Был жаркий день, и долгая дорога в лесу была. Ленивой недотрогой лежала пыль, как пух лебяжьего крыла. Все в неге нежилось, и даже лист игривый, всегда такой живой и шаловливый, застыл, не шевелясь и не дрожа. Дремучий лес вокруг, дорога как межа, и все!
Так вот, по той дороге усталый юноша влачил натруженные ноги. И жалкую котомку на плече держал своей усталою рукою. Он, будучи один, болтал, меж тем, порою, сам с собою.
Вот и сейчас себе он говорил: «Проклятая жара! Уж не осталось сил!.. Все, отдохнуть пора! Желанья нет брести дорогой этой боле! Я все-таки в лесу, под кронами, в тени, а не на солнце знойном в чистом поле!» Он отдохнуть решив, с дороги той свернул, под куст прилег и сразу же уснул. Так молодые спят: безгрешно, безмятежно, с улыбкой на лице, с волшебным сном, конечно!..
Случилось так, что в тот же день и час вдоль по дороге двигал тарантас (вернее, двухколесная коляска: та едет побыстрей, хотя сильнее тряска). В ней восседал богатый господин. Из города в другой он ехал не один, а со своей женой, печальной и плаксивой. Супругой доброй, тихой, молчаливой. Служака-кучер вел коней как мог. Возница рядом с ним трубил в походный рог.
И что бы вы думали? Вот вам судьбы зигзаг! Коляски колесо вдруг соскочило так, что чудом только люди не разбились. Но раз все обошлось, на кучера не злились. Да тот и сам себя во всем корил, что скоро все исправит, говорил. Наш господин был мудр и в тоже время строг. И в курсе состояния дорог. В столичных городах они довольно сносные. В других краях кошмар! Особенно под весны!
Вознице приказав скорее разбираться, он взяв жену под острый локоток ей сделал предложение прогуляться. Та и сама утомлена дорогой согласная была, что б побродить немного. Так, под руку держась, супруги чуть прошли, внезапно юношу дремавшего нашли. Усталый, тот Морфею придавался: во сне сопел, почмокивал, чему-то улыбался…
И улыбнулись вслед и мудрый господин, и тихая жена.
- Как сладко спит! – промолвила, она – Так только дети спят, беспечно и безгрешно.
Муж подтвердил:
- С волшебным сном, конечно.
Жена в ответ:
- Ты только посмотри, как у него истоптаны ступни? Вон, ссадины из дыр коленных светят. О господи какие синяки! По-моему, так камни тело метят. Видать, камнями бит, из дальних мест бредет?
Муж подхватил:
– Куда, не знает сам, уверен наперед! – и помолчав спросил: – Сказать, куда придет? Так вот, жена: такие бедолаги в разбойники идут и грабят нас, бродяги. Их ловят, судят, рубят что-нибудь. А толку что? Пожалуй толку чуть! Да, спящий молод, но уже не мал. Таких ватаги ждут. Я их в судах видал. Сей возраст в самый раз для злого воспитанья»…
Жена ему:
- Ты помнишь про желанье? Детишек бог не дал! Чтоб эту брешь занять хотели мальчика на воспитанье взять.
- Конечно, помню! Нужных не нашлось, и нянчить сына так и не пришлось.
- Да вот же наш сынок! Лежит как ангел, дышит!
- Наверно он глухой, раз спит и нас не слышит?
- По моему, он все таки пригож? И даже на тебя немножечко, похож? – Подумала, вздохнула, со слезой - Давай разбудим и возьмем с собой? Как сына вырастим, наследник будет наш? Ему свое наследье передашь.
- Как это благородно, в самом деле! Да, Бог детей не дал, хоть мы всегда хотели! Но брать вот так, в пути, и не поймешь кого? Мы ж про него не знаем ничего? Тут дело не в деньгах. По смерть их не убудет. Не знаем, родом чей? И цвет какой очей? Уверен я – Уж в ком что есть, то так оно и будет!
- Я юношу, пожалуй, разбужу? Расспросим обо всем? Понравится, поехать предложу? - И голосом тихонько позвала – Вставайте, юноша! Вас ждут у нас дела! Но юноша, не слыша и не чуя, сон продолжал смотреть. Про что? Сам знать про то хочу я.
- А дай я позову? – вмешался господин – Имею ж право знать, кого наследником и сыном назову? Проснитесь, юноша! – он спящего позвал – Мы Вас к себе берем – в наш дом, где много комнат, зал! Мы сделаем Вас нашею родней. Проснитесь, юноша! Поехали со мной! Ужели вы не слышите меня? – и помолчав жене – Ну, как тебе родня? Так беспробудно спят лишь лодыри с рожденья. Его путь в сыновья все больше под сомненьем!
- С чего решили вы, что юноша ленив? Жара, устал, уснул, а вы – мол, не учтив… Вдруг он ещё и часа не лежит? Взгляните лучше, как во сне красив?!
- Так можно спать и час, и два, и сутки!- воскликнул господин - Без дела, без забот, без мыслей, без побудки! Для счастья пареньку и надо-то: проснуться. А этот спит как пень!.. И где они берутся?
- У всех мечта вздремнуть на плечике Морфея.
- Вот пусть и дальше спит. Уйдем, не сожалея! Уж лучше жизнь без сына коротать, чем сонного лентяя наблюдать!
Возничий тут позвал - починена коляска. Уселись господа и покатились с тряской.
Едва-едва коляска убралась, пыль поднятая только улеглась, с покоса раннего дороги краем шла девица статная, до юноши дошла. Тот сон свой продолжал, все так же улыбаясь. Девица молвила, присев, но не касаясь:
- Какой приятный юноша здесь спит? Я поначалу думала, убит! А он живой и очень даже славный. Вдруг спящим притворяется, коварный? Нет, не похоже. Ясно вижу – спящий, и сладкий сон его, конечно, настоящий. Он, видимо, устал? Как мило спит, сердешный, и явно видит сон, и с волшебством, конечно! Такой молоденький! Не знал еще любви. И вот пришла любовь, проснись, дивись, лови! Упустишь шанс, фортуна отвернется. Кто много спит, с удачей расстается. Он симпатичен мне, но не желаю ждать. Эй, юноша, проснись! Ну, сколько можно спать? Как мне тебя любить, когда ты в мире сна, и чувств твоих ответность не видна? Быть может, он лентяй? Вдруг пьяница беспутный? Такой, испив вина, спать будет беспробудно!
Последний раз зову: - Проснитесь, милый друг! Ну, надо ж, парень спит. Ни жеста, ни потуг. Не ведаешь того, что ты сейчас теряешь. Ты сном своим, чудак, себя ж и обделяешь! Диск солнца в полудне уже над головой. Пожалуй, я пойду, что толку здесь с тобой?
И девушка ушла, оставив парня спать. Но видно день такой, что гости новые пришли к нему опять.
Два дюжих мужика, (сошедшие с картинки), к дороге подошли, держа в руках дубинки. То были два разбойника лихие – сердитые, суровые, плохие. Увидев юношу, сначала затаились, Но юный отрок спал, и дядьки оживились.
Один сказал - Гляди, парнишка спит. Давай ограбим, вдруг чего хранит? Добыча будет пусть невелика, но лучшего не видится пока.
- Да, что с такого взять? - мужик сказал второй – Он беден, как червяк. Подумай головой! Когда в желудке и кармане пусто, уж лучше крепко спать, проснешься, станет грустно. С деньгами сон не сон, с кубышкой плохо спится, а этот дрыхнет так – стреляй, не добудиться! Лишь нищий может спать беспечно и неспешно не труся, не боясь, с волшебным сном, конечно.
- Тогда, давай возьмем его в свою ватагу? Научим убивать и грабить в нахалягу. Нет, думаю, учиться будет скверно: уж больно любит спать, и все проспит, наверно. Ты глянь, он улыбается, подлец? Ну, дрыхало, тебе пришел конец!
- Да, что ты, право, парень просто спит.
- Сейчас на век заснет, с улыбкой, паразит!
- С чего ты вдруг на парня разозлился?
- А, что он лыбится? Убью, пока не смылся! А ты с чего парнишку пожалел?
- Уж больно молодой для лихоимских дел! Пойдем скорей, давно в ватаге ждут, не знают. Коль опоздаем, нас самих, пожалуй, обругают!
- Ну, ладно, дрыхало, ликуй, сегодня твой денек, но будет раз второй
И как пришли лихие люди, так и скрылись, как будто в чаще леса растворились. Так полдень пролетел, ничто не изменилось, в траве все двигалось, шуршало, копошилось. На небе облачка; кудрявые стояли и птицы иногда лениво пролетали. Была все та же знойная жара, и та же пыль дорожная была.
Проснулся юноша, привстал и огляделся. Зевнул, и потянулся, и уселся. Поднялся на ноги и резво и легко и снова зашагал куда-то далеко. Все дальше уходя, он так и не узнал, что было с ним, пока он сладко спал.
Прошли, коснувшись чуть, и имя, и богатство, и пылкая любовь, людей разбойных братство… И та, что заставляет онеметь – курносая с косой, а лаконичней - «смерть»!
Но беззаботно юноша шагал, он, слава богу, многого не знал!
Москва зима 2004г.