методологические направления в советской и российской философии

методологические направления в советской и российской философии
        МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЕ НАПРАВЛЕНИЯ В СОВЕТСКОЙ И РОССИЙСКОЙ ФИЛОСОФИИ понятие, охватывающее направления, школы, отдельных исследователей, которые рассматривали решение задач философии как обусловленное изучением, или мышления как такового, или реальности, определяющей само мышление (напр., культуры, социальной реальности, языковой и т.п.). Уже в 20—30-е гг. 20 столетия методологический жанр философской работы в России был достаточно осознан; здесь имеет смысл назвать хотя бы работы С.Л. Франка «Очерк методологии общественных наук» (1922) и Л.С. Выготского «Исторический смысл психологического кризиса (методологическое исследование)» (1927). Для методологической работы принципиальны два момента: во-первых, методологический и дисциплинарный «повороты»: т.е. переход от предметной позиции к рефлексивной и обратно; во-вторых, анализ рефлексивных содержаний (понятий, подходов, идеалов науки, познавательных ситуаций, проблем и др.) и конституирование их на новой основе. В свою очередь, и то и др. предполагает существование особой реальности — мышления (иногда деятельности) — исследование этой реальности, наконец, анализ факторов и контекстов, обусловливающих эту реальность (социума, культуры, коммуникаций, науки, языка, личности и др.). Не менее важна для методологии установка на современность; сегодня это поворот методологии к гуманитарным и социальным проблемам и наукам, ориентация на новый социальный «проект», критика натуралистического подхода в мышлении, опора, в плане оснований, на культурологию и антропологические дисциплины.
        До середины 20 столетия методология еще не выделилась в самостоятельную дисциплину, а представляла собой жанр философской работы. Этот жанр чаще всего осознавался как учение о методах, иногда как раздел теории познания или содержательной логики. В советские времена склонность работать в этом жанре в значительной мере была обусловлена марксистским мировоззрением и установкой на перестройку гуманитарных и социальных наук в духе марксизма. Но и позже, в 50-е гг., эти же два фактора предопределили уход многих, особенно молодых, философов (Э.В. Ильенкова, А.А. Зиновьева, B.C. Библера, Г. П. Щедровицкого, Б.А. Грушина, М.К. Мамардашвили, В. В. Давыдова, B. C. Швырёва и др.) в методологаю. При этом они ориентировались, с одной стороны, на известное утверждение Ф. Энгельса о том, что «за философией, изгнанной из природы и истории, остается, таким образом, еще только царство чистой мысли, поскольку оно еще остается: учение о законах самого процесса мышления, логика и диалектика» (Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 21. С. 316); с др. стороны — на положительное, в духе естественной науки, изучение разных форм мышления и его развития, которое набирало силу в течение всего 20 столетия.
        Иное направление «частной методологии» мы имеем в трудах М. М. Бахтина и деятелей его крута (В. Н. Волошинов, П.Н. Медведев, М.И. Каган, Л.В. Пумпянский), отталкивавшихся от работ когеновской школы неокантианства, феноменологии Э. Гуссерля и дильтеевской герменевтики. Во-первых, здесь в качестве идеала науки рассматривается не естественнонаучный подход, а гуманитарный; во-вторых, в онтологическом плане познание основывается не на понятиях типа «мышление» и «деятельность», а «культура», «личность», «коммуникация», «сознание». В поздних своих работах М. Бахтин прямо обсуждает проблематику «общей методологии», а именно специфику гуманитарных наук. Концепция В. Библера тоже может быть в указанном смысле слова отнесена к частной методологии, отчасти родственной по подходу к ряду идей М. Бахтина. Но у В. Библера речь идет не о диалоге личностей (сознаний), а о диалоге разумов, причем совершенно в др. контексте — в ситуации кризиса познающего разума в 20 столетии и становления нового всеобщего разума (диалогического), в котором оживают предшествующие формы разумения и включаются новые (напр., разум Востока). На семинарах В. Библера, которые прошли ряд известных российских философов (А. Ахутин, Л. Маркова, С. Неретина и др.), обсуждались как эти представления, так и собственно методологические условия их конституирования. Специфическая особенность методологического подхода школы В. Библера — сочетание философской, логической, герменевтической и исторической составляющих мышления.
        Наиболее значительным направлением советской и российской методологии, безусловно, является школа, созданная Г. Щедровицким («Московский методологический кружок»), в рамках которого в середине 60-х гг. 20 в. происходит обособление методологии и ее развитие как самостоятельной философской дисциплины. В статье «Принципы и общая схема методологической организации системо-структурных исследований и разработок» (1981) Г. Щедровицкий четко определяет признаки методологии. Это работа, предполагающая не только исследование, но и создание новых видов деятельности и мышления; последнее, в свою очередь, предполагает критику, проблематизацию, исследование, проектирование, программирование, нормирование. Создание новых видов деятельности и мышления Г. Щедровицкий мыслит преимущественно как «организацию» и «нормирование» деятельности и мышления; и этим же, полагает он, определяется основная функция методологии: она обслуживает весь универсум человеческой деятельности, прежде всего, проектами и предписаниями. Инженерное истолкование методологической работы смыкается у Г. Щедровицкого с оргуправленческим. Методология стала складываться тогда, считает он, когда стала «развертываться полипрофессиональная и полипредметная работа, которая нуждалась в комплексной и системной организации и насаждалась в первую очередь оргуправленческой работой, которая в последние 100 лет становилась все более значимой, а после Первой мировой войны стала господствующей». Вторая особенность методологии состоит в том, что она стремится соединить и соединяет знания о деятельности и мышлении со знаниями об объектах этой деятельности и мышления. Такая работа предполагает специальную реконструкцию, где показывается, что объекты, как они представляются нам, являются подлинными лишь с исторически ограниченной точки зрения, а на самом деле — это организованности деятельности и мышления. Одно из следствий подобного понимания онтологии состоит в том, что в методологии связывание и объединение разных знаний происходит, прежде всего, не по схемам объекта деятельности, а по схемам самой деятельности. Третья особенность методологии — это учет различия и множественности разных позиций деятеля в отношении к объекту.
        Хотя многие советские и российские философы не считали себя методологами, они в своей работе реально вынуждены были планировать и конституировать собственное мышление, а также использовали при этом знания о мышлении и в др. рефлексивных содержаниях (понятиях, подходах, идеалах науки и прочее). Некоторые философы осознавали эти моменты и поэтому характеризовали свою работу как частно-методологическую. Так, в философии и в конкретных науках (философии науки и техники, социологии, биологии, языкознании, истории и др.), начиная со второй половины 20 в., сложились направления частной методологии. Напр., в 80-х гг. в биологии появилась полноценная методологическая дисциплина, представители которой (С. Мейн, Р. Карпинская, А. Любищев, А. Алёшин, В. Борзенков, К. Хайлов, Г. Хон, Ю. Шрейдер, И. Лисеев и ряд др.) активно обсуждают кризис биологической науки, анализируют основные парадигмы этой науки, намечают пути преодоления кризиса, предлагают новые идеи и понятия, необходимые для развития биологии. Особенностью частной методологии является не только неприятие установок «панметодологии» (концепция Г. Щедровицкого), но и иное понимание нормативности методологических знаний. Частный методолог понимает себя как действующего в кооперации с предметником (ученым, педагогом, проектировщиком и т.д.). Хотя он и предписывает ему, как мыслить и действовать, но не потому, что знает подлинную реальность, а лишь в качестве специалиста, изучающего и конституирующего мышление, поскольку такова его роль в разделении труда. Кроме того, он апеллирует к опыту мышления: ведь, действительно, мышление становится более эффективным, если осуществляется критика и рефлексия, используются знания о мышлении, если методолог вместе с предметником конституирует мышление. Частный методолог использует весь арсенал методологических средств и методов, понимая свою работу как обслуживание специалистов-предметников; т.е. он не только говорит им, как мыслить и действовать в ситуациях кризиса, но и ориентируется на их запросы, в той или иной степени учитывает их видение реальности и проблем, ведет с ними равноправный диалог. В работах В.М. Розина помимо общей и частной методологии рассматривается третий вариант методологии — «методология с ограниченной ответственностью». С одной стороны, это нормальная методология в том смысле, что она ориентирована на методологическое управление мышлением в ситуациях разрыва или дисциплинарного кризиса. Последнее предполагает рефлексию мышления (предметного и методологического), исследование мышления, критику неэффективных форм мышления, распредмечивание понятий и др. интеллектуальных построений, конституирование новых форм мышления (сюда, напр., относятся проблематизация, планирование, программирование, проектирование, конфигурирование, построение диспозитивов и др.), отслеживание результатов методологической деятельности и коррекция методологических программ. С др. стороны, методология с ограниченной ответственностью старается опосредовать свои действия знанием природы мышления и понимание собственных границ.
        В.М. Разин

Энциклопедия эпистемологии и философии науки. М.: «Канон+», РООИ «Реабилитация». И.Т. Касавин. 2009.