Структурная антропология

Структурная антропология
        «СТРУКТУРНАЯ АНТРОПОЛОГИЯ» («Anthropologic structurale») — сборник статей франц. этнолога К. Леви-Строса, ставший манифестом его одноименной концепции. Опубликован в 1958; рус. пер. М., 1983. Если этнография предполагает наблюдение и анализ поведения человеческих групп, то этнология во франц. употреблении термина требует, прежде всего, сравнения предоставленных этнографом описаний; в англосакс, терминологической традиции эта область покрывается понятиями социальной и культурной антропологии. В противоположность англо-амер. антропологам-эмпирикам, Леви-Строс предлагает изучать не столько факты, сколько соотношения между фактами — структуры; в противоположность исследователям «дологического мышления» (Л. Леви-Брюль) Леви-Строс утверждает, что первобытные народы обладают развитым логическим мышлением, что «цивилизованное» и «примитивное» мышление разнятся не качеством мысли, а ее предметами. Эта специфика подхода побуждает к построению новой дисциплины — структурной антропологии.
        Все культурные системы первобытных народов — правила браков, термины родства, мифы — рассматриваются Леви-Стросом как своего рода языки, как бессознательно функционирующие означающие системы. Эта аналогия с языком обосновывает для него применение в этнологии (или иначе — в структурной антропологии) приемов и методов структурной лингвистики. Какой бы материал мы ни взяли, задачей становится нахождение основных бинарных оппозиций (природа — культура, растительное — животное, сырое — вареное), анализ сложных явлений культуры как пучков дифференциальных признаков (подобно тому как Р. Якобсон изучал фонемы — мельчайшие смыслоразличительные элементы языка).
        Так, система брака выступает как особого рода язык, позволяющий упорядочить обмен женщинами внутри социальной группы (член коллектива дает женщину одному партнеру, а получает от др. партнера внутри определенного круга лиц, связанных взаимными обязательствами). Тем самым возникает система, в которой множество операций обеспечивает общение между индивидами и переводит — вследствие запрещения инцеста — систему кровных отношений в отношения между свойственниками, а вся социальная жизнь трактуется как обмен взаимно дополнительными ценностями.
        Языковые аналогии лежат и в основе изучения мифов. В противоположность тем подходам, которые видят в мифе выражение общечеловеческих чувств или же объяснение непонятных явлений, для Леви-Строса миф — это, скорее, логический механизм разрешения противоречий мысли о мире. При изучении всей совокупности известных вариантов мифа хаос содержаний постепенно перерабатывается в сходство структур. По аналогии с фонемами и морфемами, «мифемы» — это пучки отношений, которые приобретают смыслоразличительную функцию. Основной способ структурирования мифов — вычленение бинарных оппозиций с фигурами-посредниками (для североамериканских индейцев, напр., такими посредниками между растительным и животным миром, между жизнью и смертью служат койот или ворон, которые питаются падалью).
        Язык — это одновременно продукт культуры, часть культуры и ее условие, как во времени становления индивида и общества, так и в уже существующих индивидуальных и общественных организмах. Одним из следствий подобной вездесущести языка оказывается особая «действенность символики»: она основана на способности «гомологичных» структур, построенных на разном материале, приводить друг друга в действие. Так, песни и рассказы шамана позволяют пациентке канализировать, выразить свои телесные страдания и тем самым пережить то, что организм не в силах вытерпеть.
        Цель структурной антропологии, изучающей бессознательное единство функционирования человеческого разума в различных культурных системах, заключается в построении моделей, которые можно было бы обобщать на уровне их формальных свойств, снимая тем самым перегородки между различными дисциплинами. В дальнейшем структурная антропология расширяет поле своей применимости, обращаясь к тотемизму, маскам, продолжая изучение мифов (см. сборник «Структурная антропология 2», 1973). Тезис о бессознательных структурах человеческой деятельности, объединяющей древнего и современного, первобытного и цивилизованного человека, здесь сохраняется, однако акцент на лингвистической доминанте метода несколько приглушается — по-видимому, как уже не требующий доказательств и обоснований. В «Структурной антропологии 2» отдельно обсуждаются также проблемы гуманизма, критериев научности социальных и гуманитарных дисциплин, проблемы расы, культуры и истории, а также роли мыслителей, которых можно считать основателями современной антропологии, а именно Ж-Ж. Руссо и Э. Дюркгейма.
        Я. С. Автономова

Энциклопедия эпистемологии и философии науки. М.: «Канон+», РООИ «Реабилитация». И.Т. Касавин. 2009.