|
|
Лайне А. Ненависть во взаимоотношениях между женщиной и мужчинойВведениеЕсли вести речь о женщинах и мужчинах вообще, как я собираюсь это делать в моем выступлении, можно оказаться в затруднительном положении. Тем не менее, существует нечто специфически женское и мужское в людях. Пол влияет на нашу психическую структуру, мышление и способ восприятия жизни. Конечно, всегда существуют индивидуальные различия, о которых следует помнить и принимать их во внимание. Начну с описания некоторых причин, которые провоцируют ненависть, не касаясь форм ненависти. Мои размышления базируются на более чем 30-тилетнем опыте клинической и психоаналитической работы, на том, чему научили меня мои пациенты. Не существует любви без ненависти и ненависти без любви. Ненависть помогает сохранить любовь. Любовь и ненависть не являются противоположностями, они связаны друг с другом. Противоположностью, как любви, так и ненависти, является равнодушие. Винникотт (1960) говорил, что у человека развивается глубочайшее чувство вины, когда его ненависть сильнее любви. Женщина и мужчина отличаются друг от друга. Различны их тела, что обусловливает и психическую разницу. Согласно представлениям Фрейда (1923): "Эго является в первую очередь и, прежде всего, телесным Эго". Зачастую мы бессознательно воспринимаем различие как угрозу себе, поэтому различия провоцирует ненависть и подозрения. Мы защищаемся ненавистью. Равенство между женщиной и мужчиной часто понимают как их похожесть. Если мы живем и действуем сходным образом, означает ли это, что мы становимся равными и обеспечиваем друг другу равное положение в обществе. Равенство, скорее, дает возможность проявиться различиям, и, не стараясь устранить, воспринимать их с уважением. Наша идентичность, как женщины или мужчины, развивается на протяжении всей жизни, хотя основа гендерной идентичности формируется в детстве. Чем слабее мы ощущаем свою идентичность, тем больше мы стараемся ее защитить, и прибегаем к ненависти, когда сталкиваемся со своим бессилием. Ненависть и агрессия, даже в своих самых жестоких формах, часто базируются на защите личного опыта. Неконтролируемая ненависть свидетельствует о слабости психологической структуры личности, указывает на остановку психического развития, вызванную множеством факторов. Полезнее не искать ответственных за нанесенный ущерб, а причины и понимание. Ответственность за то, кто мы есть, и что мы делаем, всегда лежит на нас. Ранняя беспомощностьМы рождаемся в крайне беспомощном состоянии и, в младенчестве, полностью зависим от нашего окружения, от матери. Этот период становится основой нашей психической структуры, несмотря на то, что его невозможно вспомнить сознательно. Французский психоаналитик Жанин Шассгет-Смиржель (1964, 1985) увидела нечто чрезвычайно важное в этом периоде, в наших попытках интегрировать ранний опыт в нашу психическую и общую культуру:
Беспомощность унизительна и провоцирует ненависть. Один мой пациент-мужчина, который в анализе начал приближаться к чувству беспомощности, от которого он всю жизнь защищался полным обесцениванием своей матери, сказал: "Если бы моя мать знала, что я продолжаю оставаться ребенком, она бы унижала меня". Этими словами он выразил свои внутренние чувства. В анализе он чувствовал себя так, как будто один делал всю работу, я едва ли существовала для него вообще на протяжении первых двух лет анализа. Сама я чувствовала, что имею дело с ребенком. Эти слова пациента дали нам возможность исследовать очень болезненное осознание, против которого он защищался чувством всемогущества, которое очень серьезно исковеркало всю его жизнь и заставило действовать разрушительно по отношению к себе. Однажды он был близок к тому, чтобы убить, в другой раз - изнасиловать. Винникотт (1986) сказал, что если мы не признаем нашу полную зависимость от женщины, то будем ее бояться. В его словах: "И для мужчины, и для женщины трудно согласиться с тем, что они были зависимы от женщины; однако, при достижении полной зрелости личности, ненависть к этому должна трансформироваться в благодарность". Идеализация материнства является средством защиты от ранних травм, она базируется на неосознанном понимании хрупкости ранних отношений. Идеализация, конечно, не то же самое, что уважение и можно сказать, что идеализация, по сути, обесценивает настоящее материнство, которое является очень трудной реальной задачей. Материнство может превозноситься на словах, но оно редко ценится в повседневной жизни. Люди могут думать, что неработающие матери просто отдыхают и находятся в отпуске. Вероятно, практически нет стран, где общество выплачивает им пособие. Тем не менее, труд матери, ухаживающей за ребенком, является намного более утомительным и ответственным, чем многие другие "официальные" занятия в этом мире. Глубокая мысль Шассге-Смиржель, которую я цитировала выше, является в первую очередь попыткой бессознательного преодоления опыта ранней беспомощности и абсолютной зависимости. Она также предлагает объяснение, почему последние 2000 лет были годами мужчин в западной цивилизации. Сейчас мы живем в эпоху перемен. Женщина не чувствует больше, что она принадлежит мужчине в привычном для нее понимании. Женщина сейчас имеет смелость в большей степени идентифицироваться со своей матерью, без страха потери себя, своей индивидуальности. Напротив, сейчас для женщины стало возможным осознать корни своей идентичности, сходство с матерью без слияния с ней, и различие между собой и отцом. Ядро нашей базисной идентичности формируется скорее из того, что мы есть, чем из того, чего нам недостает. Часто можно видеть женщин, которые стараются эмансипироваться, становясь "крутым парнем", используя другие маскулинные способы под давлением окружения, либо из-за слабости и неприятия своей собственной идентичности. Очень важно отметить, что и мальчики, и девочки идентифицируют себя с матерью в первый период своей жизни, и что мать является первым объектом любви для обоих полов. Одно телоИрен Маттис, шведский психоаналитик, в своей книге (1996) рассказывает историю Мари. История была описана Амбруазом Паре, врачом короля Франции Карла 9, в 1560 году. Мари была 22-летней фермершей. Однажды, прогоняя животных с пшеничного поля, она перепрыгнула глубокую канаву. В этот момент из нижней части ее тела появились мужские гениталии, и Мари в мгновение ока стала мужчиной. Существует множество подобных средневековых историй, но нет ни одной, где мужчина превращается в женщину. Согласно медицинской науке того времени, мужчина и женщина являлись зеркальными отражениями друг друга. Считалось, что видимые части мужского тела существуют также и у женщины, только скрыто. Матка рассматривалась как аналогия пенису. Мари, женщина, не была полностью развитым человеческим существом, но стала таковым, превратившись в мужчину. Может быть, известная, по крайней мере, в Финляндии, шутка "женщина - лучший друг человека", имеет больше бессознательных исторических оснований, чем можно подумать. В средневековье полагали, что существует только одно человеческое более или менее развитое тело. Было принято использовать одни и те же названия для мужских и женских гениталий, поэтому женские половые органы не имели собственного названия. Вскрытие проводилось как у мужчин, так и у женщин, но видимое интерпретировали исходя из имеющихся о нем представлений. Джойс Мак-Дугалл (1995, с. 235) пишет: "Возможно фразу "Я поверю, если увижу это", следует читать "Я увижу это, если я поверю в него", когда это касается исследования. Женское тело воспринималось как неразвитый вариант мужского тела. Реальное различие между мужчинами и женщинами было невозможно осмыслить в то время, может быть невозможно это сделать и сейчас, в меньшей мере это касается физического уровня. Однако сходство все еще иногда прослеживается, как например, когда психоанализ объединяет клитор и пенис, сводя на нет различие этих органов. Только с 18 столетия положение дел начало понемногу меняться. В 1828 году была обнаружена яйцеклетка. До этого открытия женщина была только лишь раковиной, в которой развивается ребенок, но все свои качества он получает от отца. Отрицая отличие женщин, общество также могло отрицать их нужды и потребности. В 1870 известный английский психиатр Генри Модсли представил результаты своего исследования, согласно которым интеллектуальное развитие девочек подростков наносило ущерб их репродуктивным органам и мозгу. Согласно Модсли, менструации угнетают женскую активность настолько, что ее совсем не остается для других занятий (Кортелайнен, 2003). Положение женщины в обществе в западных странах радикальным образом изменилось после Второй Мировой войны. В это же время возникла потребность в пересмотре положения мужчин, и я думаю, это во многом их освободило. Джойс Мак-Дугалл (1995) указывает, что и для мужчин, и для женщин возможность быть особами только одного пола является травматичной. Быть одновременно мужчиной и женщиной, мальчиком и девочкой - обычное желание, которое каждый ребенок выражает очень ясно. Как мы его интерпретируем, будучи взрослыми, какую теорию разовьем на его основе - это совсем другой вопрос, он решается под влиянием культуры и времени, в котором мы живем, и наших бессознательных потребностей. Сегодняшние знания свидетельствуют, что все эмбрионы вначале имеют женский пол. Фрейд полагал, что в детском представлении поначалу существует только один половой орган - пенис. В своей основе это та же мысль, что и в средневековье. Теория Фрейда была названа фаллическим монизмом. Дональд Сильвер (1991) опубликовал интересную статью о личных предпосылках создания Фрейдом теории отрицания женственности как биологического факта. В кратком изложении это выглядит так: "Потребность Фрейда отрицать женственность происходит от его собственного отрицания своей романтической привязанности к женщине (Гизела) так же, как и отрицания своей женственности, которая укреплялась повторяющимися потерями матери, связанной с последовательным появлением пяти его сестер подряд". До рождения сестер на свет появился брат Джулиус, Фрейду тогда было лишь 17 месяцев; то есть мать забеременела, когда ему было лишь 10 месяцев. Джулиус умер шесть месяцев спустя после рождения (Фрейду 23 месяца), мать в это время была снова беременна Анной, первой сестрой. Пентти Иконен (1998) написал превосходные статьи "О фаллической защите" и "От эдипальных проблем к фаллической вселенной", где он исследует влияние фаллических защит на нашу культуру и ее структуру, а также описывает проявление фаллических защит в нашей ежедневной жизни. Фаллическая защита включается в фаллический монизм, другими словами речь идет об идее, согласно которой в представлении детей существует только один половой орган. Иконен считает, что фаллическая защита базируется на незнании о существовании соответствующих женских половых органов, которые невидимы внешне и, следовательно, неизвестны. Фантазия мальчика прорвать отверстие, проникнуть насильственно внутрь может базироваться на этом ментальном представлении. Я думаю, что все как раз наоборот. Фаллическая защита у мужчин и женщин, так как она также проявляется и у женщин, базируется на страхе внутреннего пространства женщины, на осознании его наличия с самого начала. Все мы были рождены женщиной, росли в матке и я думаю, что это, скорее всего, оставляет след в бессознательном. Женские половые органы могут приобретать иные значения, они могут рассматриваться как источник ужаса или жизненной энергии. Выражение "Дай ему палец, а он тебе всю руку отхватит" может описывать страх потери себя, который часто ассоциируется с женским внутренним пространством. Много фантазий всемогущества ассоциируется с внутренним пространством; это черная дыра, в которой все исчезает, ящик Пандоры, из которого вылетает все зло в мире, однако на дне остается надежда. Один 3-х летний мальчик сказал невесело своей беременной маме непосредственно перед родами: "Куда мне деваться, когда папа тоже пойдет к тебе в животик, чтобы отвести малыша на плаванье?" Мальчик видел по телевизору пап, плавающих в бассейне вместе со своими детьми. Внутреннее пространство несет в себе значение всемогущества. В Намибии мужчины верят, что половое сношение с девственницей излечивает СПИД и другие болезни. Вследствие этого многие девочки оказываются изнасилованными (Майя Паландер, врач, частная беседа). Рассказывают также, что Мао не обмывал себя после сексуального акта, так как верил, что получает жизненную силу от вагинальных выделений. Значение всемогущества внутреннего пространства производно от способности женщины вынашивать и рождать ребенка. Однако фаллическая защита также способствует детскому развитию: она защищает представление девочек о себе и половую идентичность мальчиков в процессе дифференциации от матери. Если диадические отношения мальчика с отцом достаточно хороши на этой фазе, он также способен избирательно идентифицироваться с матерью. О значении различияДети начинают замечать различия между полами в возрасте примерно 18 месяцев. Различие пробуждает страх у обоих, как у мальчиков, так и у девочек (McDougall, 1995). Различие всегда рождает в нас страх. В одном комедийном сериале эта тема возникла, когда маленький мальчик сказал, что он не может доверять людям, у которых каждый месяц кровотечение, а они все не умирают (Южный парк). Требуется смелость, чтобы бояться друг друга и признавать это. Только так мы можем прийти к реальным взаимоотношениям друг с другом и с собой. Страх подразумевает смелость в том, чтобы видеть различия. Я определяю базисное отличие мужчины и женщины следующим образом: мужчина проникает/входит внутрь женщины, женщина отдается/желает мужчину внутри себя. Мужчина извергает, женщина принимает. Дистанция между мужчиной и женщиной самая короткая и в то же время самая длинная. Соитие пробуждает бессознательный страх у обоих, особенно первое. Оно пугает мальчиков и девочек, даже будучи чрезвычайно желанным. Девочка боится быть разбитой, глубже лежит страх распасться на части: "кто-то проникает в меня, останусь ли я целой, буду ли я самой собой после этого?". Мальчик боится того, справиться ли он, как будет работать его пенис, выдержит ли он, что он встретит внутри девочки, не будет ли он поврежден. Я употребляю слова мальчик и девочка намеренно. Раньше было бы более корректно говорить о мужчине и женщине, но сегодня сексуальная жизнь начинается намного раньше, практически в детском возрасте. Когда человек еще незрел, он обычно отрицает бессознательные страхи, представляющие угрозу для него, переводя сексуальные контакты в ритуал подобный рукопожатию, который происходит в отношениях между полами, даже если два человека не знают друг друга. Первичной целью мужчины в сексуальном контакте может быть желание проникнуть внутрь и испытать свой пенис, а не желание встретить другого человека. Его способность выносить и испытывать интимность разовьется позже, когда мужская идентичность будет сильной и безопасной, не требующей больше фаллической нарциссической защиты. Мой пациент-мужчина, упомянутый выше, имел сексуальные отношения приблизительно с 200 девушками и женщинами, не испытывая чувства интимности. Прогресс в анализе помог ему развить способность ощущать эмоциональную близость. Ему хотелось бы забыть годы своей юности, он говорил печально: "У меня никогда не было молодости ". В то же время женщина, которая легко развивает интимность, может не ценить себя как женщину или может воспринимать свое тело не как свое собственное, оно все еще может бессознательно принадлежать матери или может быть похожим на тело матери. Сексуальная близость может быть отделена как физический акт, который не затрагивает женское существо и не происходит в ней. В любви все мы наиболее ранимы, полны кастрационной тревоги. Если значительно все упростить, можно было бы сказать так: женщинам для сексуальных отношений нужны хорошие межличностные взаимоотношения. Для мужчины сексуальные отношения то же самое, что хорошие взаимоотношения. Это главное противоречие, которое сложно понять мужчинам и женщинам, но осознание его поможет обоим. "Мужчины берут, женщины дают", как принято говорить. Но, не правда ли, что в сексуальных отношениях оба дают, берут и получают? Для женщины главной проблемой является заходящее слишком далеко приспособление, превращение в ребро Адама. Базовая телесная особенность женщины - принимать других, которая, проявляясь в крайних формах может привести к отрицанию себя. Кто-то сказал: все женщины мира говорят на одном языке: это молчание. Половая идентичность как ядро автономииПоловая идентичность является сердцевиной нашей автономии. (Chasseguet-Smirgel, 1997). Половая идентичность определяется не только нашим физическим существованием. На нее также действуют родительские установки, особенно бессознательное содержание этих установок, а также культура, в которой мы живем. (Stoller, 1968). Я упоминала идею Фрейда - фаллический монизм. Согласно Джойс Мак Дугалл (1995): "Рассуждения Фрейда всецело базировались на мужской точке зрения, которая ведет к чрезмерному акценту на зависти к пенису. В своих соображениях он уподобил женский клитор мужскому пенису. Теорию Фрейда можно подытожить следующим образом: первое желание маленькой девочки - обладать сексуальностью ее матери, затем она смещает фокус на желание обладать пенисом, затем на желание иметь ребенка от своего отца и, в конце концов, иметь своего сына. Это значит, что желание девочки иметь ребенка является просто замещением ее желания иметь пенис и поэтому любовь к отцу - просто следствие зависти к пенису. Однако Фрейд был революционен для своего времени, так как он серьезно слушал женщин и проявлял интерес к их сексуальной жизни и размышлениям". Уже в 1920-х Мелани Кляйн (1928) и Эрнст Джонс (1927) оппонировали теории фаллического монизма Фрейда. В 1933 Карен Хорни опубликовала статью "Отрицание вагины", согласно которой трудность в принятии значения вагины равнозначна ее отрицанию. Эрик Эриксон (1951) начал использовать термин "внутреннее пространство" для описания внутренних сексуальных органов женщины. И Карен Хорни, и Мелани Кляйн проходили анализ у Карла Абрахама. Представления о развитии девочки начали меняться: теоретики поняли, что первичная женственность является базисной чертой девочки с самого начала, и ее ядром есть желание иметь ребенка. Девочка осознает наличие в ней внутреннего пространства, что проявляется, например, в ее играх и фантазиях. Развитие образа тела базируется не только на том, что понимают как идею Фрейда, на него влияют и телесные ощущения. Были обнаружены, например, спонтанно появляющиеся увлажнения вагины у маленьких девочек (Horney, 1928, Sarrel, 1977), сравнимые со спонтанными эрекциями мальчиков-младенцев. Как я описывала ранее, эти средневековые идеи не изменились, несмотря на визуальные наблюдения, так как существует предопределенная уверенность и знание, которое должно удерживаться, по крайней мере, отчасти по нарциссическим причинам. Согласно Шассге-Смиржель, у девочки зависть к пенису связана с отношениями с матерью. Чем более конфликтны эти отношения, тем труднее девочке сепарироваться, дифференцировать себя от матери, тем больше зависть к пенису. Зависть к пенису помогает сохранять ее представление о себе. Исследователи делятся на тех, кто полагает, что сущность женственности заключается в зависти к пенису, и тех, кто считает, что женственность существует независимо с самого начала. Пол не влияет на то, какую сторону занимает исследователь, мужчины и женщины есть в обоих лагерях (Chasseguet-Smirgel, 1997). Теория Фрейда задевала женщин, так как не допускала существования ядра женственности, но лично Фрейд надеялся, что женщина-аналитик исправит его недостаточно точные взгляды. Женская психология являлась объектом многочисленных исследований и ее понимание значительно углубилось за последние 40 лет. В это же время, большие изменения произошли и в положении женщины в обществе. Психоанализ относительно мало интересовался беременностью и рождением ребенка с позиции матери, хотя мы все время размышляем об отношениях матери и ребенка. Или для нас нарциссически унизительно быть рожденным, а не созданным? Материнство оказалось в фокусе психоаналитических исследований в последние годы. Я хотела бы упомянуть Джудит Керстенберг, Эрну Фурман, Джоан Рафаэль-Лефф, Элину Маенпаа-Реенкола и Мариту Торси-Нангман. Согласно Фурман (2001) у мальчиков и девочек телесное Эго и их нарциссический вклад в него различны: "мальчики закрывают и укрепляют границы своего телесного Эго, в то время как девочки получают удовольствие в сохранении их гибкими. Это различие предшествует фаллически-генитальным сексуальным интересам и не связано с детским пониманием или игнорированием сексуального различия, но оно тесно связано с последующим отношением к телесной целостности, к матери, к материнской заботе". Она продолжает: "Женское телесное Эго, изменчивое и поэтому очень ранимое, определенно содержит угрозу мальчику и мужчине, который уже был однажды также раним. Чем больше угроза испытать вновь раннее состояние телесной дезинтеграции, тем больше он нуждается в защите своей телесной целостности, вплоть до уклонения от чувственного контакта с женщиной как матерью и с ее опытом материнской заботы". Как я отмечала ранее, мать является первым объектом любви и идентификации, как для девочек, так и для мальчиков. Мать - это наш мир, а мы ее мир, все переживания взаимны, мы чувствуем себя своей собственной матерью. Большим разочарованием для мальчиков и девочек становится понимание того, что мать имеет свой собственный внутренний мир, о котором мы не знаем, и внутрь которого мы не можем попасть. В дополнение к этому мальчик должен принять, что он также и физически отличается от матери. Это травматично для него. Он борется с этой информацией с помощью убеждения, что он может дать жизнь ребенку и вскормить его грудью, как мама. Пенис делает вскармливание возможным. На этой стадии развития маленький мальчик в сауне называет пенис отца "старой сиськой". Одна маленькая девочка рассказывала, что у матери есть молочная грудь, у отца - скисшая грудь. Другой 2-3 летний мальчик объявил своей матери, что у него в животе есть ребенок. Мама и сын разговаривали о ребенке несколько недель, пока однажды мальчик не сказал, что ребенка у него больше нет, и он теперь в животе у мамы. Я думаю, что ребенок есть внутри многих мужчин. Ребенком мужчины является женщина, рожденная мужчиной, что делает мать ненужной, как описывает это Шассгет-Смиржель. Это крайняя форма фаллической защиты. Я снова обращаюсь к моему пациенту-мужчине, о котором упоминала ранее. После нескольких лет анализа он женился и стал отцом двух дочерей. В конце анализа он сказал: "Я думаю, что отличаться от матери очень травматично для мужчины. Возможно, что трудно переносимое мужчинами чувство своей ненужности базируется на этом. Благодаря отцовству и заботе о детях я получил возможность проработать свою раннюю беспомощность и ненужность без опасения быть униженным и пристыженным. Вся моя мужская идентичность стала сильней и более сбалансированной". Мальчик также может считать, что у матери есть пенис, но он спрятан, и таким образом, мать похожа на него. Постепенно мальчик замечает, что физически он сходен с отцом, и отец становится важным для него по другой причине, чем раньше. Знание того, что мальчик отличается от матери, дает ему возможность отделиться от нее. Ожидания мальчика обращены к отцу в поиске его приятия. Этот период очень важен с точки зрения половой идентичности мальчика. Мальчик не соревнуется со своим отцом, но наблюдает за ним в поиске модели того, как быть мужчиной. Мужественность также включает отношения с женщиной, с матерью. В этой фазе мальчик любит своего отца без амбивалентности, и в то же время он нуждается в получении от отца средств эдипальной конкуренции, которая появится позже. (Tahka, 1993). Вейкко Тахка писал в своей книге "Разум и его лечение. Психоаналитический подход" о значимости ранней диадической фазы во взаимоотношениях с отцом для мужской идентичности. Насколько мужчина сможет обрести отцовство, когда сам станет отцом, зависит во многом от этого периода развития и от отношений с отцом в это время. Любовь мальчика к матери не является сексуальной изначально, это появится позже, в эдипальном периоде. Хорошо известно, что и некоторым взрослым мужчинам кажется невозможным любить одну и ту же женщину эротически и не эротически: женщина для них либо святая, либо шлюха. Гринсон, Столлер и Тахка высказывают гипотезу, что для мальчиков нормальным является энергичное "разотождествление" с матерью для преодоления своей женственности. Таким образом, из теории этих авторов мы можем сделать вывод: развитие мужественности может базироваться только на фаллической защите. Мишель Даймонд (2004) решительно дискутирует с этой точкой зрения. Он показывает, что безопасность привязанности мальчика к матери обеспечивает периодические обращения к отцу и "бессознательные отцовские и материнские образы и идентификации обоих, как матери, так и отца, а также отцовские преэдипальные отношения со своим маленьким мальчиком и его матерью чрезвычайно важны в формировании гендерной идентичности сына". Он также подчеркивает роль культуры в идентичности. Для девочки мать остается на протяжении всего времени объектом для идентификации, как и ядром идеального Я. Любовь в диадических отношениях девочки и матери также свободна от амбивалентности. Согласно Тахка, в эдипальном периоде девочка желает иметь пенис, чтобы быть способной удовлетворить свою мать, чтобы быть с ней в таких же отношениях, как отец, чтоб быть как отец. Я думаю, что это желание также играет роль в защите девочкой своих открытых гениталий, особенно в доэдипальном периоде. Самооценка девочки и ее представление о себе связаны с тем, насколько мать ценит и воспринимает ее как женщину. Диадические отношения дочери с отцом, его уважительное отношение к специфически женским качествам дочери исключительно важны для развития половой идентичности девочки, так же, как важно для мальчика уважение матери к его специфически мужским чертам. Это также материал для построения в дальнейшем взаимоотношений с противоположным полом, в равной мере, как для мальчиков, так и для девочек. Роли мальчика и девочки различны для их родителей. Мать продолжает жить в дочери, а отец в сыне, и в то же время можно с уверенностью сказать, что родители живут в обоих. Девочка обозначает для матери продолжение ее собственной базисной функции - рождение новой жизни. Она может пробудить ту раннюю любовь, которую мать испытывала по отношению к своей собственной матери, так же, как отец - к своей. Мальчик - это другой вид объекта любви для матери. Он такой, как отец, как мужчина. Для отца сын продолжает его мужественность и отцовство, он может вызвать раннюю любовь, которую отец и мать испытывали по отношению к своим отцам. Если мы имеем мальчика и девочку, наше желание двуполости таким образом осуществляется, мы можем чувствовать, что оно реализуется в них. Согласно Tаахка, похоже, что мальчики восхищаются своими отцами в большей степени, чем девочки своими матерями, но девочки любят своих матерей больше, чем мальчики своих отцов. Похоже, что мужчины дольше, чем женщины испытывают потребность в поиске ролевых моделей и авторитетов (Tahka, 1993). Читая между строк, можно увидеть, насколько важны отношения между родителями для детей, насколько на самом деле мать и отец ценят и любят друг друга и уважают свои различия. Каждый ребенок нуждается в обоих родителях. Мать не может заменить отца и наоборот. Можно даже сказать, что родители являются частью тела ребенка, и потеря любого из них причиняет глубокую боль. Женщины обычно находятся в лучшем контакте со своим материнством, чем мужчины со своим отцовством. Это отчасти связано с беременностью и родами женщины, а с другой стороны с ее первичной идентификацией с матерью, желанием быть матерью. Мужской путь к отцовству может быть дольше, но мне кажется, что первичным желанием для мужчины также является желание иметь ребенка, стать отцом. Может ли трудность в осознании этого желания быть связана с фаллической защитой, которая базируется в данном случае как на разочаровании в неспособности родить, так и на страхе внутреннего пространства женщины, кастрации? Кажется, мужчинам трудно видеть свою незаменимую роль в процессе творения; он либо создатель всего, либо никто. С другой стороны, женщина может хотеть присвоить своего ребенка, который был рожден из ее тела, и рассматривать ребенка, особенно в раннем периоде, как часть себя, уменьшая значимость отца, которого ей в то же время болезненно недостает, чтобы защитить ее личный опыт от угрожающей ей телесной дезинтеграции. Сексуальный акт часто помогает женщине достичь телесной и ментальной интеграции. Согласно Фурман (Furman, 1982, 1994) личный вклад в ребенка характеризует вступление обоих родителей в родительскую фазу развития и является существенным для их родительского опыта, при этом вклад каждого из родителей различен". Нарциссический катексис отца является ментальным, в то время как материнский катексис является и ментальным, и телесным. Даже отцы, которые последовательно и основательно инвестировали первичную заботу, не испытывают примитивного страха дезинтеграции или связанные с ним телесные ощущения, когда их ребенка отнимают от груди или приучают к уходу за телом. "Отцы часто тепло поддерживают матерей, но у них нет эмпатического понимания того дистресса, который матери испытывают, пока вырастают их маленькие дети. Сепарация с детьми остается на протяжении всей жизни различной для матери и отца, хотя они могли бы поделиться своими реакциями на свою подростковую эмансипацию вместо того, чтобы разводиться друг с другом". Мужчина может чувствовать себя просто наблюдателем во время беременности своей жены. После рождения ребенка он снова может чувствовать себя оставленным, как и позже, будучи свидетелем интенсивных взаимоотношений между ребенком и матерью. Для отца сложно осознать, насколько он важен для матери как поддержка материнства и материнского самочувствия, как он важен также и для ребенка, вопреки тому, что мать для ребенка является первой во всем. Материнство и отцовство представляют различные стороны родительского опыта. Если мужчина может обнаружить и безопасно пережить свою раннюю идентификацию с матерью и свое желание давать жизнь, он сможет разделить материнство с женой не испытывая чувства покинутости. Как отец, мужчина имеет свои собственные, с самого начала отличающиеся от материнских, отношения с ребенком. Ребенок распознает отца, мать и других людей с очень раннего возраста, основываясь на различном способе прикосновений и различном запахе. Отношения между отцом и ребенком начали получать признание совсем недавно. Мужчина, рано оставшийся без отца, или если отец практически полностью отсутствовал в его жизни, может только стараться в своем отцовстве быть матерью, соревнуясь с женой, и это, в известном смысле, единственно возможный для него способ. Отцовство было бы слишком опасным для него, оно означало бы потерю. Практически невозможно дать то, чего не имеешь. Базовая модель взаимоотношений мужчины и женщины взята от наших родителей, это то, что мы субъективно восприняли, со всеми бессознательными факторами. Этот паттерн проявляется, например, в семьях с насильственным обращением: обычно наиболее тяжелые насильственные отношения существуют между мужчиной и женщиной, которые оба испытывали жестокое обращение во взаимоотношениях с родителями. В этой ситуации они ничего не способны сделать, чтобы улучшить положение дел. Насилие, испытанное в детстве, позже переносится на супруга, но еще чаще приводит к насилию по отношению к собственным детям. (См., например, новеллу Мариан Фредриксон "Дорогое дитя", 2002). Быть жертвой физического насилия чрезвычайно унизительно, травматично, это вызывает глубокий стыд. В своей работе аналитика я часто вижу, что люди стараются скрыть насилие, которое испытывают в супружеских отношениях, либо отдаляют от себя его понимание. Психологическая боль сильнее физической. В данном случае динамика заключается не в том, что человек соглашается на насилие, как иногда полагают, а в утрате свойственной человеку ценности, которая затем защищается наиболее странным образом. К счастью, в наше время открыто говорят о насилии в семьях, что определенно помогает делиться проблемой, и облегчает поиск помощи. Довольно распространенной является ситуация, когда мужчина бьет свою супругу. В 18 веке в Финляндии был закон, определяющий, каким образом мужчина может бить свою жену, и где проходят границы насилия. Мужчина бьет, когда он чувствует себя слабым, когда он сталкивается лицом к лицу со своей беспомощностью. Мужчина физически сильнее, но его идентичность как мужчины часто слабее женской идентичности. Субъект насилия также стыдится себя, переживает ситуацию как травматичную и боится ее возобновления. Чтобы освободить себя от вины, мужчина может ударить еще раз. В исследованиях отмечалось, что степень насилия обычно только возрастает. Это открытие совпадает с динамикой, отмеченной в тезисах Mатти Туовиннен, финского обучающего аналитика (частная беседа): убийца убивает снова, чтобы освободить себя от предыдущего убийства. "Если бы мужчины не боялись женщин так сильно, наши жизни были бы намного легче", писала египетская женщина-автор (Meрнисси, 1994) в 19 веке. Мужской страх женщины связан с женским телом и с женской способностью давать жизнь. В исламском мире мужчина все еще остается опекуном женщины, согласно исламу он имеет на это право. На определенном уровне сходный феномен наблюдается также и у нас. Не только в мусульманских странах совершаются так называемые "убийства чести". Александра Коллонтай, первая женщина-дипломат, отец которой русский, а мать финка, предположила, что мужчины опасаются женской интуиции, их способности читать между строк. Источники ненавистиФункциональные отношенияВ раннем периоде, в возрасте до 3 лет, у нас есть чувство, что мать принадлежит нам, мать должна делать все, что нам нужно, мать является функцией. Мы не воспринимаем ситуацию таким образом, что мать дает, а мы получаем; напротив, без сомнения, нам принадлежит все. Важно, чтобы эта фаза была достаточно безопасной для ребенка, а разочарования терпимы. Это происходит когда мать в хорошем контакте со своим ребенком (Furman, 2001). Чтобы научиться делать для себя то, что обычно делала для нас мать, чтобы достичь автономии, мы нуждаемся в материнском присутствии и в ее восхищении нашими действиями. Если эта стадия развития недостаточно благополучна, мы разными способами сохраняем беспомощность, зависимость от других, испытываем недостаток способностей. Наш нарциссический баланс слаб и мы обидчивы. Мы переносим наши потребности и надежды на человека, с которым живем. Если он или она не выполняют наши желания, мы прибегаем к гневу и агрессии в своем разочаровании. Это единственный способ, которым мы можем защитить свой образ себя, так как не можем вынести разочарование и глубокий уровень беспомощности, в которую мы погружаемся. Мы можем думать о вспышках детского раздражения, проявляющихся у взрослых, для того чтобы понять силы, которые ведут к их появлению. С котом можно играть, но со львом такие же игры опасны. Я думаю, что многие из тех убийств и актов насилия в ситуации развода или сепарации, связаны с дефектом этой фазы развития. Убийство может бессознательно обозначать окончательное обладание, по крайней мере, никто больше не завладеет жертвой. С другой стороны, потеря другого может быть настолько подавляющей, что жизнь без него или нее становится невозможной, особенно если человек пережил потерю одного из родителей. Человек может прийти к убийству, возможно к суициду, который он может совершить вместо того, чтобы убить другого. Жена может представлять мать для своего мужа, она должна вынести все разочарования, испытанные в отношениях с матерью, но возможно, она также заключает в себе и надежды на возмещение этих разочарований. Все мы, и женщины и мужчины, связываем ожидания совершенства с нашей матерью. Как-никак, она дала нам жизнь, поэтому она все может. Иначе говоря, она во всем виновата, но с другой стороны, у нее также есть сила все контролировать. Для детского разума отсутствие матери, вызванное ее болезнью, становится ее виной. Все, что превосходит возможности психологической толерантности ребенка, становится всецело виной матери, независимо от того, какие у нее действительно были возможности повлиять на ситуацию. Я думаю, что ребенок защищает себя от своей беспомощности убеждением, что все это его вина; для него невозможно принять, что он ничего не может поделать с тем, что случилось, что он действительно полностью беспомощен. Если образ матери как хорошего объекта был утерян на ранней фазе, мать может оставаться плохой в детском понимании, что бы она потом ни делала. Часто фрустрации, испытываемые в отношениях с отцом, рассматриваются как вина матери: мать должна была что-нибудь сделать, чтобы предотвратить их. Для нас намного легче переживать и прощать ошибки отца (оплошности, пренебрежение), как и его полный отказ от нас, так как он не тот человек, кто дал нам жизнь. Беременность жены часто очень тяжела для мужчины, который чувствует, что с ним плохо обращалась и не уделяла достаточно внимания его собственная мать. Новорожденный может восприниматься им, главным образом, как конкурирующий сиблинг. В этот период нередко случаются шальные поступки, измены. Муж обманывает жену, так как он бессознательно может чувствовать, что жена обманула его тем, что родила ребенка. Ситуация может быть невыносимой для мужчины. С другой стороны, жена становится матерью после рождения ребенка, бессознательно она может представлять для мужчины его мать. Сексуальная жизнь может ощущаться как инцестуозная, становясь невозможной и приводя к импотенции. Муж также может представлять для жены ее утраченную или отсутствующую мать, неисполненные желания, а также отца. Снова мы встречаем разочарования. Все значимые человеческие отношения включают функциональные, ранние элементы, которые, однако, могут получить развитие. Разочарования на функциональном уровне вызывают наиболее примитивный гнев и потребность подчинять других, принуждать их быть нашими слугами, контролировать их, управлять ими, по отношению к ним мы не испытываем чувства вины, благодарности, уважения и сострадания. Функциональный объект подобен объекту, которым мы владеем и используем. На функциональном уровне мы верим, что другой человек является как раз таким, каким мы его/ее видим, только от него зависит взаимодействие, и мы не имеем на него никакого влияния. (Tahka, 1993). Наиболее упрощенные функциональные взаимоотношения между мужчиной и женщиной это так называемая "продажная любовь", которая не имеет ничего общего с настоящей любовью. Два человеческих существа оказываются в этой ситуации по совершенно разным причинам. Мне кажется, что сексуальность как таковая в нашей культуре сегодня оказалась отделенной от целостного человеческого существа, тело - изолированным от наших эмоций. Одним из результатов "так называемой сексуальной либерализации" является то, что сексуальность стала отдельной потребностью, не связанной с целостным бытием индивида. Это функция. Каждый должен иметь возможность удовлетворять сексуальные потребности. Действительно ли мы получаем настоящее удовлетворение, когда мы редуцируем таким образом наши глубочайшие отношения до уровня функции? Неспособность к эмоциональной близости и страх ее возникновения проявляется как эротизация всех взаимоотношений. Изнасилование - это жестокая агрессия, реализованная генитально без сексуальной цели. Целью является унизить и обесценить другого человека, травмировать его как можно сильнее, возможно, отомстить по причинам, с которыми насильнику самому тяжело соприкоснуться. Может быть это месть матери? "Я делаю то, что хочу, это не зависит от тебя". Изнасилование - это абсолютная кастрация человеческого существа, будь это он или она. Согласно Фрэнку Йохансону - директору "Международной амнистии" в Финляндии, насилие по отношению к женщинам однозначно является самым крупным нарушением прав человека во всем мире, каждая третья женщина на протяжении жизни становится мишенью оскорблений, насилия, нападений. Зависть и соперничествоНам свойственно базовое нарциссическое желание быть совершенными и лучшими. Оно защищает нас от чувства беспомощности и нарцисстической ранимости. Поэтому все человеческие отношения включают зависть и конкуренцию. Они существует в отношениях между супругами, между родителями и детьми, и между детьми. Родители могут конкурировать открыто или бессознательно за любовь своих детей, что приводит к глубоким конфликтам доверия, переживаемым детьми. Мы завидуем всему, что есть у других, и тому, чего нам не хватает, или нам кажется, что не хватает. Как мы можем справиться с этими болезненными чувствами? Если мы рассуждаем о зависти между мужчиной и женщиной, различие полов становится решающим, так как очень многому можно завидовать. Если мы не можем быть толерантны к различиям, то начинаем требовать подобия, и принуждаем другого к нему. Все должно быть поделено поровну: свободное время, отношения с детьми и друзьями. Невозможно признавать предпочтения или тенденции друг друга без упоминания о совместных действиях. Мы просто хотим контролировать и управлять другим. Это не реципрокное взаимодействие. Мы теряем возможность богатства жизни с другим человеком, который отличается от нас как физически, так и ментально. Мы теряем реальный шанс - разделить нашу жизнь с ним или с ней. (Hagglund, 1998). Если мы не можем терпеть различия, мы теряем любовь. Через идентификацию и понимание различий мы можем воспринимать себя частью их, становиться богаче, и, в то же время, возможно, мы преуспеем в приручении зависти и конкуренции. Возможно, базовой нарциссической травмой для обоих является то, что никто не может иметь ребенка в одиночку, всегда необходимы оба - и мужчина, и женщина. Ревность существует во всех любовных отношениях. Я бы хотела провести различие между ревностью, основанной на функциональном уровне, и ревностью, основанной, прежде всего, на эдипальном уровне. На функциональном уровне доминирует требование владеть, а на эдипальном чувство покинутости. Ревность, основанная на чувстве собственности, может вести к насилию, она включает чувство, что "моя честь задета". Переживание покинутости может вызвать больше горя, страх заброшенности, возможно чувство: "я все же достаточно хорош, несмотря на отказ", зависящее от нашего нарциссического баланса. Ненависть как защитница любвиПосле многих лет брака одну женщину спросили, думала ли она когда-нибудь о разводе. Она ответила: "Нет, но мысленно я убивала своего мужа каждый день". Эти слова показывают нам, как ненависть защищает любовь. Когда ненависть не сильнее любви, ее можно осознать. Она не воспринимается как разрушительная сила, которая угрожает нам и другим, она не перерастает постепенно в ожесточение. Отрицание чувства ненависти искажает реальность и сужает наш личный опыт и нашу жизнь. На похоронах вдова сказала священнику: "За все наше супружество мы не сказали друг другу ни одного плохого слова". На что священник ответил: "Ну и скучный же брак был у вас". Cпоры и поиски конструктивных решений дают возможность развить и углубить взаимоотношения между партнерами. Продолжительные споры указывают на застревание на чем-то, подобно тому, как машины буксуют на скользком подъеме, утомленные прокручиванием колес и все большим погружением, когда без помощи выбраться невозможно. Мы можем зайти в тупик постоянными спорами, если самое главное для нас контролировать друг друга, оставить за собой последнее слово, а не сказать слова друг другу. Продолжающиеся ссоры могут также обозначать защиту кем-то своего собственного пространства в ситуациях, когда близость переживается как слишком угрожающая. Тяжело вынести близость, если она воспринимается как посягательство на свою автономию. Если наше представление о себе очень хрупкое, мы можем поддерживать психический баланс, полагая, что наш супруг злой и что все хорошее исходит от нас. Согласно Винникотту (1958) способность к восстановлению базируется не только на любви, но также и на осознании собственной вины и своих плохих сторон. Воля и способность к восстановлению является условием для длительных взаимоотношений. Согласно Мак-Дугалл (1995, с.242): "Любовь и ненависть, во всех мириадах их форм и бесчисленных трансформациях, которые они порождают - творческая или сублимированная активность, невротические, психотические, перверзные или характерологические решения - все это защитные барьеры против опасности применения последней защиты: разрушения аффекта, бесчувствия, и вместе с этим утратой всякого смысла во взаимоотношениях". Чем более свободным может быть наш разум, тем более мы способны думать и представлять разнообразные проявления, воспринимать и осознавать наши собственные чувства, быть ответственными за них, тем меньше у нас побуждения отыгрывать. Мы можем предоставить себе и другому пространство как отличающиеся между собой люди, и познать друг друга на самом глубоком уровне. Интернализация различий и равенство, которое строится на уважении к различиям, становятся возможными для нас, если мы способны интегрировать внутри себя образы матери и отца без отрицания их отличий, а также следствий и ценностей этих отличий. Взаимные и равные отношения между мужчиной и женщиной являются результатом длительного развития и трудно достижимы. Поддержание их требует продолжительной психической работы от обоих, способности выдерживать и преодолевать разочарования и ненависть, порождаемую разочарованиями. Мужчина и женщина встречаются друг с другом в ребенке. Ребенок - это мост, связывающий их с прошлыми поколениями, мост между жизнью и смертью. Литература
Категория: Психоанализ, Психология Другие новости по теме: --- Код для вставки на сайт или в блог: Код для вставки в форум (BBCode): Прямая ссылка на эту публикацию:
|
|