|
|
Мучник М.М. Женственность и нарциссизм. История ДалилыБыть может не лишне будет здесь подчеркнуть,
В этой работе я хотела бы рассмотреть, как соотносятся нарциссизм и женственность. Конфликт между ними как-то решается внутри каждой женщины. Является ли нарциссизм только препятствием в формировании женственности? Или правы те, кто считает, что корнями женственность уходит в нарциссизм, рождается из него, как Венера из океана? Или конфликт женственности и нарциссизма начинается только с загадки разделения полов? «Вместе с юношеским развитием и формированием до того времени латентных женских половых органов наступает в этих случаях усиление первоначального нарцизма, неблагоприятно действующего на развитие настоящей, связанной с сексуальной переоценкой любви к объекту. Особенно в тех случаях, где развитие сопровождается расцветом красоты, вырабатывается самодовольство женщины… Строго говоря, такие женщины любят самих себя с той же интенсивностью, с какой их любит мужчина. У них и нет потребности любить, а быть любимой…» (Фрейд, 1914). В этом мужском взгляде на женщину много отчаяния. Чем она прекрасней, тем нарциссичней, тем более она привлекательна для мужчины и тем меньше она способна его любить. Далила – соблазнительная красавица, погубившая своего мужа и себя – подходящий образ для размышления над этими вопросами. Самсон и Далила«После того полюбил он одну женщину, жившую на долине Сорек; имя ей Далила…» Самсон и Далила – одна из самых трагичных и волнующих библейских историй. Когда они встретились на долине Сорек, Самсон уже не был вспыльчивым, плохо управляющим своей силой юнцом, каким он был во время своей первой, тоже плохо кончившейся женитьбы на филистимлянке. С тех пор прошло уже 20 лет, которые он проработал судьей, народ его выбрал и уважал за мудрость, силу он все эти годы не проявлял. Почему за все эти годы он не женился на «хорошей» еврейской женщине, почему опять выбрал филистимлянку, почему оказался таким наивным и позволил себя уничтожить? Об этом можно думать, и думать о Самсоне легче, т.к. в Библии написано про него достаточно много, вплоть до пренатального анамнеза: «В то время был человек из Цоры, от племени Данова, именем Маной; жена его была неплодна и не рожала. И явился Ангел Господень жене и сказал: вот ты не плодна и не рожаешь; но зачнешь и родишь сына» при соблюдении определенных условий. Про Далилу сказано очень мало. Строго говоря, в Библии нет даже указания на то, что она филистимлянка, она «женщина, жившая в долине Сорек». Традиционно ее считают филистимлянкой из-за сговора с ними и по аналогии с первой женой Самсона. Зачем вместо того, чтобы жить счастливо с самым сильным и уважаемым мужчиной, который ее страстно любил, она все разрушила, погубив его, себя и кучу народа? В книге судей дается лаконичное объяснение – ей пообещали серебра за предательство Самсона. Жадность, конечно, мотив, но для такой разрушительности не очень убедительный. Почему женщина, соблазнившая Самсона, не может быть счастлива, зачем ей нужно его уничтожить? Что произошло между ними? На этот вопрос пытается ответить в своей Драме «Самсон борец» Джон Милтон. Драма начинается с терзаний уже лишенного силы и ослепленного Самсона, который не может понять, как и зачем с ним могло такое случиться. Наверное, проникая в переживания Самсона, Милтон пытался что-то понять и про себя. Он тоже был успешным и довольно счастливым до первой женитьбы, пережил предательство, потом второй неудачный брак, отвержение и слепоту. Какой в этом смысл?
Милтон названием произведения подсказывает, что это драма о борьбе: мы наблюдаем борьбу либидо и всемогущества. Это борьба происходит в душе каждого персонажа и между ними: борьбы влечения и всемогущества в Далиле и борьба двух всемогуществ – женского и мужского. Символика этой борьбы вполне прозрачна – она строится вокруг кастрации. Сила Самсона в его волосах, пока к ним не прикасаются ножницы, его всемогуществу ничего не угрожает. Он хранит это в тайне. Никто, кроме его матери об этой тайне не знает, матери эту тайну сообщил сам Бог, но проболтавшись Далиле, он теряет все. Филистимляне его остригают, ослепляют, унижают и торжествуют. Мне кажется, что загадка, которая терзает Далилу, это загадка разделения полов. Загадка эта невыносима для нарциссов, женщин и мужчин. То, что это различие существует, является ударом для нарцисса, вне зависимости от того, как он это различие отрицает – влюбляясь в ли свое отражение, или путая свое отражение с потерянной сестрой-двойником. Но решают эту проблему мужчины и женщины по-разному. ЗагадкаОбрести пенис, каким-либо путем, представляется выходом. И здесь мы видим, что девочка должна как-то это выведать, исхитриться, получить то, что мальчикам дано само собой, каким-то хитрым путем. В этом поиске решения – хитрость, попытка проникнуть в чужую тайну, коварство, обман, воровство становятся, чуть ли не обязательными, атрибутами женщины. В драме Милтона Далила, обращаясь к уже обессиленному и ослепленному Самсону, говорит: Я полагаю, ты меня простишь Насчет того, каким образом Далила выведала тайну, существуют расхождения. Автору оперы «Самсон и Далила» Сен-Сансу показалась более убедительной версия соблазнения. Он вкладывает в уста Далилы одну из самых прекрасных оперных партий, против которой Самсон не смог устоять. В Библии же дается более житейское, поражающее своей простотой описание: «И так она словами тяготила его всякий день и мучила его, что душе его стало тяжело до смерти. И он открыл ей свое сердце…». Здесь Далила описывается уже не как соблазнительница, а как сварливая, невыносимая жена, терзающая Самсона. Это ассоциируется у меня с тем, как Фрейд (1931) описывает специфику Эдипова комплекса у женщин: «Если в отношении столь многих женщин мы получаем впечатление, что период их зрелости заполняется борьбой с супругом, тогда как их юность проходит в борьбе с матерью, то… мы сделаем вывод, что враждебная установка к матери не является следствием соперничества, присущего эдипову комплексу, а проистекает из более ранней фазы…». Речь идет о фазе упрека за то, что мать родила ее девочкой. Фрейд в этом описании показывает, как юная соблазнительница, стремящаяся порвать со своей, нанесшей ей ущерб, матерью (например, филистимлянкой), пытается найти спасение у мужчины (например, Самсона), а потом начинает ненавидеть его так же как свою мать, превращаясь в сварливую и совсем не привлекательную особу. Здесь мы видим срыв надежды восполнить нарциссический ущерб. И, если невозможно восстановить свое нарциссическое блаженство, компенсация серебром является слабым, но утешением. Поэтому Далила продается. Своим коварством Далила должна компенсировать несправедливость, найти способ залечить свою нарциссическую рану. Фрейд в статье «О женской сексуальности» (1931) пишет: «Женщина признает факт своей кастрации и тем самым превосходство мужчины и свою собственную неполноценность, но она также противится этому неприятному положению вещей» Далее он описывает 3 способа сопротивления этому неприятному положению: 1) отказ от сексуальности, 2) надежда обрести пенис и стать мужчиной, 3) выбор отца в качестве объекта. Таким образом, Эдипов комплекс у женщин «не разрушается под влиянием кастрации, а им создается». ВязаниеКакой путь выбирает Далила? Явно не первый. Она явно соблазнительна и сексуальна, она заставляет Самсона потерять голову (в данном случае поговорка «потерявший голову, по волосам не плачет» приобретает особое значение). Она хочет обрести пенис. Далила соблазняет немолодого, но самого сильного и уважаемого мужчину. Это ее путь получить пенис. Но каким образом его можно присвоить? Конечно, привязать. Кстати, насчет «тех, кто меня подбил», сказана правда: «К ней пришли владельцы Филистимские и говорят ей: уговори его, и выведай, в чем великая сила его, и как нам одолеть его, чтобы связать его и усмирить его; а мы дадим тебе за то каждый тысячу сто сиклей серебра». Таким образом, Далила была обманута тоже, ей его пообещали только связать, что могло вполне согласовываться с ее собственным желанием. Далила хочет каким-то образом держать Самсона в своих руках. Она не знает, как ей этого достичь. Прежде, чем обрезать его волосы, Далила много раз обращалась с вопросами к Самсону, в чем его сила.
В данном случае содержание шуток Самсона имеют значение. «И сказала Далила Самсону: скажи в чем сила твоя, и чем связать тебя, чтобы усмирить тебя? Самсон сказал ей: если свяжут меня семью сырыми тетивами, которые засушены, то я сделаюсь бессилен и буду, как прочие люди». Шутки Самсона сводятся к тому, что его можно каким-то образом связать. Далила предпринимает попытку создать с Самсоном единое целое. Она связывала Самсона сырыми тетивами, а потом новыми веревками, и втыкала семь кос его в ткань, и прибивала их гвоздями, и оказывалась каждый раз в глупом положении. Ибо захватить силу Самсона путем привязывания было невозможно. Самсона нельзя сделать частью себя. Тетивы и веревки должны были оказаться сильнее разницы полов и разницы национальной. Думаю, последнее играет громадное значение. Самсон второй раз в своей жизни роковым образом влюбляется в филистимлянку. В Библии это объясняется Божьим замыслом, который выглядит довольно коварно: Самсон влюбляется в женщин из племени врагов, чтобы те довели его до ярости, чтобы он их уничтожил. Еврейский вопросВозможно, Самсоном владел описанный Фрейдом невротический тип выбора объекта (1910). Самсон выбирает ветреную женщину в соответствии со своими инфантильными представлениями о матери. Однако важнее, что это выбор женщины из другого племени. Для Самсона этот выбор является в первую очередь контринцестуозным, позволяет ему отделиться от сверхъинвестирующей его матери. Самсону легче любить Далилу, т.к. она у него не ассоциируется с матерью, и не вызывает торможения. То, что способствует либидинальному прорыву для Самсона, является нарциссическиой травмой для Далилы. Самсон – другой. У него другой Бог. И это различие надо принять. То, что его народ считает себя избранным этим Богом, а Самсон еще и лично им избран – чрезмерное испытание для ее нарциссизма. Как она может это принять? Не может. Она должна доказать, что другого Бога нет, есть только Дагон. Поэтому Самсона нужно не только уничтожить, но и унизить. «Открытие объекта, – говорит Сигал, – порождает ненависть». Грин утверждает, что врагом нарциссизма является "реальность объекта" (Green, 2001, p. 17). Срыв попытки сделать Самсона частью себя приводит к нарциссической ярости, которая заставляет Далилу жестоко погубить мужа. Самсон, как сказано в Библии, полюбил Далилу, поэтому для него его или ее происхождение отступает на второй план. Далила же охвачена патриотическим порывом. Грюнберже (1989) убедительно описывает потребность нарцисса в группе «состав которой будет определяться – для каждого из его членов – ауто-образами, приумноженными словно в зеркальном зале». Филистимляне, в психическом Далилы, группа, в которой все слиты, и отсутствуют различия, это блаженное слияние с матерью. У Самсона не было шансов. Дагон и монотеизмВозможно, Далила присматривалась к богу Самсона, может, пыталась к нему прийти, но не удержалась. Лишив силы Самсона, филистимляне собираются праздновать победу своего бога – Дагона. Вполне милое божество плодородия, изображался с хвостом рыбы, символизировал фаллос, сильный хороший бог, но не единый. Переход к единому Богу, к монотеизму можно рассматривать как отказ от нарциссизма. Нарциссу нужно много богов. Не получится с одним, можно обратиться к другому. Греческая мифология дает нам много примеров того, как люди маневрируют между богами, играют на их противоречиях и даже натравливают их друг на друга. Невозможность заменять бога фетишем, признание единого закона, вызывает у Далилы ненависть. То, что описывается у части пациентов, как трудности идентификации, можно понимать не как трудности, а как отказ от монотеизма. Нарциссу удобнее верить одновременно во множество богов. Это делает его неуязвимым. Далила убеждается в уязвимости Самсона. Дагон – фаллический Бог – в опере Сен Санса поклонение ему показано в длительном, буйном танце. Не хор, не слова, не гармония, а довольно распутный танец – стихия Дагона и Далилы. Перелберг (1988) отмечает, что «в символике фаллоса отрицается присущее явлениям культуры качество конечности, ограниченности, отрицается ограничение сексуальности, а в конечном итоге и идея жертвоприношения». Бог Самсона требует ограничения, обрезания, соблюдения закона – требования невыносимые для нарцисса. ХрамКогда евреи собрались у горы Синай, чтобы получить Десять Заповедей, мужчины и женщины стояли отдельно. Отдельное помещение для женщин было и в Иерусалимском храме. В синагоге для женщин тоже отводится особое место – "эзрат нашим" (женская половина), которое может располагаться на галерее, на балконе (в Храме отделение для женщин располагалось наверху) или в молитвенном зале за особой шторой. Одним словом, в синагоге молятся мужчины и женщины отдельно. Современные талмудисты политкорректно объясняют это тем, что разделение позволяет сосредоточиться на мыслях о Боге, дабы сексуальность не отвлекала. Однако, можно усмотреть и оттенок унижения женщины, все-таки они находятся дальше от службы, свитка Торы. Такое Далила не могла принять. Она триумфально возвращается в храм Дагона, где нет «дискриминационной» дифференциации по полу. Цитирую Библию: «И сдвинул Самсон с места два средних столба, на которых учрежден был дом, упершись в них, в один правою рукою своею, а в другой левою. И сказал Самсон: умри, душа моя, вместе с Филистимлянами!» Было бы опоры три, треугольник из Самсона Далилы и Бога, храм был бы прочнее. Первичный нарциссизмЗдесь мне хотелось бы вернуться к началу, к первичному нарциссизму, и разнице в отношении к нему у мужчин и женщин. На первый взгляд кажется, что проблема первичного нарциссизма не относится к гендерным особенностям нарциссизма. Потерянный рай – место, где различие полов было, но о нем никто не задумывался, никто его не понимал. Девочка уже была девочкой, не такой, как мальчик, но она была, как и он в раю недифференцированности. Многовековая традиция предполагает рассматривать женщину, как создание более примитивное, поэтому она ближе к первичному нарциссизму, этим она и привлекает и восхищает мужчину. Фрейд сравнивает эту любовь с восхищением, которое вызывает у нас самодовольство животных и детей. В кого влюбился Самсон в долине Сорек? В стихию, природу, весну и цветы, о которых поет Далила у Сен Санса? Я полагаю, что в трудностях становления женственности, у Далилы, как и у многих других был очень большой соблазн найти убежище в первичном нарциссизме. В отождествлении себя с природой, со стихией, с мистическим началом можно укрыться от фрустраций реальности. Лу Андреас-Саломе в статье «Нарцисс как двунаправленность» (1921) с ностальгией описывает утраченное единство индивида и мира, единства, которое надо, по ее мнению, восстановить. Она описывает «идентификацию со всем, слияние со всем, как главную позитивную цель либидо». Лу Андреас-Саломе обращает внимание на то, что Нарцисс видит свое отражение не в искусственном зеркале, а в зеркале Природы, и видит там себя, как часть Целого. По мнению Лу женщина гораздо больше мужчины связана с природой, «обладает более глубокой укорененностью в первичной целостности, оберегающую ее от слишком резкого противопоставления субъекта и объекта, души и тела» (Цит. по Ле Ридер, 1990). Здесь женственность рождается из нарциссизма, как Венера из океана. Жак Ле Ридер сравнивает это с изображением женщины в картинах Климта: они появляются из орнамента, и никогда до конца не отделяются от него, остаются с ним слиты. Я бы обратила внимание на различие между Венерой Боттичелли и женщиной у Климта. Климт отказывается от прекрасного открытия живописцев Возрождения – от перспективы. Венера рождается из воды, но не остается в ней русалкой, она из нее выходит. Женщина Климта отрицает перспективу, а вместе с ней глубину, внутреннее пространство. В плоском мире нет женского и мужского. В нарциссическом отрицании границ, времени, расстояний не может быть глубины и перспективы. Это красота, привлекательность и гибельность Декаданса. Это роковая, гибельная красота Далилы. Литература
Категория: Психоанализ, Психология Другие новости по теме: --- Код для вставки на сайт или в блог: Код для вставки в форум (BBCode): Прямая ссылка на эту публикацию:
|
|