Третью ночь я просыпаюсь в поту:
Мне снится, что я в Гефсиманском саду.
Стою на коленях и молю небеса,
При свете луны дать мне силы пройти
Через боль, унижение и тернии венца.
Но во время молитвы на спине чувствую взгляд,
Страх сковал цепью тело, не повернуться назад.
И уже чувствую чье-то дыханье рядом с собой,
Ощущенье сродни тем, что ты остался
В темной комнате с ядовитой змеей.
Неведомый кто-то мне шепчет на ухо:
- Он не услышит тебя, ты один со своей мукой.
Или может, ты думаешь,
Что твоя смерть разрешит все проблемы?
Или лелеешь надеждой себя,
Что хотя бы одно твое слово дойдет до иудейской богемы?
Глупец, неудачник! Еще тысячи лет после тебя
На устах с твоим именем будут жечь города,
Багровые реки наполнят младенцев тела.
И это, между прочим, свершится во имя Христа.
Но все интересное еще впереди.
Наступят и для евреев веселые дни.
Любимый тобой и Отцом народ
Бросать будет камни в твой огород.
А ты, или может быть, на пару вы с Папой,
С волхвами Аллаха принесете в дары им расплату.
Но это простительно, ведь даже у Бога
Бывает проблемы с плохим настроением.
Настроение – оно, как погода.
Я бы привел еще сотни тысяч примеров,
К чему приведет твоя фанатичная вера.
Но все ни к чему. Я знаю, что скажешь на это ты мне:
- Изыди, нечистый, я Богу служу, а не тебе.
Все верно, но я ведь пришел не искушать,
Я с тобой за одно, только тебе сего никогда не понять.
Если б я верил, что есть хотя бы один,
Кто не убьет, умеет любить, не продаст ни за сребреник, ни за алтын.
Я первый поклонился тебе и Отцу,
Вывел на свет, заблудшую из твоего стада овцу.
Но, глядя на то, что в день седьмой ты сотворил,
Молю о смерти скорейшей всех известных нечистых мне сил.
Не знаешь ты мук Ада, что прошел Сатана,
Но это все лепет младенца в сравнении с тем, что вытворяет страна.
Та, что по праздникам славит имя твое,
По будням с печатью моей, превращаясь в зверье,
Не может насытиться кровью загнанной дичи,
Почти каждый лик пороками обезличен.
Да имеющий око увидит, поймет.
Куда и к чему он со всеми идет.
Но таких единицы, кто способен идти до конца,
Непорочные души рыщут в поисках света, ответов и второго себя.
А ты все шепчешь молитвы заученный текст.
Да прозри же, Сын Божий, пойми, наконец!
Что им не нужна твоя жертва, они не поймут!
А то, что поймут – все равно переврут.
Ибо правда твоя жжет как клеймо,
Груз истин простых тянет камнем на дно.
Если следовать вере и чему ты учил,
Тогда белый свет станет не мил.
Ты говорил, что любовь – это Бог,
Без любви мир сгинет во тьму.
Но тогда, как ты мог?
Бросить мир – эту большую «семью».
Ладно. Старый софист пришел не затем,
Чтоб указать ошибки твоих теорем.
Мне хотелось спросить лишь: зачем? Верней чего?
Ты пытаешься вырастить, бросая в землю зерно.
Добродетелей колосс или что-то еще,
Что никак не могу взять я в расчет.
Молчишь, как обычно, оратор без слов,
Упрямый догматик к Голгофе готов…
Светает. Ну, что ж, мне пора.
Хочу пожелать тебе счастливого дня.
Передай привет Отцу и остальным небожителям,
Еще может, свидимся в вашей обители…»
…Что это: явь или игра больного сознания?
Результат души и тела непонимания,
Битва за нас, попытки разбудить «спящий лес»,
А может быть, прав был противник небес?..