ИДИОГРАФИЧЕСКИЙ МЕТОД

ИДИОГРАФИЧЕСКИЙ МЕТОД
        (от греч. - особенный, своеобразный и — пишу), гл. обр. в неокантианстве баденской школы метод историч. наук о культуре, сущность которого состоит в описании индивидуальных особенностей историч. фактов, формируемых наукой на основе «отнесения к ценности» (Wertbeziehung). Под последним понимается способ выделения среди индивидуальных событий и явлений действительности «существенных». Представления о «ценности» помогают отличать культурные феномены от природных. Введено Виндельбандом, подробно развито Риккертом. Если естествознание устанавливает законы и обобщает, то история — индивидуализирует, выделяя из бесконечного многообразия явлений «исто-рич. индивидуум». Тем самым историч. процесс превращается в совокупность отд. уникальных событий, теряя связность и закономерность. Основанное на метафизическом противопоставлении индивидуального и общего, учение об И. м. в конечном счёте сводит исторический процесс к взаимодействию отд. личностей.
        И. м. был попыткой филос. обоснования практики бурж. историографии, особенно школы Л. Ранке. В свою очередь, в соединении с теорией идеальных типов М. Вебера, И. м. вошёл в методологию совр. бурж. философии истории и социологии.
        см. к статьямНомотетическии метод, Винделъбанд, Риккерт.

Философский энциклопедический словарь. — М.: Советская энциклопедия. Гл. редакция: Л. Ф. Ильичёв, П. Н. Федосеев, С. М. Ковалёв, В. Г. Панов. 1983.

ИДИОГРАФИЧЕСКИЙ МЕТОД
(от греч. ????? – собственный, частный, особенный и ????? – пишу) – идеалистич. принцип, сводящий задачу историч. знания к описанию специфич., индивидуальных явлений. Развернутое теоретич. обоснование И. м. получил в работах основоположников баденской школы, нем. неокантианства Виндельбанда и Риккерта. Исходя из субъективно-идеалистич. т. зр., согласно к-рой акт познания есть вместе с тем акт создания объекта, Виндельбанд и Риккерт пытались классифицировать науки не по их предмету, а по методу исследования. При этом они подразделили науки на две противостоящие друг другу группы. Одни науки (естеств.-математические) отыскивают общее, повторяющееся, закономерное и пользуются обобщающим, номотетическим (от греч. ????? – закон и ???? – установленный) методом. Другие (историч. науки) изучают единичное и особенное, пользуясь идиографич. индивидуализирующим методом. Отрицая в духе кантовского формализма объективность законов обществ. развития и мистифицируя реальные основы различия между историч. и логич. методами исследования, баденская школа рассматривает И. м. как особый вид формального "упорядочения" индивидуальных явлений. Не видя объективного содержания социологич. категорий, извращая реальную связь и соотношение общего, особенного и единичного, ошибочно считая все процессы и явления обществ. жизни абсолютно индивидуальными и неповторимыми, И. м. подменяет их науч. анализ и объяснение описанием. Утверждая, что действительность, как она есть, не входит ни в одно понятие, И. м. вносит в философию и социологию сильную струю иррационализма и агностицизма. Хотя И. м. выдвигается как чисто гносеологич., методологич. прием, в основе его лежит идеалистич. и метафизич. взгляд на историч. процесс как на взаимодействие отд. личностей, лишенное объективной внутр. закономерности. И. м. Риккерта, заостренный против марксистского понимания истории как естеств.-историч. процесса, был прежде всего попыткой философски обосновать практику традиционной бурж. историографии, особенно школы Ранке. И. м., дополненный теорией "идеальных типов" М. Вебера, оказал сильное влияние на последующее развитие бурж. философии истории, историографии и эмпирич. социологии. Ссылки на "индивидуальность", "неповторимость" историч. событий и якобы вытекающую отсюда невозможность формулирования историч. законов являются одним из гл. аргументов совр. бурж. философов в их борьбе против марксизма. Нек-рые представители т.н. социологического и исторического индивидуализма (Ф. Хайек) распространяют И. м. не только на историю, но и на все обществ. науки. Тяготение к нему обнаруживают и нек-рые неопозитивисты (К. Поппер). Марксизм доказал несостоятельность И. м. и разработал диалектико-материалистич. метод исследования обществ. явлений как объективно-закономерных процессов в диалектич. единстве общего, особенного и единичного – исторический материализм.
Лит.: Плеханов Г. В., О книге Г. Риккерта, Избр. филос. произв., т. 3, М., 1957, с. 508–15; Асмус В. Ф., Маркс и буржуазный историзм, М., 1933, с. 181–213; Грушин Б. ?., Очерки логики исторического исследования, М., 1961; Иванов Г. М., К вопросу об образовании социально-экономических понятий, "Уч. зап. Томского Гос. ун-та им. В. В. Куйбышева", 1959, No 31, с. 156–77; Кон И. С., Философский идеализм и кризис буржуазной исторической мысли, М., 1959, гл. 1, 4, 8; Шафф ?., Объективный характер законов истории, пер. с польск., М., 1959; Риккерт Г., Границы естественно-научного образования понятий, пер. с нем., СПБ, 1903; Rothacker К., Logik und Systematik der Geisteswissenschaften, 2 Aufl., Bonn, 1948; Hayek F. ?., The counter-revolution of science, Glencoe (Ill), 1952; The social sciences in historical study. A report .... "Social Sci. Res. Council", 1954, Bulletin 64, July; Dray W., Laws and explanation in history, L., 1957; Popper K. R., The open society and its enemies, v. 1–2, 3 ed., L., 1957; Gadiner P. [ed.], Theories of history, Glencoe – Chi., 1959.
И. Кон. Ленинград.

Философская Энциклопедия. В 5-х т. — М.: Советская энциклопедия. Под редакцией Ф. В. Константинова. 1960—1970.

ИДИОГРАФИЧЕСКИЙ МЕТОД
    ИДИОГРАФИЧЕСКИЙ МЕТОД (от греч. ?????- особенный, своеобразный, странный, необычный, неслыханный и ????? — пишу) — способ познания, целью которого является изображение объекта в его индивидуальности и неповторимости, как единого уникального целого.
    Логико-теоретическое обоснование идиографический метод получил в русле баденской школы неокантианства — у В. Виидельбанда, и особенно у Г. Риккерта. У них идиографический метод был не только выделен в качестве особого метода, но и поставлен в один ряд с другим — номотетическим методом (или генерализующим), ранее безраздельно господствовавшим в качестве единственно научного метода. Признавая доминирование в науке номотетического метода, Виндельбанд и Риккерт настаивали на правомерности их сосуществования не только в “науках о духе”, но и в “науках о природе”. Выделяя собственно исторические дисциплины по принципу идиографизма, т. е. ориентации прежде всего на постижение неповторимого и необратимого, единственного в своем роде, Риккерт, напр., относил к их числу не только историю человечества, но и историю природы (“естественную историю” в узком смысле). Таким образом, теоретико-методологическая граница была проведена первоначально не между номотетическим естествознанием, с одной стороны, и идиографизмом гуманитарного знания — с другой, а внутри науки, взятой как целое: не в зависимости от онтологической определенности ее предмета, ав связи со своеобразной ориентацией исследовательского метода. Однако, стремясь сохранить при этом основополагающий принцип единства научного знания, Риккерт подчеркивал одинаковую применимость обоих методов как в “математическом естествознании”, так и в “исторических науках” в широком смысле.
    Обусловливая методологическое своеобразие “исторических наук” с их направленностью на постижение неповторимо однократного, Риккерт вступал в противоречие с традиционным стремлением историков к установлению исторических закономерностей, которое могло лишь усиливаться в связи с успехами естествоиспытателей. Ведь ее законосообразность номотетическим образом связывалась с повторяемостью естественных явлений, о которых в чисто идиографически толкуемой истории не могло быть и речи. Чтобы избежать опасности вообще лишить историческую дисциплину права считаться наукой, Риккерт должен был доказать возможность общезначимости индивидуального, не опирающейся на принцип повторяемости. Это он сделал, проведя различение между целостностью индивидуального объекта, взятого в его неповторимости, с одной стороны, и составляющими его частями, которые вполне могут и должны быть повторимыми,— с другой; причем основанием подобного различения была ссылка на то, что целое не совпадает с суммой его частей. Тем самым получила свое онтологическое обоснование и необходимость тесной связи идиографического метода с генерализующим методом внутри самой исторической науки, хотя и на условиях подчинения второго первому При этом оставался незыблемым рационалистический принцип процедуры идиографического исследования в целом, поскольку даже здесь отпадала необходимость апеллировать к иррационалистически толкуемым “вчувсйованию” и “вживанию”. Сохраняя принцип повторяемости (и, следовательно, закономерности) для “частей” индивидуального объекта, Риккерт выдвигал на передний план второй основополагающий научный принцип — причинную обусловленность. Он утверждал, что неслучайность уникальной целостности идиографически толкуемого объекта доказывается ее причинно обоснованной связью с частями. Отсюда — особая нагрузка, которая ложится — в пределах идиографических дисциплин — на идею причинной связи, обеспечивающей ее необходимость при отсутствии закономерной повторяемости: идея, получившая развитие у М. Вебера, в частности, в его теоретическом обосновании категории идеального типа.
    Однако простой ссылки на эмпирическую действительность причинных связей, внутренне конструирующих индивидуальную целостность исследуемого объекта, оказалось недостаточно для того, чтобы обеспечить его общезначимость в качестве предмета научного познания. Эта проблема, которая не тематизировалась специально в номотетических науках, где логически понимаемое “общее” (т. е. закономерное), открываемое с помощью генерализующего метода, молчаливо отождествлялось с научно общезначимым, в рамках идиографического метода явно выдвигалась на передний план, поскольку индивидуальность сама по себе не только не свидетельствовала о своей общезначимости, но, как казалось, в принципе ее исключала. Такое значение (гарантирующее научность суждению о нем) индивидуальное, по Риккерту, получает лишь благодаря особой теоретико-методологической процедуре, названной им отнесением к ценности. Отнесенное к той или иной общезначимой ценности, уникальное явление переходит из разряда абсолютно случайных (и В этом отношении иррациональных) в круг ценностно определенных и потому имеющих рационально артикулируемый смысл. Хотя он по сути не становится от этого определенностью самого явления, но остается принадлежностью акта отнесения к ценности. Индивидуальный объект, выделенный таким образом из бесконечного множества других аналогичных объектов, утрачивает свою анонимность, приобретая “имя” — отличительный знак причастности человеческой реальности. Он получает статус общезначимого, не утрачивая при этом присущей ему уникальности и неповторимости. Однако индивидуальность, воссоздаваемая с помощью идиографического метода, существенно иная, чем та, которая характеризовала этот объект в “эмпирической действительности”, взятой до ее мысленного реконструирован™ в свете определенной ценности или даже их совокупности.
    Лит.: Риккерт Г. Границы естественно-научного образования понятия. Логическое введение в исторические науки. СПб., 1903; Он же. Философия истории. СПб., 1908.
    Ю.Н.Давыдов

Новая философская энциклопедия: В 4 тт. М.: Мысль. Под редакцией В. С. Стёпина. 2001.