Гоулдман Дэниел. Деструктивные эмоции. Как с ними справиться? Научный диалог с Далай-Ламой.

Сострадание не есть прерогатива религии
Марк Гринберг посоветовал Полу вывести вопрос за рамки тюремной жизни. «Что, если бы мы провели обучение милосердию или какому-нибудь другому качеству с учителями, чтобы они еще лучше заботились об учениках? Конечно, они проявят разные способности к восприятию такого обучения. Поэтому есть большие сомнения в том, сможем ли мы придать обучению настолько светский характер, чтобы даже тем, кто воспротивится этой идее или сочтет ее слишком несуразной, такой курс показался приемлемым? Это главная проблема в нашей работе с учителями, поскольку многие педагоги не испытывают к ученикам большого сострадания».
Далай-Лама сделал выразительный жест, приставив палец к голове, словно забивал в нее гвоздь: «Это ключевой момент. Культивирование милосердия и сострадания не является прерогативой религии — сфера из действия гораздо шире. Чтобы проявлять эти качества, не нужно быть верующим или разбираться в религиозных доктринах.
Вот почему я придаю такое большое значение разработке методик, которые будут иметь светскую, а не только религиозную ориентацию».
«Хватит ли сорока часов для такого курса обучения?» — снова спросил Пол.
«Думаю, этого будет достаточно, — уверил его Маттье. — Люди редко задумываются о том, что на самом деле чувствуют другие. Провести такой курс — значит сдвинуть с места процесс, который нельзя будет остано
вить. Если люди потратят столько времени на обучение новому взгляду на мир, это может поразительным образом изменить их жизнь».
Мне хотелось, чтобы Далай-Лама высказал свое мнение относительно того, что следует включить в такую программу. Я повернулся к Его Святейшеству: «Ричи предположил, что если люди, даже заключенные, действительно начнут культивировать милосердие, то это в корне изменит их отношение к деструктивным эмоциям. Они станут быстрее восстанавливаться, и у них повысится восприимчивость к позитивным эмоциям. Кроме того, перед нами встает вопрос о возможностях светского применения широчайшего комплекса эффективных средств для культивирования позитивного существования, которыми располагает тибетский буддизм. Но если оставить буддизм в стороне, то существуют ли, на ваш взгляд, другие средства, которые можно приспособить для нужд широких слоев общества и которые способны оказать практическую помощь людям в этом плане?»
Далай-Ламу такая просьба явно воодушевила: «Я уже давно занимаюсь вопросами светской и нравственной этики. Проблема в том, что термин „этика" воспринимается людьми почти как непозволительная роскошь. Если мы к нему привыкнем, это будет хорошо, но пока до этого не дошло, нам лучше заняться образованием и укреплением здоровья, которые являются не предметами роскоши, а императивами времени. Вот почему сейчас так много научных и медицинских исследований посвящается тому, какое питание необходимо для полного развития мозга у детей, какие физические упражнения они должны выполнять в период роста и так далее.
Здоровье никогда не считалось роскошью. Точно так же в нашем обществе не считается роскошью образование — это тоже норма. И все же, если взглянуть на систему образования, становится ясно, что она не дает де
тям практически ничего, кроме информации. Детей учат читать и постоянно нагружают информацией, которая поможет им со временем получить работу.
Но что педагоги и исследователи могут сделать для реального развития разума? Люди говорят: „Да, это было бы прекрасно, но это не является первоочередным требованием, касающимся образования или здоровья". Поэтому нам нужна новая терминология; надо попробовать заменить концепцию „нравственной этики" и „светской этики" чем-нибудь вроде „миролюбивого общества", „социального процветания" или „человеческого процветания" — чем-нибудь таким, что не имеет этического или религиозного подтекста. Возможно, религию и этику следует заменить курсом социальных наук или чем-то подобным, чтобы придать такому обучению светский характер.
Нужно спросить себя, как медицинские и научные исследования могут способствовать социальному процветанию, чтобы каждый человек и общество в целом могли насладиться ощущением миролюбия, гармонии и благополучия. Это должно стать таким же императивом, как здоровье и образование. Укрывшись под этим зонтиком, мы сможем поднять вопросы обучения детей — они должны не просто изучать математику и другие предметы, а учиться противостоять деструктивным эмоциям и культивировать благоприятные и позитивные эмоции».
«Что ж, у нас есть для вас хорошая новость, — сказал я ему. — Завтра Марк Гринберг расскажет как раз о такой программе».
«Мы называем ее программой социального и эмоционального обучения», — добавил Марк.
Далай-Ламе понравилось это название: «Хорошо звучит, правда?» Затем он добавил: «Такое обучение должно быть универсальным. Независимо от того, где вы получаете образование — в Пекине или в любом другом го
роде мира, — вы обязательно изучаете математику. Не бывает западной или китайской математики — эта наука универсальна. Необходимо, чтобы социальное и эмоциональное обучение стало во всем мире таким же обязательным, как обучение естественным наукам, математике, чтению и письму».
«Ваше Святейшество, — сказал я, — это движение уже становится международным, оно набирает обороты не только в Соединенных Штатах, но и в других странах — в Израиле, Корее, Нидерландах и многих других».
«В этом одна из причин, почему мы с Джин Цай проведем наши презентации в один день, — добавил Марк. — Если мы собираемся сделать эту программу глобальной и универсальной, нам следует рассмотреть вопрос о ее взаимодействии с культурой».
Программа обучения для взрослых
Пол, который выглядел особенно энергичным, настойчиво старался удержать нас в заданном направлении: «Марк представит нам прекрасную программу для детей, но уже сегодня есть серьезные трудности с обучением взрослых. Надеюсь, мы сможем найти время на разработку учебной программы для взрослых. Если у нас будет такая программа, то я твердо уверен: мы сумеем добиться разрешения на ее испытание и, может быть, даже получим необходимую поддержку для демонстрации ее эффективности. Для разработки такой программы нам вряд ли удалось бы найти более компетентную команду, чем та, что сидит в этом зале».
Указав жестом на Далай-Ламу, я сказал: «Может, нам стоит обратиться к присутствующему здесь консультанту?»
«Со взрослыми гораздо сложнее иметь дело, — ответил Далай-Лама. — В отличие от прекрасных молодых и податливых побегов, они похожи на старое сучковатое
дерево. Когда становишься занудливым старикашкой, сложно учиться чему-то новому, — сказал он с усмешкой, а затем продолжил: — Конечно, от такой задачи отказываться не следует, потому что ее все равно придется решать. Мы должны выполнить это задание как можно лучше, но это будет нелегко. Однако если мы сумеем принести пользу хотя бы десятку людей — или даже одному человеку, то наши усилия не пропадут даром. Так почему бы нам не попробовать?»
«И что конкретно вы посоветуете?» — спросил я его.
«Не знаю, не знаю», — ответил он задумчиво. Но по всему было видно, что он уже начал размышлять над этим вопросом.
Секуляризация буддийской практики
Марка Гринберга вдохновило предложение. Пола. «Я хотел бы развить тему, к которой вернул нас Пол, — сказал он. — Обсуждая светское обучение взрослых, мы уже говорили о возможной постановке себя на место другого человека. Мне интересно, можно ли придать светский характер вашей методике обращения с цепочками эмоций?» — Марк повернулся к Маттье, который рассказал историю о военачальнике и голубях.
«На мой взгляд, она имеет вполне светский характер, — ответил Маттье. — Она не связана ни с какими аспектами религиозной веры. Это просто традиция, которая использовалась и совершенствовалась на протяжении тысячелетней истории созерцательной медитации, но ее можно представить в виде очень простой схемы. В сущности, она не связана ни с какой конкретной религиозной позицией, ни с философией. Она просто очень прагматична».
Это напомн