ЗОЛОТОЕ ПРАВИЛО НРАВСТВЕННОСТИ

ЗОЛОТОЕ ПРАВИЛО НРАВСТВЕННОСТИ
— основополагающее нравственное требование: «(не) поступай по отношению к другим так, как ты (не) хотел бы, чтобы они поступали по отношению к тебе». Исторически это требование фигурировало под разными наименованиями: краткое изречение, принцип, правило, заповедь, основной принцип, поговорка, предписание и т.д. Термин З.п.н. за ним закрепился с кон. 18 в.
Первые упоминания о З.п.н. относятся к сер. I тыс. до н.э. Это правило встречается в «Махабхарате», в изречениях Будды. Конфуций на вопрос ученика, можно ли всю жизнь руководствоваться одним словом, ответил: «Это слово — взаимность. Не делай другим того, чего не желаешь себе». Издр.-греч. источников следует указать на «Одиссею» Гомера и «Историю» Геродота. В Библии З.п.н. упоминается в ветхозаветной книге Товита (Тов 4, 15) и дважды в Евангелиях при изложении Нагорной проповеди (Лк 3, 31; Мф 7, 12). Евангельская формулировка З.п.н. считается наиболее полной и адекватной: «Итак, во всем как хотите, чтобы с вами поступали люди, так поступайте и вы с ними» (Мф. 7, 12). В Коране З.п.н. не зафиксировано, но оно встречается в «Сунне» как одно из изречений Мухаммеда. Раз возникнув, З.п.н. прочно вошло в культуру и массовое сознание, осело в виде пословиц, очевидных требований житейской мудрости (нем.: «Was du nicht willst, dass man dir tu, das fucg auch keinem anderen zu»; рус: «Чего в другом не любишь, того и сам не делай»). Оно было одним из постоянных (хотя и не всегда центральных) предметов этических размышлений.
З.п.н. и генетически, и по существу представляет собой отрицание талиона (древний обычай равного возмездия). В процессе многообразной внутренней дифференциации и расширения общественных отношений талион трансформируется в двух направлениях: подлежащий отмщению ущерб начинает а) калькулироваться с учетом субъективного аспекта (за его скобки постепенно выносятся ущерб, нанесенный скотом, ненамеренные действия и т.д.) и б) заменяться материальным вознаграждением, выкупом. Эти изменения привели к необходимости перехода от коллективной ответственности рода к индивидуальной ответственности лиц и снятия той резкой разделенности между «своими» и «чужими», которая могла уравновешиваться только взаимным признанием права силы. Они воплотились в З.п.н., которое отличается от талиона тем, что 1) утверждает в качестве субъекта поведения само действующее лицо и обязывает его руководствоваться своими собственными представлениями о хорошем и плохом («чего в другом не любишь...», «во всем, как хотел...»); 2) соединяет «своих» и «чужих», которые теперь становятся просто другими и охватывают всех людей; 3) представляет собой идеально (мысленно) заданный регулятив поведения, а не обычай.
З.п.н. есть формула отношения человека к себе через его отношение к другим. Существенно важно, что у этих видов отношений разные модальности: отношение к себе реально, охватывает поступки («поступайте и вы», «того и сам не делай»), отношение к другим идеально, охватывает область пожеланий («как вы хотите», «чего в другом не любишь»). Предполагается, что человек необходимо должен и хочет руководствоваться нормами, которые имеют достоинство всеобщности (не разрушают его связей с другими, а открывают перспективы сотрудничества с ними). З.п.н. предлагает способ, с помощью которого человек это может установить: необходимо мысленно поставить себя на место другого (других), т.е. тех, кто будет испытывать действие нормы, а другого (других) поставить на свое собственное место. Аргументы Г.В. Лейбница (желания могут быть безграничными) и И. Канта (преступник не пожелал бы быть осужденным) не учитывают этого мысленного обмена диспозициями, в результате чего субъект исходит не из своих ситуативно заданных эгоистических желаний по отношению к другому, а из тех предполагаемых желаний, которыми бы он руководствовался, окажись он на месте другого, а тот другой — на его месте. З.п.н. можно интерпретировать как мысленный эксперимент для выявления нравственного качества отношений между индивидами, состоящего в их взаимности (взаимоприемлемости этих отношений для обеих сторон). Оно соединяет произвольность моральных требований с их общезначимостью и в этом смысле выражает специфичность нравственности как таковой.
Специфичность З.п.н. как сугубо нравственного феномена отразилась и в его языке. Язык талиона выдержан исключительно в повелительном наклонении: его императивность является категорической в этом отношении «жизнь за жизнь» ничем не отличается от «не убий». З.п.н. дополняет повелительное наклонение сослагательным («как вы хотите» означает на самом деле «как вы хотели бы»). Через повелительное наклонение формула З.п.н. задает отношение субъекта к себе, а через сослагательное наклонение — отношение к другим. Получается: нравственность общезначима в качестве идеального проекта (в желаниях) и произвольна в качестве реального выбора (в поступках).

Философия: Энциклопедический словарь. — М.: Гардарики. Под редакцией А.А. Ивина. 2004.

ЗОЛОТОЕ ПРАВИЛО НРАВСТВЕННОСТИ
    ЗОЛОТОЕ ПРАВИЛО НРАВСТВЕННОСТИ - “(Не)поступай по отношению к другим так, как ты (не) хотел бы, чтобы они поступали по отношению к тебе”. Данное нравственное требование фигурировало под разными наименованиями: краткое изречение, принцип, заповедь, основной принцип, поговорка, предписание и т. д. Термин “золотое правило” за ним закрепился с конца 18 в.
    Первые упоминания о “золотом правиле нравственности” относятся к т. н. “осевому времени” — середине I тысячелетия до н. э. Оно встречается в “Махабхарате” (Мокшадхарма, кн. 12, гл. 260), в изречениях Будды (Дхаммапада, гл. X, 129; гл. XII, 159), у Гомера (Одиссея, V, 188—189) и Геродота (История, кн. III, 142; VII, 136). Конфуций на вопрос ученика о том, можно ли всю жизнь руководствоваться одним словом, ответил: “Это слово — взаимность. Не делай другим того, чего не желаешь себе” (“Лунь Юй”. 15, 23). В Библии “золотое правило” упоминается в ветхозаветной книге Товита (Тов. 4:15) и дважды в Евангелиях при изложении Нагорной проповеди (Лк. 3:31; Мф. 7:12). Евангельская формулировка считается наиболее полной и адекватной: “Итак, во всем как хотите, чтобы с вами поступали люди, так поступайте и вы с ними; ибо в этом закон и пророки” (Мф., 7:12). В Коране “золотое правило” не зафиксировано, но оно встречается в “Сунне” как одно из изречений Мухаммеда. “Золотое правило нравственности” прочно вошло в культуру и массовое сознание, осело в виде пословиц, очевидных требований житейской мудрости (немецкое: “Was du nicht willst, dass man dir tu, das fueg auch keinem anderen zu”; русское: “Чего в другом не любишь, того и сам не делай”).
    В античных философских текстах “золотое правило” встречается редко и всегда как требование житейской нравственности, но не как теоретически санкционированный принцип. Оно приписывается двум из семи мудрецов — Питтаку и Фалесу. На вопрос, как прожить жизнь самую лучшую и праведную, Фалес ответил: “Если сами не будем делать того, в чем упрекаем других” (Фрагменты ранних греческих философов, ч. I. М., 1989, с. 103). На “золотое правило” ссылается Сенека (“Письма к Луцилию”, 94,43).
    Христианская средневековая этика рассматривает “золотое правило нравственности” в контексте Нагорной проповеди. Для Августина “золотое правило” — принцип естественной нравственности, которым следует руководствоваться в отношениях между людьми (“О порядке”, II, 8) и нарушение (выворачивание) которого деформирует человеческое поведение (“Исповедь”. 1,19); одновременно он рассматривает его как конкретное выражение закона любви, понимаемого как любовь к Богу: “Закон же любви состоит в том, чтобы человек желал ближнему того же самого добра, какого желает и себе самому, и не желал ему того зла, какого не желает себе” (“Об истинной религии”, 46). “Золотое правило нравственности” входит в социально-договорную концепцию Т. Гоббса, выступая в качестве критерия, позволяющего установить, не противоречит ли действие естественным законам (“О гражданине”, раздел I, гл. III, 26). Д. Локк видит в “золотом правиле” “непоколебимое нравственное правило и основу всякой общественной добродетели” (“Опыты о человеческом разумении”. Кн. I, гл. 3, § 4). Лейбниц считает, что “золотое правило” не является самоочевидным мерилом нравственности: “Если бы это зависело от нас, то мы хотели бы от других излишнего; значит ли это, что мы должны делать излишнее и другим?” (“Новые опыты о человеческом разумении автора системы предустановленной гармонии”. Кн. I, гл. II, § 4). По его мнению, это правило лишь описывает диспозицию для вынесения справедливого суждения (встать на точку зрения другого).
    X. Томазий на материале “золотого правила нравственности” разграничивает сферы права, политики и морали. Он выделяет три формы “золотого правила”, называя их соответственно принципами права (justum), приличия (decorum) и уважения (honestum). Принцип права состоит в том, чтобы человек не делал никому другому того, чего он не желает, чтобы другой сделал ему Принцип приличия предполагает делать другому то, чего он желает, чтобы другой сделал ему Принцип уважения требует от человека поступать так, как он желал бы, чтобы поступали другие. Первые два принципа обобщаются в естественном праве и политике (Томазий называет их внешними законами), последний — в этике.
    По Канту, “золотое правило нравственности” не может быть всеобщим законом, т. к. оно не содержит в себе оснований долга, и преступник, исходя из него, “стал бы приводить доводы против своих карающих судей” (“Основание к метафизике нравственности”. Соч., т. 4(1), с. 271). Кант придавал принципиальное значение различению категорического императива и “золотого правила”. Некоторые критики Канта, напротив, видели в категорическом императиве лишь иное выражение “золотого правила” (см. Шопенгауэр А. Об основе морали. § 7). Ссылки на “золотое правило” как критерий нравственной оценки и концентрированное выражение гуманистической морали имеются также в марксистских текстах — у К. Маркса (Дебаты о свободе печати...— Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 1, с. 3), А. Бебеля (Женщина и социализм. М., 1959, с. 516). П. Кропоткин видел в нем выражение общеприродного закона взаимопомощи (Современная наука и анархия. М., 1990, с. 338—41). Л. Н. Толстой рассматривал “золотое правило” как этический инвариант, присущий всем религиям, наиболее последовательно сформулированный в учении Христа и выражающий общечеловеческую суть нравственности (“Что такое религия и в чем сущность ее?”).
    В современной литературе наиболее полную содержательную характеристику “золотого правила нравственности” (перекликающуюся с трактовкой Томазия) предложил Г. Райнер, выделивший три его формы. Правило вчувствования (Einfuhlungsregel): “(не) делай другому то, что (не) желаешь себе”. Здесь эгоистическая воля индивида становится масштабом поведения, и в таком виде правило не может быть возвышено до всеобщего нравственного принципа — его негативная формулировка исключает наказание, поскольку оно человеку неприятно, утвердительная форма не может быть всеобщим масштабом поведения, потому что эгоистические желания часто безмерны. Правило автономности (Autonomieregel): “(не) делай сам того, что ты находишь (не)похвальным в другом”; основой принятия решения в данном случае является беспристрастное суждение о поведении других. Правило взаимности, объединяющее первые два и совпадающее с евангельской формулировкой (Gegenseitigkeitsregel): “как вы хотите, чтобы по отношению к вам поступали люди, поступайте так же и вы по отношению к ним”. Здесь основой принятия решения является собственное желание индивида, совпадающее с его же беспристрастным суждением о поведении других. Райнер оправданно считает, что правило взаимности является наиболее полной и адекватной формулой “золотого правила”.
    “Золотое правило нравственности” и генетически, и по существу представляет собой отрицание талиона. В процессе многообразной внутренней дифференциации и расширения общественных отношений талион трансформировался в двух направлениях: подлежащий отмщению ущерб стал калькулироваться с учетом субъективного аспекта (за его скобки постепенно выносятся ненамеренные действия, ущерб, нанесенный скотом, и т. д.) и заменяться материальным вознаграждением, выкупом. Изменения, приведшие к необходимости перехода от коллективной ответственности рода к индивидуальной ответственности лиц и снятия той резкой разд елейности между “своими” и “чужими”, которая могла уравновешиваться только взаимным признанием права силы, и воплотились в “золотом правиле нравственности”. Как полагает А. Диле, посредствующим звеном в процессе перехода от талиона к “золотому правилу” было правило: “добром за добро, обидой за обиду”. “Золотое правило” от талиона отличается тем, что оно: 1) утверждает в качестве субъекта поведения само действующее лицо и обязывает его руководствоваться своими собственными представлениями о хорошем и плохом (“чего в другом не любишь...”, “во всем, как хотел...”); 2) соединяет “своих” и “чужих”, которые теперь становятся просто другими и охватывают всех людей; 3) представляет собой идеально (мысленно) заданный регулятив поведения, а не обычай.
    “Золотое правило нравственности” есть формула отношения человека к себе через его отношение к другим. Существенно важно, что у этих видов отношений — разные модальности: отношение к себе реально, охватывает поступки (“поступайте и вы”, “того и сам не делай”), отношение к другим идеально, охватывает область пожеланий (“как вы хотите”, “чего в другом не любите”). Предполагается, что человек необходимо должен и хочет руководствоваться нормами, которые имеют достоинство всеобщности (не разрушают его связей с другими, а открывают перспективу сотрудничества с ними). “Золотое правило” предлагает способ, с помощью которого это можно установить. Норма может считаться всеобщей (и в этом смысле нравственной), если субъект действия готов признать (санкционировать, пожелать) ее, и в том случае, если другие будут применять ее по отношению к нему самому. Для этого ему необходимо мысленно поставить себя на место другого (других), т. е. тех, кто будет испытывать действие нормы, а другого (других) поставить на свое собственное место. Аргументы Лейбница (желания могут быть безграничными) и Канта (преступник не пожелал бы быть осужденным) не учитывают этого мысленного обмена диспозициями, в результате чего субъект исходит не из своих ситуативно заданных эгоистических желаний по отношению к другому, а из тех предполагаемых желаний, которыми он руководствовался бы, окажись он на месте другого, а тот, другой, на его месте. “Золотое правило” можно интерпретировать как мысленный эксперимент для выявления нравственного качества отношений между индивидами (взаимоприемлемости этих отношений для обеих сторон). Оно соединяет произвольность моральных требований с их общезначимостью и в этом смысле выражает специфичность нравственности как таковой.
    Специфичность “золотого правила” как сугубо нравственного феномена отразилась и в его языковом выражении. Формулировка талиона выдержана исключительно в повелительном наклонении — ее императивность является категорической и в этом отношении “жизнь за жизнь” ничем не отличается от “не убий”. “Золотое правило нравственности” дополняет повелительное наклонение сослагательным (“как вы хотите” в значении “как вы хотели бы”). Через повелительное наклонение формула “золотого правила” задает отношение субъекта к себе, а через сослагательное наклонение — отношение к другим. Таким образом, нравственность оказывается общезначимой в качестве идеального проекта, в желаниях и произвольна в качестве реального выбора, в поступках.
    Лит.: Гусейнов А. А. Золотое правило нравственности. М., 1988, с. 91—131: Dihle A. Die goldene Regel. Eine Einfuhrung in die Geschichte der antiken und fruhchristlichen Vulgarethik. Gott., 1962; Reiner H. Die “Goldene Regel” Die Bedeutung einer sittlichen Grundformel der Menschheit.— “Zeitschrift fur philosophische Forschung”, 1948, Bd. 3, H l.
    А. А. Гусейнов

Новая философская энциклопедия: В 4 тт. М.: Мысль. Под редакцией В. С. Стёпина. 2001.