ШЕСТОВ

ШЕСТОВ
        Лев (псевд.; наст. имя и фам.— Лев Исаакович Шварцман) [31.1(12.2).1866, Киев,— 20.11.1938, Париж], рус. философ-экзистенциалист и литератор. В 1895—1914 жил преим. в Швейцарии, с 1914 — в Москве, с 1918 — в Киеве, с 1920 — в Париже.
        Сочетая и по-своему акцентируя мотивы Ницше и Достоевского, Ш. предвосхитил осн. идеи позднейшего экзистенциализма. Уже на рубеже веков, как бы в предчувствии будущих мировых катастроф, Ш. заявляет о трагич. абсурдности человеч. существования и выдвигает образ обречённого, но взыскующего своих суверенных прав «героя», бросающего вызов всей Вселенной. Ш. предпринимает пересмотр традиц. философии, требуя переместить т. зр. с мироздания на субъект. Провозглашая «философию трагедии», он полемически противопоставляет её академич. стилю мышления как «философии обыденности» («Достоевский и Ницше. Философия трагедии», 1903). Он восстаёт против диктата разума над сферой жизненных переживаний и против гнёта безличновсеобщего над личностно-единичным. Однако утверждение независимости индивида от любых детерминаций, включая общезначимые истины и общеобязат. нравств. нормы, приводит Ш. к гносеологич. релятивизму и имморализму. Хотя в нач. 1910-х гг. безрелиг. «Апофеоз беспочвенности» (1905) сменяется религ. пафосом «sola fide» (лютеров-ское оправдание «только верою»), миросозерцание Ш. не избавляется ни от абсурда, ни от произвола. Вера Ш. не имеет содержат. определений, и бог, не связанный с идеей логоса, выступает как идеал всемогущего своеволия «по ту сторону добра и зла». Правда, атмосфера безнадёжности вытесняется теперь духом доверия к основам жизни, имеющим, согласно ветхозаветному ре-лиг. самочувствию, божеств. источник; филос. умозрению Ш. противополагает откровение («Афины и Иерусалим», 1951; «Умозрение и откровение», 1964). Борьба Ш. с разумом приобретает гиперболич. характер: познават. устремлённость отождествляется с грехопадением человеч. рода, подпавшего под власть «бездушных и необходимых истин». Публицистич. темперамент Ш.— мастера филос. парадокса и афоризма, его едкая критика академич. мышления создали ему известность на Западе (отклики у Г. Марселя, А. Камю, Д. Г. Лоренса и др.).
        Собр. соч., т. 1—6, СПБ, 19112; Sola fide, P., 1957. Асмус В. Ф., Л. Ш. и Кьеркегор, «ФН», 1972, № 4; Ерофеев В., «Остается одно: произвол», «Вопр. литературы», 1975, № 10; Wernham J. С., Two Russian thinkers, Toronto, 1968; Л. Ш. Библиография, сост. Н. Баранова-Шестова, Paris, 1975; Библиография литературы о Л. Ш., сост. Н. Баранова-Шестова, Paris, 1978.

Философский энциклопедический словарь. — М.: Советская энциклопедия. Гл. редакция: Л. Ф. Ильичёв, П. Н. Федосеев, С. М. Ковалёв, В. Г. Панов. 1983.

ШЕСТОВ
ШЕСТОВ Лев, настоящие имя и фамилия Лев Исаакович Шварцман (род. 31 янв. 1866, Киев – ум. 20 нояб. 1938, Париж) – рус. религиозный философ и писатель. Профессор в Сорбонне (с 1920); философ антирационалистического экзистенциалистского направления. Предпринял попытку пересмотра традиционной философии, требуя переместить точку зрения на субъект. В русле идей Паскаля, Кьеркегора, Достоевского, Ницше полемизировал с традиционной рационалистической философией. Бог, не связанный с идеей логоса, выступает у Шестова как идеал всемогущего своеволия «по ту сторону добра и зла». Мастер философского парадокса и афоризма, он подвергает едкой критике академическое мышление. Осн. произв.: «Толстой и Ницше», 1900; «Достоевский и Ницше. Философия трагедии», 1903; «Potestas clavum», 1923; Собр. соч., т. 1-6, СПБ., 1911.

Философский энциклопедический словарь. 2010.

ШЕСТОВ
Лев (псевдоним Льва Исааковича Шварцмана) (31 янв. 1866 – 20 нояб. 1938) – рус. философ-экзистенциалист и литератор. Род. в Киеве. Окончил юридич. ф-т Киевского ун-та. С 1895 по 1914 живет в осн. в Швейцарии; с 1914 – в Москве, в 1918 переезжает в Киев, где читает курс древней философии при Нар. ун-те. В 1920 покидает Россию и обосновывается в Париже. В первый период (прибл. до 1911) творчество Ш., к к-рому относятся довоен. труды, вошедшие в "Собр. соч." (т. 1–6, СПБ, 1898–1912), носит негативный характер (см., в частности, филос. манифест Ш. – "Апофеоз беспочвенности", Собр. соч., т. 4, СПБ, 1905); во второй период, начиная с "Sola fide – только верою" (кн. написана в 1911 – 14, полностью опубл. в Париже в 1966), Ш. выступает как автор, нашедший свой мировоззренческий позитив.
Ш. находится в русле философии, стоящей в оппозиции к традиц. рационалистич. спекуляции, – в русле Паскаля, Кьеркегора, Достоевского, Ницше. Впитавший определ. традиции рус. духовной культуры, он понимает философию как выявление первооснов человеч. жизни (а не как способ умств. функционирования). Ш. – представитель линии филос. прозы (Кьеркегор, Унамуно, Ницше, Розанов), к-рая сосредоточена на экзистенциальном претворении идеи, т.е. жизни лица в исповедуемом им принципе. Писательская одаренность сочетается у Ш. с публицистич. темпераментом, склонным к эпатирующему парадоксализму и афористич. форме выражения. Его слово, поскольку оно служит философии как "великой борьбе", скрывает внутр. диалог с противником (ср. слово с установкой на чужое слово, "двуголосое слово" у идеологич. персонажей Достоевского – см. М. Бахтин, Проблемы поэтики Достоевского, 1963, с. 266).
Ш. оказался не только российским, но оригин. европ. явлением: уже на рубеже двух веков он, как бы в предчувствии будущих мировых катастроф, заявляет о тех "экзистенциальных" проблемах, к-рые встанут в повестку дня европ. мысли лишь в 20-х годах 20 в. В развитии своей осн. темы Ш. оказался (и в этом тоже его уникальность) невольным двойником Кьеркегора (с к-рым познакомился лишь в последние годы жизни). Ш. высказывает комплекс осн. идей, вошедших затем в канон экзистенциализма. Откликом на ситуации, когда "...прежняя, бессознательная, дающаяся всем даром вера в целесообразность и осмысленность человеческой жизни рушилась" ("Апофеоз беспочвенности", с. 232), Ш. вслед за своим вдохновителем Ницше предвосхищает мотив, к-рый стал на Западе основным после 1-й мировой войны, развеявшей иллюзии насчет "гуманности" и "прогресса". Но если Ницше связывает трагич. положение человека с "обезбожением мира" и нигилизмом, т.е. его собственной духовно-идеологич. деятельностью, то Ш. заявляет об алогизме самой почвы человеч. существования, об историч.-онтологич. бессмыслице. Он выражает взгляд на жизнь как на существование перед лицом "неизвестности" и "безнадежности", а прозревание этой жизненной истины неизбежно связывается у Ш. с ситуацией катастрофы, сформулированной им в 1898 (см. "Шекспир и его критик Брандес", СПБ; ср. с пограничной ситуацией у Ясперса). В типе кабинетного ученого-систематика, препарирующего жизнь в интересах теоретич. завершенности, Ш. прозревает обездушенный, рацио-механистич. тип человека, связанный с наступающей эпохой господства науки и техники. Здесь Ш. развивает одну из тем Достоевского и совпадает с Кьеркегором в изобличениях "искусственного", лишенного души человека.Подобно Кьеркегору, Ш. утверждает в качестве исходного пункта философствования субъект и субъективность (в противовес объекту и объективности) с ориентацией на существование (противопоставленной ориентации на мышление), в качестве истины – глубоко личностную истину с ее принципиальной необщеобязательностью и необщезначимостью, в качестве способа познания – сознательно избираемый путь трагедии и "отчаяния" (см. "Достоевский и Ницше. Философия трагедии", СПБ, 1903; "Великие кануны", СПБ, 1912, с. 98).
Ш. – однодум, им владеет одна "идея-страсть" (для выражения к-рой историко-филос. материал служит обычно только предлогом), – он требует, чтобы человек стряхнул "...с себя власть бездушных ко всему безразличных истин..." ("Афины и Иерусалим", Париж, 1951, с. 19), глухих к человеч. апелляции. Ш. охвачен персоналистич., антисциентистским пафосом "подпольного человека", борющегося с диктатом "законов природы и арифметики". Однако начиная борьбу против сциентификации жизни ("жизнь заменилась познаванием", см. "Шекспир...", с. 67) и сознания ("Науке до души дальше, чем до звезд", – там же, с. 238), Ш. приходит к радик. отрицанию знания как пути к жизненной истине. Ш. заявляет, что вся традиц. философия шла по пути "необходимости": она искала "всеобщие и необходимые истины", жаждала подчинить сознание порядку, закону и норме и тем самым найти успокоение (мотив Ницше); в то время как нет ничего более уводящего от истины, согласно Ш., чем спокойствие и равнодушие. Философия, в частности в требовании Спинозы "не смеяться, не плакать, а понимать", сформулировала свою полную отчужденность от проблем человеч. существования. Однако у Ш. отрицание знания как источника рабства–парадоксальным образом– оказывается оборотной стороной крайне рационалистич. позиции, той самой загипнотизированностыо "всевластием" разума, к-рая обличалась Ш. Поскольку Ш. связывает господство в мире необходимости с установкой на познавание, то онтология оказывается производной от гносеологии, – даже факт, событие зависимы, по Ш., от согласия человека признать их совершившимися.
Спасение от порабощающего разума Ш. находит (это относится ко 2-му периоду его творчества) в вере. Теперь познават. устремление человеч. рода Ш. называет грехопадением (человек вкусил плод с "древа познания добра и зла", предпочтя жизни и свободе знание). Традиционному филос. умозрению, берущему начало в Греции ("Афины") и выражающему капитуляцию падшего человека перед отвлеченными истинами, Ш. противопоставляет откровение Ветхого завета ("Иерусалим"). "Частному мыслителю Иову" Ш. (снова совпадая с Кьеркегором) отдает решит. предпочтение перед греч. "симпозионом", Кантом, Гегелем ("На весах Иова", Париж, 1929). Бог, не связанный с идеей логоса, олицетворяющего для Ш. ненавистный ему закон, или порядок, выступает как идеал всемогущего своеволия. И вера в него (здесь Ш. идет за лютеровским Sola fide) открывает перед человеком возможности, не считающиеся ни со строем бытия, ни с нормами нравственности, ставит его "по ту сторону добра и зла". Здесь объявленный фидеизм грозит превратиться в волюнтаризм и веру в абсурд. С др. стороны, абсурд оказывается таковым только перед неправомочным судом разума, потому что для Ш., к-рому близок иудейский религ. опыт, бог – это положит. жизнетворч. сила, благодатный источник жизни. Ш. выступает как своеобр. религ. философ жизни, понятой как чудо (сверхъестественное) и требующей к себе доверия (этим Ш. существенно отличается от "канонич." экзистенциалистов с их "бунтом" перед. жизнью). Так Ш. балансирует между принятием бытия (к-рое как созданное богом "зело добро") и экзистенциалистским отрицанием смысловых основ мира, рассматриваемых как результат гносеологич. грехопадения.
Философия Ш. в той степени, в какой она стремится утвердить принципы несообщаемости истины, алогизма и обскурантизма, самопротиворечива. Протест против общезначимых истин и общеобязательных нравств. норм (категорич. императива Канта) переходит у Ш. в отрицание истины и добра и приводит к гносеологич. релятивизму и имморализму.
Соч.: Власть ключей (Potestas clavium), Берлин, 1923; Киркегард и экзистенциальная философия, Париж, 1939; Умозрение и откровение, Париж, 1964.
Лит.: Грифцов Б., Три мыслителя, М., 1911; Бердяев Н. ?., Основная идея философии Л. Ш., "Путь", 1938–1939, ноябрь–янв.; Булгаков С. Н., Нек-рые черты религ. мировоззрения Л. III., "Совр. записки", 1939, No 68; Dechet F., L'itinerario filosofico di Leone Sestov, Mil., 1964; Wernham J. С. S., Two Russion thinkers. An essay in Berdayew and Shestov, Toronto, 1968 (имеется библ.).
P. Гальцева. Москва.

Философская Энциклопедия. В 5-х т. — М.: Советская энциклопедия. Под редакцией Ф. В. Константинова. 1960—1970.

ШЕСТОВ
    ШЕСТОВ Лев [наст. имя и фам. Лев (Иегуда Лейб) Исаакович Шварцман] [31 января (12 февраля) 1866, Киев — 20 ноября 1938, Париж] — русский религиозный философ, литературный критик. В 1884 поступил на физико-математический факультет Московского университета, затем перевелся на юридический факультет, семестр обучался в Берлине, окончил университет в Киеве (1889). Написал диссертацию о рабочем законодательстве, которая была отвергнута цензурой. В 1890—95 публикует статьи по социально-экономическим вопросам, управляет семейным предприятием. С сер. 1890-??? посвящает себя занятию литературно-философским трудом. В творчестве Шестова, обращенном к Св. Писанию, пронизанном “проклятыми вопросами” русской литературы, насыщенном анализом наследия его философских единомышленников Лютера, Плотина, Паскаля, Кьеркегора, различают два основных этапа: литературно-критический (до 1911) и собственно философский. Своим “первым учителем философии” называл Шекспира. Сочинение “Шекспир и его критик Брандес” (СПб., 1898) — философский дебют Шестова. Решаю
    щее влияние на него оказал Ницше, которому посвящены книги “Добро в учении гр. Толстого и Ф. Ницше” (СПб., 1900) и “Достоевский и Ницше” (СПб., 1903), принесшие автору известность. Шестов был захвачен личностью “безумного мыслителя”, который один на один со страшной болезнью искал Бога за пределами морали и культуры. Тема богоискательства становится главной для Шестова. Его творчество теопентрично: Бог, о котором пишет Шестов, — не абстрактный “Бог философов”, а живой “Бог Авраама, Исаака, Иакова”. Слова: “Ницше открыл путь. Нужно искать того, что выше... добра, нужно искать Бога” (Собр. соч. СПб., 1900, т. 1, с. 209) — выражают суть философской позиции Шестова и приложимы ко всему его творчеству.
    С 1896 по 1914 (год возвращения на родину) Шестов жил попеременно в Европе (гл. о. в Швейцарии) и в России, поддерживая дружеские связи и творческую полемику с Н. А. Бердяевым, С. Н. Булгаковым, Вяч. Ивановым, М. О. Гершензоном, Д. С. Мережковским, В. В. Розановым и др. Участвовал в работе Религиозно-философских собраний, сотрудничал в журнале “Мир искусства”, состоял (с 1915) членом Московского психологического общества. В России опубликованы книги “Апофеоз беспочвенности” (СПб., 1905), “Начала и концы” (СПб., 1908), “Великие кануны” (СПб., 1912). Не приняв революции 1917, Шестов эмигрировал во Францию ( 1920). В 1922—37 преподавал в Сорбонне историю философии, читал курсы о Вл. Соловьеве, Достоевском, Толстом, Паскале, Кьеркегоре. Дружеские отношения и сотрудничество связывали Шестова с Э. Гуссерлем, М. Хайдеггером, М. Бубером, Л. Леви-Брюлем, А. Жидом, Ш. дю Бос, К. Бартом, М. Шелером, Б. Фонданом и другими западными мыслителями. В Европе изданы наиболее значительные произведения Шестова: “Властьюпочей” (Potestas Clavium) (Берлин, 1923), “На весах Иова” (Париж, 1929), “Киркегард и экзистенциальная философия” (Париж, 1939), “Афины и Иерусалим” (Париж, 1951), “Умозрение и откровение” (Париж, 1964), “Sola fide — только верою” (Париж, 1966). Работы Шестова, переведенные на европейские, японский и китайский языки, высоко оценены мировым философским сообществом, в его творчестве, сфокусированном на проблеме трагизма человеческого существования, обусловленного неизбежностью смерти, страданиями, произволом случая, предвосхищены и развиты основные идеи экзистенциализма.
    Соч.: Собр. соч., т. 1-6. СПб., 1911; т. 7. Берлин, 1923; т. 8-12. Париж, 1929—66; Соч., т. 1—2. М., 1993; Автобиография.— В кн.: Первые литературные шаги. М., 1911.
    Лит.: Грифцов Б. Три мыслителя: В. Розанов, Д. Мережковский, Л. Шестов. М., 1911 ; Бердяев Н. Основная идея философии Л. Шестова.— “Путь”, 1938, № 58; Баранова-Шестова Н. Жизнь Льва Шестова, т. 1—2. Париж, 1983; Мотрошилова Н. В. Парабола жизненной судьбы Л. Шестова.— “ВФ”, 1989, ? l; BaranoffN. Bibliographie des euvres de L. Chestov P., 1975; Eadem. Bibliographie des Etudes sur L. Chestov. E, 1978; Foundan B. Rencontres avec Leon Chestov. P., 1967; Wsmham J. Two Russian Thinkers, an Essay on Berdyaev and Shestov. Toronto, 1968.
    Архивы: Библиотека Сорбонны (Франция); РГАЛИ, ф. 2567 (коллекция Ю. Г. Оксмана); РГБ, ф. 746, 218, 669.
    Ю. В. Синеокая

Новая философская энциклопедия: В 4 тт. М.: Мысль. Под редакцией В. С. Стёпина. 2001.