ШКОЛЬНЫЙ ТЕАТР

самодеятельный театр в европ. уч. заведениях позднего средневековья. Возникший как средство религ. воспитания и обучения латыни и красноречию, служивший первоначально лишь одним из пед. приёмов, Ш. т. со временем стал этапом в развитии проф. сценич. иск-ва. Ш. т. основывался на опыте антич. драматургии (Теренций был гл. образцом). Вместе с тем Ш. т. обращался и к традиции литургич. действа. Чтобы быть понятным как учащимся, так и широкому зрителю, Ш. т. использовал не только латынь, но и народные языки (гл. обр. в интермедиях).

В славянском мире Ш. т. получил развитие как средство воспитания в иезуитских уч. заведениях Хорватии, Словении, Польши. Осознавали пед. значение театральных представлений и протестанты. Важную воспитат. роль отводил Ш. т. Я. А. Каменский. В условиях противостояния рус. православия и католицизма Ш. т. появился в Киево-Могилянской академии, где просуществовал до 70-х гг. 18 в. Вместе с др. элементами пед. опыта и традициями зап.-рус. учёности Ш. т. был воспринят Славяно-греко-латинской академией в Москве (кон. 17 в.), а позже появился и в Ярославле, Твери, Ростове, Смоленске, Новгороде. Основоположниками рус. Ш. т. были Симеон Полоцкий, Димитрий Ростовский, Феофан Прокопович.

Ш. т. в культуре своего времени выполнял одновременно сакральные и светские функции. Ш. т. был частью христ. нравств. воспитания учащихся: в каждой пьесе давались образцы благочестия, добродетельной жизни, служения вере. Вместе с тем участие в постановках пьес Ш. т. развивало память и воображение учащихся, выступало своеобразной формой закрепления и актуализации уже пройденного уч. материала, формировало худож. вкус. Пьесы для Ш. т. изобиловали риторически правильно построенными речениями, примерами из антич. мифологии, цитатами из Библии и др. священных христ. книг. Отд. эпизоды пьес создавались учениками как письменные домашние задания, а также как сочинения на заданные темы. Выполняя такие задания, играя отведённую ему роль на сцене, ученик демонстрировал владение знаниями, тренировал навыки доказательной и убедительной речи.

Шк. представления были закрытыми (собственно учебными). и открытыми. На открытых спектаклях, к-рые ставились в стенах коллегии или школы (для чего оборудовались сцена или зал), собирались учителя и ученики, родители, гости, состоятельные горожане, оказывавшие уч. заведению финанс. поддержку. Иногда шк. представления становились своего рода публичными экзаменами, формой поощрения учеников. На таких представлениях нередко звучала и тема пользы наук, отражённая в отд. эпизодах или интермедиях. Многочисленность театральных сцен делала Ш. т. иск-вом, доступным как горожанам, так и сел. жителям.

В целом репертуар Ш. т. зависел от церк. календаря, гл. обр. от церк. праздников. На шк. темы пьесы ставились, как правило, в конце семестров. Для каждого праздника (особенно Рождества и Пасхи). учителя (они же гл. авторы и постановщики). и ученики, делавшие свои первые шаги в иск-ве, писали ориг. пьесу. Жанры достаточно строго закреплялись за каждой датой. Спектакли ставились и на Масленицу. Ученики ст. классов играли гл. роли, младших - второстепенные, в т. ч. слуг, вестников и др. Практически в спектаклях была занята вся школа. На Рождество и Пасху чаще всего играли мистерии («Рождественская драма» Димитрия Ростовского, кон. 17 в., и др.), на Масленицу - моралите («Ужасная измена сластолюбивого жития», нач. 18 в.). Оба жанра включали интермедии («междувброшенные» игралища). В мистериях, написанных в сложной поэтич. форме, изображались события священной истории (напр., сотворение мира, Благовещение, Рождество, Пасха). Поскольку на сцене нельзя было выводить евангельские персонажи, их заменяли аллегорические фигуры, парадоксально соединявшие наглядность и абстракцию, атрибуты высших сил и отд. мыслительные категории. Они считались важным элементом обучения абстрактному мышлению, построению логически выверенных конструкций.

В моралите центр, фигурой был человек, стоящий перед выбором своего пути. Человек изображался грешащим и кающимся. Вокруг человека предполагались также аллегории пороков и добродетелей, отд. психол. состояний. В моралите (в отличие от мистерий). дидактич. нагрузка была сильнее. В моралите и мистериях передавались особенности ср.-век. и барочных представлений об иерар-хич. структуре мира, о взаимосвязи всего сущего. Для их отражения сцена оформлялась трёх ярусной: небо - земля - ад. В такой сценич. организации наглядно представали осн. семантич. оппозиции Ш. т.: верх - низ; свет - тьма; красота - безобразие; добро - зло; жизнь - смерть и дихотомическая система его персонажей.

Интермедии сближали школу с повседневной жизнью, привносили на сцену иную поэтику, не обусловленную обязат. жанрами Ш. т. Они нередко имитировали фольклорные театральные приёмы и сюжеты и были рассчитаны на простого зрителя, т. е., не теряя назидат. тенденции, преподносили истины то в сни-женно-бытовом, то в комедийном плане. В них большое место занимали шк. темы: восхваление наук и учения, высмеивание нерадивого ученика и т. п.

Особенностью Ш. т., развивавшегося в Москве, была его тесная связь с придворным театром. Значит. роль в нём стали играть пьесы-панегирики, отразившие специфическую обществ.-полит. функцию моек. Ш. т.: «Царство мира» (1702- 1705), «Слава печальная» (1725).

Жанровая система и худож. особенности Ш. т. определялись сочетанием пед. и эстетич. функций. Пьесы создавались в соответствии с правилами поэтики и риторики, к-рые вместе с основами актёрской игры, режиссуры, сценич. оформления излагались в спец. руководствах, восходивших к поэтике Аристотеля: наиб. известны среди них латинские «Три книги поэтич. наставлений» А. Доната, «Поэтич. иск-во» Я. Понтана, «Об иск-ве сценич. игры» Ф. Ланга и соч. Скалигера. В моек. Ш. т. использовались и привезённые из Львова и Киева поэтики: «Кастальский источник», «Амфион», трактаты М. Слотвинского, М. Довга-левского, И. Хмарного; своё «Иск-во поэтики» создал и Феофан Прокопович. Хотя в них много говорилось о драматич. иск-ве, о драме, трагедии, комедии, эти руководства не касались тех пьес, к-рые действительно ставились на шк. сценах.

Темы отд. монологов и диалогов в пьесах Ш. т. избирались и разрабатывались по правилам риторики. Ученики, сочиняя или выучивая эти фрагменты пьес, осваивали на практике риторич. и логич. правила. Читая диалоги и декламации, они осваивали законы диспута. Как правило, одна группа учеников формулировала тему и своё отношение к ней, другая - полемически выдвигала свою версию и защищала её. Ценной считалась возможность с новой стороны подойти к избранному предмету.

Соотношение пед. и эстетич. задач вызвало к жизни специфически школьные диалог и декламацию как выступления в классе перед учениками на заданную тему, напр., религиозную, историческую или о пользе наук. Такие диалоги и декламации тяготели к ораторским жанрам, т.е. не становились предметом театрализации.

Несмотря на отсутствие яркой зрелищ-ности, развитого игрового начала, Ш. т. сыграл значит. роль в становлении проф. театра, в подготовке зрительской аудитории, деятелей театра - актёров и драматургов и др. В России, будучи учительным, Ш. т. придал драматич. иск-ву сильное воспитат. звучание. В развивающейся пед. системе рос. школы Ш. т. проложил дорогу любительскому гимназическому, лицейскому театру, значит. ельно активизировав гуманитарное образование. После открытия первого рус. обществ, театра (1759, директор А. П. Сумароков). традиционный Ш. т. постепенно был вытеснен классич. драмой.