РУССО

РУССО
(Rousseau) Жан Жак (1712-1778) — швейц. гражданин фр. происхождения, писавший на фр. языке и большую часть жизни проживший во Франции, крупнейший мыслитель и писатель эпохи Просвещения. Участвовал в создании «Энциклопедии» Д. Дидро и Д'Аламбера, будучи в филос. и эстетическом отношении в оппозиции к большинству энциклопедистов. Основные теоретические работы: «Рассуждение по вопросу: способствовало ли возрождение наук и искусств очищению нравов»; «Рассуждение о происхождении и основаниях неравенства между людьми»; «Об общественном договоре, или Принципы политического права». Филос. содержанием насыщены также и литературные труды Р., в особенности: «Эмиль, или О воспитании» (после опубликования которого он оказался перед угрозой ареста и вынужден был покинуть Францию), «Исповедь», «Прогулки одинокого мечтателя» и др.
При жизни Р. имел во Франции больше противников, чем последователей. Ситуация коренным образом изменилась во время революции 1789, когда Р. начали рассматривать, особенно среди якобинцев, в качестве предтечи и идейного вдохновителя последней. Однако, являясь одним из провозвестников революционного лозунга свободы, равенства и братства, мыслитель вряд ли согласился бы считать своими последователями некоторых «практиков» Французской революции. Гораздо более сочувственный прием среди своих современников Р. встретил в Германии. Так, его учение оказало существенное воздействие на антропологию И. Канта.
В центре внимания Р. всегда находился человек. При этом мыслитель старался подходить к человеку конкретно. Ценна лишь та философия, которая принимает человека в качестве реального, живого, а не абстрактного существа. В подлинной философии должен реализоваться синтез разума и жизни. На вопрос «Кто есть я?» один из героев Р. отвечает: «Я есть мое сердце». Человек есть нечто большее, чем картезианская res cogitans. Его родовая принадлежность обусловлена не столько мыслью, сколько чувством. Признавая человека конкретным чувствующим существом, мы касаемся его природы. Принципиальный тезис антропологии Р. — человек по природе добр. Но эта доброта стоит вне этической антитезы добра и зла и предшествует ей. Природная доброта человека тождественна невинности. В этом смысле Р. отвергает мифологему грехопадения. Человек естественно расположен к др. человеку, сострадает ему. Быть добрым по природе означает для Р. быть в состоянии поставить себя на место другого. Это возможно при открытости человека другому, взаимной прозрачности людей. Люди склонны признавать друг друга, ощущать присутствие других. Характерно в этой связи различение, которое Р. проводит между праздником и театром. Первый прозрачен, предполагает единение всех участвующих в нем. Второй объединяет людей чисто внешне. В театре люди всегда остаются зрителями, отстраненными и от действия, происходящего на сцене, и друг от друга. Театр — инструмент экстериоризации человеческого бытия. В нем бывают тем, чем кажутся. На празднике, напротив, человек, открываясь другим, показывает самому себе, чем он изначально является. Праздник нацелен на обнаружение внутренней природной сути человека, обусловленной его открытостью другим. Праздник на аффективном уровне реализует то, что общественный договор формулирует на уровне теории права. Предельной формой ощущения присутствия другого является у Р. ощущение на себе взгляда Бога — «абсолютного свидетеля».
Ключевой вопрос философии истории Р. — как могли люди, добрые по природе, создать столь недоброе общество? Согласно Р., человек — существо становящееся. В его природу входит также и способность создавать самого себя. Эта готовность к трансформации и обнаруживает себя в истории. От изначальной невинности можно двигаться как к добродетели, так и к пороку. Однако в любом случае это означает движение от природного человека к человеку социализированному, к гражданскому состоянию, что ведет к замене в поведении человека инстинкта справедливостью, «придавая его действиям тот нравственный характер, которого они ранее были лишены» (Об общественном договоре, 1, VIII). Процесс социализации, возникновение социально освященных моральных норм образует внешние рамки прогресса. Между прогрессом общественной организации человечества и его виртуальным совершенством существует зазор. Более того, согласно Р., история помешала человеку реализовать свою природу. Тем не менее, хотя человек и не в состоянии вернуться к чисто природному состоянию, история не может совсем отделить его от досоциальной природы. История угнетает природу, но первые движения человеческого сердца всякий раз восстанавливают ее. Р. исследует генеалогию людских пороков и обнаруживает их исток в ин-те собственности. Плох при этом не столько сам этот ин-т, сколько то, что именно он стал основанием для гражданского общества. История породила центральную фигуру «цивилизованного сообщества» — собственника. У него в максимальной степени подавлены природные инстинкты. Они замешены новой социальной ориентацией — стремлением к обладанию, сопровождающимся соответствующими эмоциональными состояниями — алчностью, эгоизмом, индивидуализмом и т.п. Крайним выражением подобного стремления является стремление к обладанию др. людьми. Разум собственника, обособившийся от человеческой природы, абсолютизируется. Вернее он-то и объявляется природой. Между тем, по Р., разум природен лишь в единстве с чувством. Его выражением в этом случае является совесть. В противном случае он становится антиприродной силой, а общество, в котором он правит, — порочным. В таком обществе человек совершает выбор — он забывает другого, признает автономность и самодостаточность своей личности.
Неприязнь, с которой Р. относился к позициям др. философов-просветителей, была во многом вызвана тем, что, по его мнению, они, вместо того чтобы обличать деспотизм эмансипировавшегося от природы разума, усугубляли его, освящая такого рода эмансипацию авторитетом философии и становясь тем самым на позиции атеизма и имморализма. Но постулируемая Р. свобода человека создавать себя оставляет для него возможность совершить иной выбор — вернуться к своей природе, т.е. принять сторону братства между людьми. Далеко не случаен выбор Р. жанра исповеди. Он использует его как способ борьбы с социальным атомизмом, эгоистической замкнутостью, господством «частных лиц». Вряд ли верно представлять Р. «одиноким мечтателем», бегущим от людей «в леса». «Мечтания», к которым стремился Р., предполагали основополагающий экзистенциальный акт актуализации человеческой природы, вслушивания в нее, в конечном счете — вслушивания в Бога. Подобное «бегство» представляло собой своеобразное «эпохе», приведение к исходной интуиции, в которой фиксировалась общечеловеческая сущность всякого индивида, и оно, следовательно, означало не уход от людей, но, напротив, возвращение к ним. Естественная религия, сторонником которой, наряду со многими др. мыслителями 18 в., был Р., имела у него ту особенность, что выражала «общий знаменатель» человечества, объединенного вслушиванием в одно и то же. Она принимала вид единого закона, подчиняющего в равной мере всех тех, кто живет в ладу со своей природой, кто слышит голос совести — антитезы голой рефлексии.
Оппозиция природы и истории с особой силой обнаруживает себя в социальной философии Р. Он различает общую волю и волю частную. Первая — основная характеристика суверена, которому принадлежит вся власть в гос-ве. Суверен — это особого рода единство граждан, составляющих общество, обусловленное их единой природой и общим видением блага. Суверен впервые заявляет о себе в результате особого «первого соглашения», благодаря которому народ конституируется в качестве такового. Отдельные индивиды отчуждают от себя присущие им в «естественном состоянии» права в пользу народа-суверена. Гражданин как частное лицо доверяет свою свободу себе же самому как части природного целого, которое является и его собственной природой. Равенство в самоограничении каждого гражданина в качестве частного лица тем самым не противоречит той полноте свободы, которой он пользуется в качестве составной части целого. Всеобщая воля, в которой в то же время адекватно воплощается воля отдельного гражданина, является, по мысли Р., выражением любви к себе (amour de soi), свойственной каждому человеку по его природе. Заслуживает же безусловного осуждения то гос-во, в котором господствуют частный интерес и частная воля, даже если они и разделяются большинством граждан. В нем вершит дело воля к власти, выражением которой является противное природе себялюбие (amour-propre). По мнению Р., замещение всеобщей воли суммой частных волений стало основой всех несчастий человека на пути его социального становления.
Творчество Р. оказало существенное влияние на эстетику сентиментализма. Велики его заслуги и в области педагогики, которую он поставил перед необходимостью уважать личность ребенка, его природные задатки, признавать его самостоятельность. Педагогика Р. продолжала основные темы его социологии, направленной против деспотизма, неравенства и сервилизма.

Философия: Энциклопедический словарь. — М.: Гардарики. Под редакцией А.А. Ивина. 2004.

РУССО
        (Rousseau) Жан Жак (28.6.1712, Женева,-2.7.1778, Эрменонвиль, близ Парижа), франц. мыслитель и писатель, один из представителей франц. Просвещения 18 в., идеолог дореволюц. мелкой буржуазии. В нач. 40-х гг. установил контакты с Дидро и его единомышленниками, принимал участие в создании Энциклопедии. В 50-х — нач. 60-х гг. Р. опубликовал произведения, направленные против социально-поли-тич. и имуществ. неравенства: «Способствовало ли возрождение наук и искусств улучшению нравов», «Рассуждение о происхождении и основаниях неравенства между людьми», «Об общественном договоре, или Принципы политического права» и др. Изданная в 1762 работа Р. «Эмиль, или О воспитании» за религ. вольнодумство была приговорена к сожжению. Р. был вынужден обосноваться в Англии; через 5 лет вернулся во Францию.
        С позиции деизма Р. подверг острой критике господств. религ. мировоззрение, но не поднялся до материализма и атеизма, считая реальный мир вторичным, порождённым богом. Не отрицая объективное существование материи вне и независимо от человеч. сознания, Р. исключал возможность познания их сущности. Абсолютизируя роль чувств. познания, он принижал теоре-тич. мышление, его роль в установлении истины.
        В социальной области Р. исследовал причины возникновения имуществ. и социального неравенства между людьми, чтобы найти пути его ликвидации. Гл. причину перехода от равенства, которое он считал естеств. состоянием, к неравенству Р. искал в экономич. сфере, в возникновении частной собственности. Р. остался на позициях эгалитаризма, ратуя за наделение всех людей относительно равной частной собственностью. Это утопич. требование, однако, было направлено не только против феод., но и крупной бурж. собственности.
        Важнейшее место в учении Р. занимала проблема гос. власти. Р. защищал мысль о неправомерности власти, которая ополчается против народа, его жизненных интересов, обосновывал право народа на революц. низвержение всякой антинар. власти. Идеалом Р. была республика. Р. уловил внутр. противоречивость развития цивилизации, в том числе буржуазной. Он безосновательно отрицал роль наук и искусств в улучшении нравов людей, но видел тяжкую цену прогресса для угнетённых классов.
        Эти и сходные идеи широко использовались Робеспьером и его единомышленниками, крые считали себя учениками и последователями Р., ставили перед собой задачу реализации его осн. идей: установления суверенитета народа, превращения государства в инструмент, обеспечивающий органич. слияние равенства и свободы. Эти идеалы Р. приобретали утопич. характер в условиях перехода от феодализма к капиталистич. формам социального неравенства.
        В художеств. произведениях («Юлия, или Новая Эло-иза» и др.) Р. утвердил прогрессивное для своего времени направление сентиментализма, описывая труд простых людей, их мысли и чувства. Заметный след Р. оставил в муз. эстетике, писал оперы, муз. комедии и романсы.
        Педагогич. взгляды Р. противостояли нормам феод. педагогики. Отвергая элитарные представления, Р. исходил из того, что все появившиеся на свет дети свободны от порочных задатков и черт. Их лучшие задатки подавляются обществом, где царят неравенство, порабощение человека человеком, деспотич. власть, которая желает отнять ум и совесть у подчинённых. Эти констатации сопровождались у Р. утопич. рекомендациями: если общество мешает правильному воспитанию детей, их нужно воспитывать на лоне природы, соответственно естеств. требованиям. Р. отмечал, что воспитатель должен возможно полно учитывать способности, наклонности и интересы воспитанника, с уважением относиться к личности подростка, находить дифференциров. подход к ученикам, научить их самостоятельно мыслить и т. п.
        К. Маркс и Ф. Энгельс признавали наличие диалектич. идей в социально-политич. размышлениях Р., в частности о переходе от одних фаз историч. развития к другим, о противоречивости социальных процессов и т. п. Элементы диалектики можно обнаружить также в эстетич. и педагогич. взглядах Р.
        Oeuvres completes, t. 1—13, P., 1885—1905; в рус. пер.— Избр. соч., т. 1—3, М., 1961.
        Маркс К. и Энгельс Ф., Соч., т. 1, 3, 4, 12, 15, 16, 19, 20, 21 (см. по именному указат.); Плеханов Г. В., Ж. Ж. Р. и его учение о происхождении неравенства между людьми, Соч., т. 18, М.—Л., 1928; Верцман И. Е., Ж. Ж. Р., M., 19762; Манфред А. 3., Три портрета эпохи Великой франц. революции, М., 1978; Дворцов А. Т., Ж. Ж. Р., М., 1980; Char vet J., The social problem in the philosophy of Rousseau, L., 1974; Bensoussan D., L'unite chez Jean-Jacques Rousseau, P., 1977; Ahrbeck R., Jean-Jacques Rousseau, Lpz., 1978; Namer G., Rousseau sociologue de la ctmnaissance, P., 1978; Goldschmidt G. ?., Jean-Jacques Rousseau on l'Esprit de solitude, P., 1978; Fetscher I., Rousseaus politische Philosophie, Pr./M., 1980. X. H. Момджян.

Философский энциклопедический словарь. — М.: Советская энциклопедия. Гл. редакция: Л. Ф. Ильичёв, П. Н. Федосеев, С. М. Ковалёв, В. Г. Панов. 1983.

РУССО
(Rousseau)
Жан Жак (род. 28 июня 1712, Женева – ум. 2 июля 1778, Эрменонвилль, близ Парижа) – франц. писатель и философ. Руссо – мыслитель, в котором созревал романтический протест против Просвещения; хотя он сам еще в значительной степени принадлежал к этому течению, однако уже был одним из тех, кто духовно подготавливал Франц. революцию. Руссо пытался доказать, что рука об руку с прогрессом культуры идет падение нравственности, что заблуждения и предрассудки, облаченные в философско-научную форму, заглушают голос природы и разума. Все является добрым, поскольку выходит из рук Творца, но вырождается под руками человека. За его лозунгом «Назад к природе!» скрывался натурализм, который недооценивал значение общественных социальных связей и неравенства между людьми. Воспитанию он приписывал задачу устранения всего, что тормозит естественное развитие, и создания для последнего наилучших условий. Религиозное воспитание должно вестись не в духе какого-либо определенного вероисповедания, а в духе деизма. Человек рождается свободным, благодаря молчаливо заключенному общественному договору (contrat social) люди объединяют свои воли в «единую волю»; см. Государство. Руссо оказал огромное влияние на современную духовную историю Европы с точки зрения государственного права, воспитания и критики культуры. Осн. произв.: «Эмиль, или О воспитании» (1762); «Об общественном договоре» (1762); «Исповедь» (1781-1788); Избр. соч., тт. 1-3. М., 1961.

Философский энциклопедический словарь. 2010.

РУССО
    РУССО (Rousseau) Жан-Жак (28 июня 1712, Женева ? июля 1778, Эрменонвиль) — французский просветитель, философ и писатель, композитор. Родился в семье часовщика. Образование, полученное Руссо, почти всегда было самообразованием — в детстве он познакомился с сочинениями Плутарха, Цицерона, Овидия, Тацита, в юношеские годы, сблизившись во время своих странствий с оказавшей большое влияние на него г-жой Варан, он в течение более чем 10 лет изучал при ее содействии историю, философию, математику, ботанику и музыку (впоследствии за свою оперу “Сельский колдун” он получил королевскую пенсию, которой, впрочем, не воспользовался). До конца дней он зарабатывал на жизнь перепиской нот.
    В 1744—56 Руссо живет в Париже, сближается с Дидро и Кондилмком, пишет ряд статей для “Энциклопедии”. Успех приходит к нему после публикации его трактата “Рассуждение о том, способствовало ли возрождение наук и искусств очищению нравов” (Discours sur les Sciences et les Arts, 1750, рус. пер. 1768), в котором был дан отрицательный ответ на этот вопрос, предложенный Дижонской Академией наук. В то время как другие просветители связывали социальный, в т. ч. нравственный, прогресс с прогрессом науки, Руссо попытался доказать, что спутниками нравственности являются скорее именно наивная простота и даже невежество, нежели образованность и ученость: “...добродетель исчезла по мере того, как их (наук и искусств. —Т.Д.) сияние поднималось все выше и выше над нашим горизонтом и то же явление наблюдалось повсеместно” (Трактаты. М., 1969, с. 14). “Естественному состоянию” Руссо противопоставляет “общественное”, природе — цивилизацию и утверждает, что чем ближе человек к природе (где нет промышленности, наук и искусств), тем он чище и добродетельнее. Этой критике цивилизации Руссо остался верен на всю жизнь.
    В трактате “Рассуждение о происхождении и основаниях неравенства между людьми” (Discours sur l'origine et les fondements de l'inegalite parmi les hommes, 1755, рус. пер. 1770) причиной социального неравенства признается частная собственность, возникающая на определенной ступени развития общества: в естественном состоянии “не было ни домов, ни хижин, ни какого бы то ни было рода собственности” (там же, с. 97, 98). Возникновение собственности связано с личным трудом и первоначальным захватом земли, ископаемых, озер и т. д.: “Первый, кто огородил участок земли, придумал заявить “Это мое!” и нашел людей, достаточно простодушных, чтобы тому поверить, был подлинным основателем гражданского общества” (там же, с. 72). Возрастание неравенства связано также с совершенствованием орудий труда, благодаря которому стало возможным не убивать военнопленных, а превращать их в рабов. Подчеркивая преимущества “естественного состояния”, Руссо возражает тем, кто, как Гоббс, полагает, что человек от природы зол и что в первобытном состоянии существует “война всех против всех”: “дикари не злы как раз потому, что не знают, что значит быть добрыми, ибо не развитие познания и не узда закона, а безмятежность страстей и неведение порока мешают им совершать зло” (там же, с. 64). Однако, считая “естественное состояние” идеалом человеческого общества, Руссо хорошо понимал, что вернуться к нему нельзя. В статье для Энциклопедии “О политической экономии”, написанной в том же 1755 (рус. пер. 1777), Руссо утверждает, что “право собственности — это самое священное из прав граждан и даже более важное в некоторых отношениях, чем свобода” (там же, с. 128). Гражданское общество должно основываться на собственности, “может быть, потому, что собственность — это истинное основание и истинная порука в обязательствах между людьми” (там же, с. 128): только владение собственностью превращает индивида в ответственного члена общества, только на частной собственности вырастают гражданское общество и правовое государство.
    Трактат “Об общественном договоре, или Принципы политического права” (Du contrat social ou principes du droit politique, 1762, рус. пер. 1903,1906), обосновывающий необходимостьЗаключения договора между людьми в связи с переходом от естественного состояния к общественному, принес Руссо наибольшую, хотя и посмертную славу (сразу после его смерти отдельные формулировки были включены в Декларацию прав человека и гражданина 1789). В отличие от других концепций общественного договора 17—18 вв. Руссо видит цель договора в построении гражданского общества. Это не договор правителя с подданными или высшего лица с низшими, а договор равных лиц друг с другом, или же общества как целого с каждым из его членов, когда “все они принимают на себя обязательства на одних и тех же условиях и все должны пользоваться одинаковыми правами” (там же, с. 173). Главные понятия трактата — “суверен” и “общая воля”. “Сувереном”, т. е. тем, кто несет на себе бремя законодательной власти, объявляется народ; власть суверена неделима и неотчуждаема. Депутаты в любом государственном представительстве признаются лишь уполномоченными народа, обладающими только совещательным голосом. Понятие “общей воли” приобретает исключительное значение: “Часто существует немалое различие между волею всех и общей волею. Эта вторая блюдет только общие интересы; первая — интересы частные и представляет собой лишь сумму изъявлений воли частных лиц. Но отбросьте из этих изъявлений воли взаимно уничтожающиеся крайности; в результате сложения оставшихся после расхождений получится общая воля” (там же, с. 170). Акты принятия законов есть “акты общей воли”, и для принятия их народом требуется собрание всех граждан вместе; хотя Руссо в данном случае ссылается на Рим и Афины, часто собиравших своих граждан на форум, конституцию он все же пишет для маленького островка Корсика. Ставя вопрос о том, может ли народ быть созидателем законов, Руссо отвечает на него отрицательно: “Все в равной мере нуждаются в поводыре”, и народу нужен законодатель, понимающий человеческие слабости, но не подверженный ни одной из них (это представление о законодателе — вариант типично просветительской концепции мудрого философа-воспитателя): Всякое правление, основанное на общественном договоре, есть республика, но если исполнительная власть передается одному лицу, то она принимает форму монархии, нескольким — аристократии, большинству — демократии. Руссо предпочитает аристократию, имея в виду не сословные, а духовные преимущества. Когда монархия превращается в деспотию, а равенство граждан начинает означать равенство всех перед деспотом в смысле утраты всяких прав, возможно насильственное ниспровержение деспотизма: в качестве необходимых для спасения отечества мер Руссо допускает и революцию, и диктатуру, однако считает их крайними и кратковременными средствами: “никогда не следует приостанавливать священную силу законов, если дело не идет о спасении отечества” (там же, с. 243).
    После появления уже первых трактатов Руссо пути его и энциклопедистов начинают все более расходиться, что объясняется как религиозностью Руссо (большинство энциклопедистов были атеистами), так и его негативным отношением к цивилизации. Окончательный разрыв происходит после публикации в 7-м томе “Энциклопедии” статьи УАламбера “Женева” и критического ответа Руссо “Письмо д'Аламберу о зрелищах”, в котором он резко выступил против восхваления д'Аламбером театральных представлений как одного из главных орудий нравственного воспитания.
    В 1761 выходит в свет роман Руссо “Юлия, или Новая Элоиза” (1761, рус. пер. 1769,1961), принесший ему всеобщее признание и звание почетного гражданина Женевы; Кант, читая этот роман, единственный раз в жизни пропустил послеобеденную прогулку. “Новая Элоиза” положила начало новому литературному направлению — сентиментализму; герой романа — человек, обладающий чувствительной душой, любовь изображается как самое естественное и чистое чувство, заложенное в человеке природой. Роман изобилует картинами патриархального быта крестьян и восторженными описаниями природы.
    Свою теорию воспитания Руссо изложил в вышедшем в 1762 романе “Эмиль” (Emile ou de l'education, рус. пер. 1770). Воспитание должно следовать не искусственным потребностям, культивируемым цивилизацией, но потребностям, заложенным в человеке первозданной природой. Это прежде всего чувства любви и сострадания, из которых вырастает совесть: “Есть в глубине души врожденное начало справедливости и добродетели, в силу которых вопреки нашим собственным правилам мы признаем свои поступки и поступки другого или хорошими, или дурными. Это именно начало я называю совестью” (Избр. педагог, соч., т. 1. M., 1981, с. 344). Все люди равны от природы, детей надо воспитывать, лишь исходя из их индивидуальных и возрастных особенностей. Содержавшаяся в одной из книг романа (“Исповедание веры савойского викария”) проповедь “естественной религии”, отрицающей официальную церковную догматику, повлекла за собой то, что “Эмиль” (как и “Об общественном договоре”) был запрещен парижским парламентом и осужден на сожжение.
    Руссо бежит из Франции, около трех лет проводит в имении Фридриха II — герцогстве Нейбургском, в 1766 по приглашению Д. Юма прибывает в Англию, где встречает восторженный прием. В мае 1767 возвращается во Францию, в 1770—78 живет в Париже, последние месяцы проводит в имении своего поклонника маркиза де Жирардена. Его посмертно изданная “Исповедь” (1782—89, рус. пер. 1797), где Руссо хотел беспристрастно изложить все факты своей жизни (он попытался найти оправдание даже самым неблаговидным своим поступкам, напр. помещению в приют четверых своих детей),
    пользовалась громкой и отчасти скандальной славой. Многими мыслителями, в т. ч. Л. Н. Толстым, “Исповедь” была принята с восхищением. Воздействие идей Руссо на философов, политических деятелей, литераторов, историков было огромным — влияние его испытали Гёте и H. M. Карамзин, Л. Н. Толстой и И. Песталоцци, Жорж Санд и Робеспьер. Во время революции 1789 якобинцы установили настоящий культ Руссо, его прах был перенесен в Пантеон. Воззрения Руссо на гражданское общество послужили ориентиром для демократических реформаторов.
    Соч.; Oeuvres completes, 1.1—13. P., 1903—08; врус. пер.: Избр. соч. в Зт.М.,1961.
    Лит.: МанфредА. 3. Три портрета эпохи Великой французской революции: Ж.-Ж. Руссо, Г. Р. де Мирабо, M. Робеспьер. М„ 1976; Верцман И. Е. Жан-Жак Руссо. M., 1976; Длугач Т. Б. Подвиг здравого смысла. М-, 1995; Bess G. l.-S. Rousseau. L'apprentisage de l'humanite. P., 1988; Walker R. Rousseau and Liberty. Cambr., 1995.
    Т. Б. Длугач

Новая философская энциклопедия: В 4 тт. М.: Мысль. Под редакцией В. С. Стёпина. 2001.