Гоулдман Дэниел. Деструктивные эмоции. Как с ними справиться? Научный диалог с Далай-Ламой.

и мне стало стыдно за то, что я оказался таким плохим менеджером. Я был сконфужен, и мне было стыдно за мою плохую работу».
«А теперь послушайте, что написала о чувстве стыда американка, принадлежащая к народности хмонг: „Меня зовут «X», это имя часто встречается среди людей нашей народности. У нас был пастор, и его тоже звали «X». Его поймали, когда он стал крутить шашни с одной из прихожанок. Они не являются нашими кровными родственниками, но сам факт того, что они носят наше имя, навлекает позор на нас. Их роман длился три года, и все это время мне было очень стыдно". Эта женщина почувствовала стыд за действия другого человека. Они даже не знали друг друга — но принадлежали к одному клану (клан — основная социальная единица народности хмонг), и поэтому носили одно и то же имя»*.
* Цай Дж. Л., Скарамуззо Т. Описание прошлых эмоциональных эпизодов: проведенное в американских колледжах сравнение студентов народности хмонг с евроамериканцами (J.L. Tsai and Т. Scaramuzzo, «Description of Past Emotional Episodes: A Comparison of Hmong and European American Colledge Students»), рукопись готовится к публикации.
Другой пример был взят из исследования, которое проводилось среди студентов, которых просили прочитать гипотетические сценарии и по ходу действия представить, что они совершили какой-то плохой поступок сами или что такой плохой поступок совершил их брат. «Когда ответственность за поступок ложилась на брата, китайцы чувствовали гораздо больше стыда и вины, чем американцы», — сказала Джин*.
Затем она подвела итог: «По сравнению с представителями Запада представители Азии испытывают больше стыда и вины — но и гордости — за других, поскольку отношение азиатов к себе в большей степени зависит от отношения к другим. Поэтому отношение к себе, обусловленное культурой, скорее всего, влияет на то, как мы переживаем эмоции. Похоже, что культура проникает в наши тела и оказывает влияние на нашу физиологию.
Я считаю, что эти культурные различия следует учесть при разработке программ вроде тех, о которых мы говорили вчера. Например, если мы создадим программу для развития эмоциональной компетентности, то американцы, скорее всего, подумают, что такая программа нужна всем остальным, но им самим она ни к чему — в то время как представители азиатских культур посмотрят на это совершенно иначе».
На это Далай-Лама находчиво возразил: «Не знаю, насколько оригинальными окажутся в этом отношении американцы, потому что даже большинство тибетцев, когда им рассказывают о наставлениях Будды, думают: „Меня лично это не касается", словно хотят сказать: „Это нужно им, а не мне"».
Замечание Далай-Ламы обеспокоило Джин — она задумалась над тем, не столкнемся ли мы с еще более силь
* Стипек Д. Разница в поведении американцев и китайцев в ситуациях, вызывающих гордость, стыд и чувство вины (D. Stipek, «Differences Between Americans and Chinese in the Circumstances Evoking Pride, Shame, and Guilt». Journal of Cross-Cultural Psychology 29, 5 (1998): 616-29).
ным неприятием со стороны американцев, когда дело дойдет, скажем, до необходимости культивировать сострадание. Джин познакомила присутствующих с результатами исследований, свидетельствующих о том, что американцам, больше чем представителям других культур, свойственно оценивать свой уровень выше среднего и считать, что они лучше большинства людей. «К сожалению, такое отношение очень характерно для Америки. Мы должны разработать программы, которые будут одинаково подходящими и приемлемыми для представителей разных культур. Мне кажется, что только если мы признаем факт существования культурных различий и учтем их в наших программах, то сможем добиться реальных успехов в универсальном обучении состраданию».
После того как Джин сделала этот вывод, Далай-Лама взял ее ладони в свои и поклонился ей.
Признание сходства
Несмотря на чрезвычайный интерес Далай-Ламы к презентации Джин, он все же не отказался от скептицизма в отношении важности культурных различий в общем наследии человечества и в универсальных человеческих ценностях. В ходе последующего обсуждения он поднял один интригующий вопрос: «Мне не совсем понятно, почему вы продолжаете настаивать на существовании этой фундаментальной разницы в способах управления эмоциями на Востоке и на Западе. То, о чем мы говорим, может оказаться всего лишь одним из факторов духовности. Различия могут быть обусловлены не столько разностью культур как таковых или этнической принадлежностью, сколько различиями в религиозных традициях.
Например, в иудейско-христианской традиции основное внимание уделяется Всевышнему, а целью духовного развития является достижение недоступного позна
нию, трансцендентного единства. Поэтому там меньше значения придается исправлению внутренней эмоциональной жизни или достижению внутреннего равновесия. Искренняя вера в Бога-творца и поступки, совершаемые из любви к Господу, рождают искреннюю любовь к другим человеческим существам, а убийства, кражи и изнасилования противоречат принципу веры в Бога. Именно в этом заключается исключительно сильный стимул к развитию положительных человеческих качеств.
Но для каждого практикующего буддиста конечной целью является достижение нирваны. Важно то, что находится внутри нас; и именно поэтому мы придаем такое огромное значение негативным эмоциям и порожденным ими поступкам. Нам нужно знать, что происходит в разуме. Следовательно, в буддизме перед верующими стоят другие задачи. Поэтому с позиции культуры у буддистов совершенно иное отношение к эмоциям. С этой точки зрения даже тонкие степени схватывания реальности своего „Я" и окружающего мира мешают достижению цели и приобретают негативную окраску.
Поэтому, возможно, суть этих различий кроется в общей ориентации — на трансцендентное или на внутреннее развитие. Но давайте оставим религию в стороне; нас интересуют не эти тонкие различия в вопросах веры. Сейчас мы обсуждаем общие принципы светской этики. И что касается этих принципов, то я не верю, что здесь между представителями Запада и Востока существуют какие-либо фундаментальные различия. Таково мое глубокое убеждение».
Затем, все больше оживляясь, он продолжил: «Иногда мне кажется, что ученые придают слишком большое значение различиям в рамках своей узкой специализации. Они не используют холистический, то есть целостный, подход — не пытаются увидеть, как похоже наше пове
дение. Они акцентируют внимание на мелких различиях. Но даже внутри меня, одного-единстве.нного человека, различий более чем достаточно: сравните хотя бы Далай- Ламу утром, Далай-Ламу днем и Далай-Ламу вечером. Различия можно найти во всем: в состоянии разума, даже в пустом или полном желудке».
Мы вернулись к центральным вопросам давнего разговора между Полом Экманом и Маргарет Мид — социальной ориентации в исследованиях культуры. Джин согласилась с мнением Далай-Ламы о существовании культурных сходств и различий и поддержала его в том, что поведение каждого человека характеризуется значительным многообразием, хотя в какой-то мере люди практически одинаковы. Однако она была уверена, что вопрос о значении культурных различий остается открытым для научного изучения и представляет обширное поле деятельности. Кроме того, Джин согласилась с тем, что каждый ученый видит культурные сходства или различия отчасти из-за своей социальной ориентации. Ее собственный интерес к культурным различиям объяснялся главным образом тем, что в большинстве американских научных контекстов они полностью игнорировались, и это породило необходимость привлечь к ним внимание западной психологии. Джин точно знала, что когда западные психологи говорили об «универсальности» эмоций, они слишком часто имели в виду «господствующую культуру белых англоамериканцев». В то же время она поняла, что Далай-Лама, пытавшийся объединить людей разных культурных традиций, стремился акцентировать внимание в первую очередь на том, в чем они похожи, то есть на универсальной природе человеческого опыта.
Джин продолжила мысль Далай-Ламы: «Во-первых, господствующие религиозные традиции в азиатских и западных культурах действительно различаются, и этим можно объяснить культурные различия в эмоциях, о ко
торых я сегодня говорила. Интересно отметить, что американцы китайского происхождения, принимавшие участие в упомянутых мной исследованиях, не были буддистами. Они тоже были христианами, и все же указанные различия были обнаружены.
Но, — добавила она, — я согласна с Вашим Святейшеством в том, что внутри каждой культурной группы существует множество индивидуальных различий и что отношения к своему „Я", обусловленные культурой, по сути, отражают различия в основных принципах существования, на которые эти люди реагируют. Конечно, среди представителей Зап