явное и неявное знание

явное и неявное знание
        ЯВНОЕ И НЕЯВНОЕ ЗНАНИЕ — категориальная оппозиция, играющая существенную роль в философско-методологической концепции М. Полани. Познавательный интерес может быть сосредоточен на целостности объекта либо на его структурных элементах. В первом случае знание об объекте и его функциях выступает как центральное (focal) или явное, а знание об элементах — как периферическое или неявное, подразумеваемое (tacit); во втором случае Я. и н. з. меняются ролями. В зависимости от преобладания того или иного подхода познающему субъекту приходится жертвовать либо смыслом целого, либо смыслом отдельных элементов. Синтетическое познание выступает как единство или дополнительность обоих познавательных отношений.
        Явное знание выражается вербально и в логически эксплицируемых формах, оно носит безличностный характер, т.е. не несет на себе никаких следов субъективности. Это информация, которая воспринимается и осознается одинаково всеми субъектами, которым известны ее семантика, правила образования и преобразования. Средствами трансляции явного знания являются стандартные и воспроизводимые каналы информации: печатные издания, таблицы, диаграммы, компьютерные программы и т.п. В отличие от явного, неявное знание не может быть полностью вербализовано, не допускает полной экстериоризации и может быть неосознанным (однако не следует отождествлять неявное знание с бессознательным; если неявное знание используется для понимания того, что в данный момент находится в центре внимания познающего субъекта, оно до известной степени осознается). Неявное знание формируется в зависимости от личностных особенностей человека и транслируется вне стандартных каналов информации через личностный контакт с использованием остенсивных определений.
        Неявное знание используется человеком не только в практике повседневной жизни, где оно выступает в виде навыков, умений, профессиональных автоматизмов, но и в научно-исследовательской деятельности. Если содержание научных теорий и программ может быть представлено в значительной мере как явное знание, то предпосылки научно-исследовательской деятельности, по сути, являются убеждениями ученых и не могут быть выражены в логически артикулированных терминах. Процессы научного исследования являют собой особое искусство, передаваемое и наследуемое благодаря непосредственному общению ученых в рамках научных школ, т.е. коллективов, объединенных общим стилем мышления, исследовательской парадигмой, системой «нормативных верований».
        Развитие науки, согласно Полани, происходит, прежде всего, как расширение области неявного знания, только часть которого попадает в фокус исследовательского внимания и преобразуется в явное знание. Наука, как и отдельная личность, всегда знает больше, чем в состоянии сказать о своем знании; однако именно этот «избыток» является основой ее продуктивного развития. Неявное знание имеет личностный характер, зависит от эмоций, пристрастий, предпочтений субъекта. Оно определяет специфику понимания, уяснения смысла научных терминов, их предметного значения. Поэтому термины и суждения науки раскрывают свое значение только в контексте (социальном, культурном, социально-психологическом). Неявное знание содержится даже в логических выводах, которые поэтому не могут быть полностью формализованы.
        Наличие неявного знания и его определяющая роль в развитии науки являются контр-аргументом против идеи рациональной реконструкции истории науки. Согласно Полани, роль методологических исследований и программ обоснования научного знания в философии науки сильно преувеличена, поскольку ни принятие научных теорий, ни их отвержение не могу быть объяснены чисто рациональными процедурам такими как верификация и фальсификация, но выте кают из наличия или отсутствия доверия ученого к неэксплицируемым предпосылкам научной работы, к авторитету лидеров. Такая трактовка знания и способов его оценки в науке вызвала критику со стороны «критических рационалистов» (И. Лакатоса и др.), но была поддержана сторонниками «исторического» направления в философии науки (С. Тулмин, П.,Фейерабенд, Т. Кун), пытавшимися расширить понятие «научной рациональности» за счет включения в него философских, историко-научных и социокультурных компонент.
        В.Н. Порус

Энциклопедия эпистемологии и философии науки. М.: «Канон+», РООИ «Реабилитация». И.Т. Касавин. 2009.