Руа Даниэль. Введение в чтение семинара V Жака Лакана.

Знаки отличия Идеала

Напомним, что следующий шаг, который Лакан делает в этом семинаре, состоит в смещении статуса фаллоса от воображаемого — к символическому и в превращении его в означающее желания. Это является открытием, приводящим к существенным сдвигам в подходе к внушительному числу понятий, находящихся в самом сердце аналитического опыта.

Воображаемый статус фаллоса утвердился в центре аналитической теории, отправляясь от двух оснований: текстов Фрейда «Детская гени-тальная организация» и «Закат Эдипова комплекса», где он развивает положение о «примате фаллоса» для обоих полов, и, затем, статьи «Некоторые психологические следствия анатомической разницы полов», где фаллос представлен уже как некая воображаемая конструкция, исходящая из присутствия и отсутствия пениса. Под «фаллическим» здесь понимается нечто совершенно иное, нежели связанное исключительно с пенисом («pénien»). Оно приобретает смысл воображаемого числа, поскольку это некий «орган», объединяющий пенис и отсутствие пениса. И как раз этот воображаемый фаллический орган, являясь органом «вне тела», будет служить «различению» мальчиков и девочек. С другой стороны, существует точка зрения Мелани Кляйн, которая рассматривала фаллос в рамках воображаемых фантазий, строящихся вокруг тела матери, в частности, фантазий кастрации.

Позже Лакан вновь возвращается к чтению Фрейда, напоминая, что примат фаллоса и кастрация всегда взаимосвязаны. Когда Фрейд утверждает, что «для обоих полов только один орган имеет значение - это мужской половой орган», и что «не стоит более говорить о примате ге-нитального, но о примате фаллоса», Лакан предлагает нам рассматривать оба высказывания вместе как факт, что оба пола имеют дело со значением кастрации. Лакан определяет значение кастрации, утверждая, что желание достижимо лишь при условии «отсечения от себя чего-то, через недостаток чего все будет приобретать ценность» (id., р.273).

В этом состоит вся важность вопроса «женского Эдипа», согласно Лакану. Он стремится показать, что для девочки значимое, равно как и желанное, точно так же всегда отмечено нехваткой того самого воображаемого объекта, который носит название «фаллос». То новое, что в этот вопрос привносит Лакан, заключается в понимании «кастрации» как операции означивания (чего стоит мое желание), а не просто как фантазма. Это в корне изменяет сам статус фаллоса, который, будучи в начале этой операции воображаемым органом, становится символическим инструментом, означающим суть понятия кастрации.

Логика мысли Лакана, которой он следует по ходу своего Семинара, в точности соответствует маршруту, по которому, вне зависимости от пола, нужно идти, чтобы освободиться от Эдипа. Имеется в виду не столько некая модель нормального развития, сколько путь, который может быть пройден в ходе аналитического лечения. Для мальчика речь идет о том, чтобы от воображаемого «иметь» перейти к «иметь» символическому. И для этого ему необходимо утратить как тот самый воображаемый объект, каким является воображаемый фаллос, так и использование наслаждения, которое он из него извлекает рядом с матерью (игры в «приманку»), то есть пройти через означивание кастрации и получить фаллос в качестве символического звания.

Для девочки переход будет иным, поскольку речь идет о том, чтобы перейти от воображаемого недостатка - к недостатку символическому, то есть от некого воображаемого «не иметь» - к «не иметь символическому». Этот сложный переход наполнен всевозможными ловушками. Первая из них - отказ от значения кастрации: не признавать этот свой воображаемый недостаток (первое Penisneid). Вторая - истолковывать свой воображаемый недостаток как реальный, что имеет значение фрустрации (второе Penisneid). Третья - столкнуться с недостатком символическим, то есть с недостатком того, что требовалось, другими словами, столкнуться со значением лишения и не остаться на нем фиксированной (третье Penisneid) (id., pp.276-277).

Penisneid - нем., термин Фрейда, традиционно переводится как «зависть к пенису» (Прим пер).

Клинический интерес этой части семинара связан с тем, чтобы соотнести упомянутый переход фаллоса от воображаемого к символическому - с построением некого «нового» субъекта, «снабженного Идеалом Я» (id., р.288). Ситуация девочки здесь освещена специально, и мы можем составить себе представление о проистекающих из этого клинических феноменах, заключающихся в том, что «то, что было любовью (к отцу), трансформировалось в идентификацию», «идентификацию, которая связана с этим самым моментом лишения» (id., р.293). Лакан замечает, что субъект «наряжается в эти отцовские знаки отличия». «Желание, которое теперь задействовано, - уже не прежнее желание» (id., р.294), «желание подверглось замещению»: облачиться в отцовскую характерную черту, некий присущий ему знак отличия, теперь позволяет субъекту желать, как отец.

Я ожидаю что-то от отца, а он мне этого не дает, значит, мне не хватает этой самой вещи как того, что мне не было дано, следовательно, теперь мне не хватает чего-то символического; тогда эту самую символическую вещь, которой мне не хватает, которой я лишен, это «лишение желания», я замещаю той символической чертой, которой мне не достает, которую я выделил у того, от кого с таким нетерпением ожидал дара, и, имея эту черту, я отныне желаю свои первые объекты желания, как желает их он. Таким образом, это некий процесс метафоризации, позволяющий субъекту преодолеть свою зависимость от материнского объекта, не отрекаясь при этом от специфики собственного пола, поскольку сам процесс опирается на ансамбль развития эдиповой диалектики.

В клинике Лакан особо выделяет последствия так называемого «запрета наслаждения». Когда речь заходит о чем-то, находящемся вне всего, возможно уже означенного, «субъект в своей живой реальности тогда находится в позиции исключения любого возможного значения» (id., р.ЗОО). И для него такой, отбрасывающий все, запрет противостоит возможности сделать «живую реальность» (наслаждение) означенной под фаллическим значением, позволяющим субъекту желать идентифицироваться, отдавать предпочтение чертам, с которыми можно себя идентифицировать, в том числе и примитивным объектам своего желания. Это и означает произвести обработку значением фаллоса как «измельчителем».

Именно это положение Лакан раскроет далее в главе «Маски симптома» в виде разницы между Сверх-Я как запрещением и Идеалом Я как «трансформацией желания, всегда связанного с какой-то маской» (id., р.ЗЗЗ).