Мотивация (motivation)

Попросту говоря, М. отвечает на вопрос «почему» в отношении поведения. Она указывает на внутренние состояния организма, к-рые стоят за побуждением, настойчивостью, энергией и направлением поведения. Обычно М. включает целенаправленность и активизацию поведения, поэтому проводят разграничение между М. как диспозицией, или тенденцией, и М. как активацией, или возбуждением. Организм может при определенных обстоятельствах испытывать тревогу, страх или голод как мотивационную тенденцию, но М. как активное состояние появляется только в тот момент времени или в той ситуации, когда данный организм действительно возбужден, т. е. мотивирован. Поскольку психологи заняты поиском законов, распростр. не только на поведение людей, но и на поведение низших животных, литература в области М. охватывает темы, к-рые касаются характеристик, универсальных для всех форм животной жизни (напр., голод), наряду с темами, к-рые ограничиваются исключительно челов. характеристиками (напр., стремление к достижению и совершенству). О М. говорят как об организменной переменной в том смысле, что она является состоянием индивидуума, а не внешней среды.

О М. тж говорят как о направляющей и руководящей инстанции в том смысле, что она ведет к целенаправленному поведению. Это подчеркивает специфичность М.: испытывающие жажду животные ищут воду, переживающий профессиональный стресс чел. пытается спастись от этой неприятной ситуации. Цели всегда определялись двумя способами. Один способ описывает цели как объективные события или осязаемые, материальные изменения среды в рез-те поведения.

Второй смысл, в к-ром используется термин «цель», подразумевает под нею скорее внутреннюю абстракцию, чем объективное внешнее событие. Напр., цель поиска менее напряженной работы является нек-рой идеей, представлением чел. о будущих событиях, когда он мотивирован освободиться от неприятной стрессовой рабочей ситуации. Цели направляют или управляют, так как, продвигаясь к ним, чел. совершает одни действия, а не др., и цели функционируют в любой данный момент времени, так как это внутренние «здесь-и-сейчас» репрезентации будущего, а не объективные, реальные, будущие события.

М. может тж идентифицироваться по специфическим предшествующим событиям, а не только по рез-там деятельности или исходам поведения (реальным или существующим в виде когнитивных репрезентаций). Предшествующие события приводят к различным видам мотивационных состояний и очень часто поведение индивидуума различается соответственно тому, какие специфические предыдущие события имели место.

Сила

М. различается не только по виду, но тж и по силе. Мы можем говорить о существовании большей или меньшей жажды, большего или меньшего страха. В целом признается, что М. возбуждает или снабжает энергией, однако существующие теории различаются трактовкой того, как М. активизирует поведение.

Различные источники М., благодаря эффекту суммации, могут оказывать совокупное влияние на поведение. Усиление мотивационного возбуждения может происходить в рез-те увеличения силы какого-то одного вида М. или суммации различных источников М. Во мн. случаях эффект активации организма вследствие возросшей мотивационной силы можно наблюдать скорее по изменению физиолог. показателей, нежели по внешним поведенческим реакциям.

Для идентификации такого измерения М., как ее сила, обычно используют меры волновой активности мозга, электрической проводимости кожи, сердечного ритма и напряжения мышц. В состояниях сонливости и низкого возбуждения на ЭЭГ обычно появляются медленные и большие волны с регулярным рисунком, тогда как в состоянии возбужденного бодрствования паттерн мозговой активности представлен быстрыми, низкоамплитудными, нерегулярными волнами. В рез-те усилившегося возбуждения индивидуумы тж имеют тенденцию демонстрировать увеличение мышечного потенциала, регистрируемое на ЭМГ, и снижение кожного сопротивления.

В целом, исслед. показали, что организмы оказываются тем более активными, чем более они мотивированы. Ответная реакция, проявляющаяся в простых формах поведения, подобных бегу или нажиманию на педаль, усиливается непосредственно вслед за усилением М., особенно у наивных подопытных животных. У животных и людей усиление М. в общем и целом влечет за собой увеличение усилий, настойчивости и чувствительности.

Др. доказательством активирующего аспекта М. служит то, что при повышении М. наблюдается повышенная генерализации раздражителя, проявляющаяся в расширении спектра стимулов, на к-рые реагирует организм.

Для физиолог. объяснения многочисленных, но не систематизированных активирующих эффектов повышенной М. принято ссылаться на ретикулярную активирующую систему. В своих ранних работах Моруцци и Мэгун, а позднее и Линдсли, описали систему, включающую в себя ретикулярную формацию, таламус и кору головного мозга, к-рая вроде бы объясняла, как организмы могут проявлять как специфическое, так и неспецифическое возбуждение. Однако мн. исследователи оспаривают — на уровне физиол. и на уровне поведенческих наук — возможность существования единой системы возбуждения.

Различия между физиологическими и психологическими потребностями

Хотя на первый взгляд может показаться, что психол. потребности как тип М. тесно связаны или идентичны физиолог. потребностям, различия между ними нередко оказываются разительными. Физиолог. потребности обычно связаны с выживанием или здоровьем индивида, поэтому их часто называют «органическими» нуждами. Исслед. разнообразных млекопитающих, особенно низших обезьян, показали, что психол. и физиолог. потребности существенно различаются. Напр., имеются эксперим. доказательства того, что для оптимального развития и облегчения научения новым формам поведения молодым лабораторным крысам необходима активность и внешняя стимуляция, к-рая не отражает «органических потребностей».

То, что людям для оптимального развития и результативной повседневной жизни требуются эмоциональные, интеллектуальные и соц. виды удовлетворения, иллюстрирует общие, или присущие чел. как биолог. виду, психол. потребности. Иногда мотивы, наз. исследователями «потребностями», такие как «потребность в достижении», м. б. доступными объективному измерению и функционировать предсказуемым образом, но не оказываться действенными для людей в целом. Такой мотив может быть очень сильным и обладать качеством «потребности» для конкретного чел., но не представлять собой базовой психол. потребности, свойственной всем людям; к тому же он отличается от физиолог. потребностей, к-рые связаны с выживанием или физ. здоровьем индивида.

Так же как психол. потребности могут не зависеть от физиолог., так и физиолог. потребности, или нужды организма могут не иметь никаких связей с психол. потребностями. Мн. токсические эффекты, к-рые создают физиолог. потребности, не имеют связи с психол. потребностями. Др. примером, в к-ром различаются физиолог. и психол. состояния, является голод. По мере того как проблемы ожирения и нервной анорексии становятся все более злободневными в совр. об-ве, это различие приобретает возрастающую отчетливость в мед. науке и общественном сознании. В целом — и это представляется особенно очевидным в отношении людей — физиологические потребности не являются ни необходимыми, ни достаточными в качестве основы для М., хотя и могут быть ее мощными источниками.

Различия между поведением и мотивацией

Нельзя делать вывод о существовании М. лишь на основании наличия определенных видов поведения. Поведение м. б. обусловлено множеством факторов. Поскольку М. является промежуточной переменной, гипотетическим внутренним состоянием индивида, чтобы ответить на вопрос о связи такой переменной с поведением, необходимы тщательные исслед. и наблюдения.

При изучении животной агрессии специалистами по поведению животных (иногда наз. этологами) часто высказывалось предположение о том, что животные обладают врожденным драйвом (побуждением), или М., к агрессии. В поддержку этой т. зр. приводятся данные о том, что когда животные лишены возможности проявлять агрессивное поведение, они с большей вероятностью ведут себя агрессивно впоследствии, и что выросшие в изоляции животные демонстрируют специфическое для данного вида агрессивное поведение, даже если они никогда не контактировали с др. животными этого вида. Однако доказательства необусловленности агрессии врожденным драйвом появляются из мн. источников. Напр., лабораторные исслед. показали, что изоляция крысы от своих сородичей усиливает ее эмоциональное возбуждение и с большей вероятностью делает ее убийцей.

Агрессия часто описывается как реакция на фрустрацию или боль. Из мн. исслед. становится очевидным, что ранний жизненный опыт и научение формируют тот способ, каким животные реагируют на стрессовые события.

Страх и тревога

Страх и тревога являются приобретенными М. Нек-рые исследователи указывали на случаи врожденных страхов у животных и младенцев, однако в целом челов. страх и тревога приобретаются в рез-те жизненного опыта. В исслед. изучается то, как приобретаются эти М., какие виды ситуаций их вызывают и как эти М. влияют на поведение. Научение играет двойную роль, поскольку приобретается и сам страх, и вызываемое такой М. поведение. Существует широкое разнообразие форм поведения животных и чел., к-рые появляются в ответ на раздражители, вызывающие боль или страх, напр., нападение, «оцепенение», припадание к земле, беганье и бегство, причем нек-рые из них являются видоспецифичными. Раздражители, ассоциирующиеся с болью, со временем начинают вызывать страх. Страх возникает в рез-те антиципации ситуации, связанной с болью. Страх и тревога, несмотря на имеющееся между ними родство, различаются уровнем специфичности. Страх возникает в ответ на специфическое событие, тогда как тревога является более генерализованной и неспецифической реакцией. Поскольку у людей связанные с болью ситуации часто являются символическими, а не просто физ., мн. исслед. в данной области посвящены изучению концептуальных процессов, таких как «боязнь неудачи» и «боязнь успеха».

Если болезненную стимуляцию можно прекратить (спасение) или предотвратить (избегание), животное или чел. могут научиться новому поведению, к-рое приводит к такому спасению или избеганию. Поведение, приобретаемое через научение избеганию, обычно выучивается медленнее, но сохраняется гораздо дольше, чем поведение, приобретаемое через научение спасению. Долгое время считалось, что челов. тревога поддерживает избегающее поведение.

На то, что тревога имеет гораздо больше отрицательных, чем положительных последствий, много лет назад указывал еще З. Фрейд, постулировавший, что первопричина челов. невроза кроется в тревоге. Данные клинических, полевых и лабораторных исслед. свидетельствуют, что защитные М., подобные страху и тревоге, могут вызывать поведение, к-рое препятствует эффективному выполнению задач и творческому решению проблем. Хотя и было обнаружено, что тревога облегчает выработку у чел. простейших условных рефлексов, наподобие мигательного, обычно она не облегчает научение сложному поведению. Тревога и страх активизируют поведение в качестве М., и в нек-рых ситуациях или при выполнении нек-рых задач могут приводить к целесообразному поведению. То, каким образом тревога и страх влияют на поведение, обычно зависит от конкретной сложившейся ситуации и от конкретного чел., поскольку в М. важна не только сила, но и направленность.

Тревога измерялась и как черта, и как состояние, и обычно эти показатели обнаруживают сильную положительную корреляцию. Однако в нек-рых ситуация люди с сильно выраженной тенденцией к тревоге (высокая тревожность как черта) могут испытывать низкую тревогу (как состояние), и точно так же при нек-рых обстоятельствах люди с низкой тревожностью могут находиться в состоянии высокой тревоги. Тревога и страх не только влияют на поведение, но и могут также вытекать из действий чел., поэтому между М. и поведением существует не односторонняя, а двусторонняя связь.

Хотя может показаться, что тревога и страх возникают только в ответ на аверсивные внешние события, люди способны сами генерировать эти М. Согласно теории Адлера и клиническим наблюдениям, эмоции обслуживают определенную цель и порождаются с определенной целью. Эмоции, обычно нарушающие челов. деятельность или адаптивное поведение, могут тж использоваться в качестве средства контроля над поведением.

Ожидание, контроль и мотивация сближения

Познания и убеждения людей играют доминирующую роль в М. Убеждения сказываются на ценностях, ожидании будущих рез-тов и апперцепции окружающих событий. Челов. М. всегда изучалась с учетом таких когнитивных процессов. Напр., литература no M. достижения показывает, что лица с высокой «потребностью в достижении» научаются стремлению достигать совершенства в выполнении уже в раннем возрасте. Уверенность в своих силах является ключевым аспектом их мотивационной тенденции.

Мн. теоретики утверждают, что люди функционируют эффективно, когда они верят в возможность достижения положительных рез-тов и когда они считают, что обладают контролем над характером тех событий, к-рые с ними происходят. Одна из первых теорий, подчеркивавших важность воспитания у детей уверенности в себе и бесстрашия (готовности браться за новые вещи и прилагать усилия даже тогда, когда успех не гарантирован), была предложена А. Адлером. Литература по «локусу контроля подкрепления» свидетельствует, что люди, к-рые считают себя лишенными возможности контролировать происходящие с ними события, оказываются более тревожными и реже выбирают линии поведения, приводящие к положительным исходам. Дети, воспитываемые не столько с помощью похвалы и вознаграждения, сколько в духе поощрения инициативы и опоры на собственные силы, с большей вероятностью сохраняют социально конструктивное поведение. Лабораторные исслед. детей и взрослых показали, что внутренняя (интринсивная) М. и самоуправление подкрепляют поведение более эффективно, чем внешняя (экстринсивная) М. и регулируемые извне вознаграждения.

Взаимосвязь соц. М., ожидания, усилий и рез-тов деятельности была обнаружена в отношении широкого разнообразия условий и решаемых задач. В частности, установлено, что дети с выраженной потребностью в достижении предпочитают ставить перед собой реалистичные и умеренно высокие цели и что постановка умеренно высоких целей приводит к более высоким рез-там деятельности как у детей, так и у взрослых. В отличие от них, дети с выраженной боязнью неудачи, как правило, выбирают нереалистичные цели: либо слишком высокие, либо слишком низкие. Т. о., соц. М. и М. задачи (task motivation) видоизменяют ожидания индивидуумов, а ожидания, как выяснилось, формируют поведение и в то же время являются одним из его рез-тов.

В исслед. выученной беспомощности было обнаружено, что животные тж могут изменять свое поведение в зависимости от имеющихся у них возможностей контролировать ситуацию. Т. о., контроль как над отрицательными, так и над положительными исходами оказывает серьезное влияние на поведение и М. не только людей, но и животных. Однако именно у людей саморегуляция и символические процессы приобретают главное значение в определении М. и ее воздействия на поведение. Кроме того, альтруизм, любовь и мн. др. положительные пути сближения людей друг с другом предоставляют широкий простор и направление для челов. М. и деятельности.

См. также Приобретенные побуждения, Вознаграждения, Самодетерминация

Е. Д. Фергюсон