Сонди Леопольд. Учебник экспериментальной диагностики влечений.

Четвертый критерий: физиологический и патопсихологический критерий влечений.
В соответствии с этим критерием мы можем назвать какое-либо психическое явление испытывающим на себе воздействие влечения только тогда, когда мы обнаруживаем его у всех без исключения индивидов. В этом состоит физиологическая часть рассматриваемого критерия. А с другой стороны, в небольшой группе людей

*Динамичность говорит о том, что какое-то явление неизбежно испытывает на себе воздействие силы, энергии, а потому способно к изменению и развитию; тогда динамизация явления будет свидетель-ствовать об адаптации к происходящим изменениям; в философии под динамизмом понимается мировоззрение, которое объясняет реальную действительность энергетическими силами и их воздей-ствием. — Примеч. пер.
это явление должно быть выражено в такой экстремальной степени, что мы вынуждены зарегистрировать самостоятельную болезнь влечения или «душевную болезнь». Это уже патологическая часть данного критерия, связанная со следующими гипотетическими предположениями:
Различие между «душевно»-больными и «душевно»-здоровыми генетически имеет не качественную, а всего-навсего количественную природу. Гены, приводящие к «идиопатической»7 душевной болезни, в первую очередь являются генами влечений, и прежде всего генами влечения Я, которые мы также обнаруживаем у всех людей без исключения; вот только их величина, дозировка у нормальных индивидов поменьше. А особенно болезненно повышена у душевнобольных людей тенденция к партиципации (сопричастность)8, праформа Я-влечения.
Таким образом, в соответствии с этой рабочей гипотезой, то, будет ли кто-то здоровым или душевнобольным (больным влечениями), или, говоря иначе, «душев-но»-здоровым или «душевно»-больным, совместно определяется силой гена влечения и сферой Я. Тезис, который логически вытекает из этого критерия: душевнобольные люди являются индивидами, которые прежде всего больны своими влечениями. Понижение активности, перестройка сферы Я и всей личности, как и связанные с этим расстройства интеллекта, являются только особыми формами защитных механизмов, посредством которых человек пытается защититься от приносящих опасность потребностей влечений. Точно также и галлюцинации или бредовые идеи понимаются нами в качестве механизмов защиты, как это уже стало традиционным в отношении механизма навязчивости, обморочных состояний («выставление себя в качестве трупа»), неудержимой двигательной активности, обращении садизма на самого себя или каких-либо других механизмов Я, с помощью которых невротическая персона пытается выбраться из водоворота влечений. Итак, в соответствии с нашей рабочей гипотезой душевная болезнь является таким же «функциональным» расстройством, как и невроз. И там, и тут для персоны генетически существует обуслов-

* Idiopathisch (греч.) — первичный, самостоятельный; возникший независимо от других болезней.
**Партиципация (лат.) — соучастие, участие в делах какого-либо общества. В аналитической психологии большое значение придается мистической партиципации. Антрополог Леви-Брюль использовал это понятие для того, чтобы обозначить отношение к какому-либо объекту («вещи»), когда субъект не способен отличать себя от объекта своего поклонения. Иногда это обусловлено господствующем в некоторых культурах представлением, что человек/род и вещь (например, культовый предмет или шедевр сакрального искусства) тесно связаны друг с другом. Такая связь актуализируется при вхождении в мистическую партиципацию. Юнг использовал это понятие с 1912 года и подразумевал под ним отношения между людьми, когда субъект или его часть оказывают влияние на другого человека. В современном психоанализе этот феномен называют проективной идентификацией: часть персоны посредством проекции перемещается в объект, который после этого можно воспринимать идентичным спроецированному на него содержанию переживаний. Мистическая партиципация (или проективная идентификация) является довольно рано проявляющейся формой защиты, играющей большую роль в патологии взрослых людей. Эта форма защиты позволяет субъекту осуществлять контроль над внешними объектами, придавая им обертоны, соответствующие своему внутреннему видению мира. Такого рода архетипическое наследие настолько сильно воздействует на внешний мир, что можно вообще говорить о субъективном мировоззрении или субъективной среде. В повседневной жизни мистическая партиципация является необходимым условием для того, чтобы люди тонко учитывали потребности друг друга или могли легко закончить речь, начатую партнером. Партнеры в таких случаях глубоко связаны друг с другом, чтобы стать тем, кем они собственно и должны быть (см. A Critical Dictionary of Jungian Analysis (ed. Samuels A.). L., 1986) — Примеч. пер.

ленная наследственностью предрасположенность попасть в водоворот только одной совершенно специфической потребности влечения и ни в какой другой, а также имеется совершенно специфический запасной выход для защиты от опасности, вызываемой этой потребностью, когда индивид вынужден оказывать себе помощь, прибегая к совершенно специфическим механизмам защиты, и ни к каким иным. Функционально же как неврозы, так и идиопатические, эндогенные психозы являются реверсивными (обратимыми) психическими явлениями. Мне удалось доказать этот тезис, проводя эксперименты посредством созданного мною теста. Так, например, шизофреники9 спустя 30 минут после проведенного им электрошока показывают свою преморбид-ную, «здоровую» структуру влечений, которая, следовательно, и во время шизофрен-ного шуба оставалась в целости и сохранности, разве что только пребывала в латентном состоянии. После такого искусственного вызова прежней «здоровой» структуры влечений на какое-то время исчезали «органические» шизофренные симптомы. Но до сих пор еще не найден способ, которым бы можно было удержать, сохранить на продолжительное время «здоровую» структуру влечений. Да и вопрос о том, какие внутренние и внешние факторы определяют то, что унаследованная в большей степени, чем это обычно бывает, дозировка определенных генов влечения по временам будет проявляться в форме какого-либо психоза, в настоящее время остается без ответа. Но проведенные нами эксперименты доказали, во-первых, то, что наличие или отсутствие психотических проявлений в первую очередь зависит от актуально проявляющейся структуры влечений и от сферы Я у человека, и, во-вторых, то, что «здоровая» структура влечений в целости и сохранности продолжает существовать у персоны даже в психотических фазах болезни, хотя и в латентной форме.
Что же означает этот критерий для построения учеными системы влечений? Да, очевидно, следующее: при выставлении системы влечений необходимо учитывать существование противоположностей в тех парах, из которых образуются влечения; эти противоположности должны, с одной стороны, обнаруживаться у каждого индивида, а с другой стороны, полностью согласовываться с патопсихологическим, то есть психиатрическим наследственным кругом болезней.
* Юнг, на которого прежде всего опирается Сонди, интересовался шизофренией еще со студенческих лет (тогда она называлась Diomentia praecox). После создания концепции коллективного бессознательного и теории архетипов Юнг стал рассмптривать психозы и особенно шизофрению как:
• победу над сферой Я материала, пребывающего в коллективном бессознательном;
• доминирование над личностью одного или нескольких отщепленных комплексов.
А выводом отсюда является то, что проявления шизофрении наделены смыслом, стоит только их понять. Для этого прежде всего применяется техника ассоциаций, а позднее — метод амплификации, связыва-ющий клинический материал с культуральными и религиозными мотивами. — Примеч. пер.
2-1000