антропологии - принцип десубстантивации индивидуальности: сущностная сторона человека осмысляется с позиции включенности "я" в первичное целое "мы". Таким исходным фундаментом "я" является троичная божественная личность и социальное целое, отражающее в своей внутренней структуре специфический строй божественного и космического бытия Порождающая структура личностно-человеческого бытия - соборность как единство индивидуального и сверхиндивидуального. Полное раскрытие этого начала в диалектике исторического и метаисторического является сокровенным смыслом истории. В этом плане социальная история человечества представляет лишь один из аспектов мирового становления, поэтому для религиозной историософии (в традиции всеединства) характерны мотивы "исхода мира", "конца истории". Если социологи-народники видели смысл истории в становлении гармонических форм социальности (солидарности), представленных историческим развитием традиционной крестьянской общины, то для религиозной философии реализация исторических потенций человека выходит за границы социального, экономического и культурного процесса. Более того, утверждение А. п. в русле религиозно-мистической философии предполагает трансцендирование биологической и социальной эволюции человека в становлении Богочеловечества.

Во всяком случае, оба варианта антропологии в той или иной мере едины в отрицании фундаментального для классического рационализма принципа субстанциальности индивида, разворачивающегося в абстрактно-метафизическую схематику исторического процесса. В русской философии А. п. означает, прежде всего, включенность человека в мировой процесс, и потому антропология есть не столько знание о "человеке в себе", сколько один из инструментов философского осмысления значимости человека в мировом целом и, с другой стороны, смысла мировых процессов в "человеческом измерении". Хотя утверждение первичности "мы" по отношению к "я" требует разработки специальных методологических концепций, позволяющих избежать теоретического поглощения индивидуальности социальным либо божественно-космическим целым. В социологии народников такую роль играет субъективный метод, в религиозной философии - интуитивно-личностное миросозерцание, заменяющее, с одной стороны, авторитарность конституированного догматического религиозного сознания и, с другой стороны, объективно-безличного научного познания. Т. о., оба варианта разработки А. п. формируют определенную установку на конкретно-личностное, понимающее созерцание действительности, ставшее одной из отличительных черт русской философской традиции.

Е. В. Гутов