Гоулдман Дэниел. Деструктивные эмоции. Как с ними справиться? Научный диалог с Далай-Ламой.

вредоносных рассуждений, человек может спланировать совершение какого- либо безнравственного поступка или акта насилия, просчитать все его детали и все варианты. В таком случае лобные доли тоже будут задействованы — но с целью причинения вреда. Поэтому я не пытался утверждать, что любая активность в лобных долях обязательно должна быть благоприятной. Речь вовсе не об этом».
Хотя здесь прозвучал почти прямой ответ на вопрос Амчока Ринпоче о преднамеренном идеологическом культивировании деструктивных эмоций, таких как ненависть, мы не стали углубляться в тему практических последствий такой деятельности. Достаточно того, что ежедневные новости дают множество подтверждений того, как можно использовать лобные доли в злонамеренных целях — взять хотя бы огромное количество идеологических теорий, настраивающих представителей одних социальных групп против других. Мы переключились на разговор о противоядиях.
Обучение сердца
Я вернул дискуссию к комментарию Далай-Ламы, сделанному немного раньше: «Самое время вернуться к замечанию Его Святейшества о том, что нам необходимо добиться абсолютного понимания сложных механизмов возникновения деструктивных эмоций, если только мы действительно хотим добиться успехов в поисках эффективных противоядий. Маттье рассказал нам о модели, которая используется в практике буддизма и заключается в том, чтобы сначала постараться привести ра
зум в позитивное состояние — к состраданию, а затем повторять эту процедуру до тех пор, пока это состояние не станет привычным и, следовательно, стабильным. Похоже, предложение Маттье можно использовать как общую модель изменения этих процессов, с тем чтобы помочь людям усилить контроль над деструктивными эмоциями.
Я знаю, что вас, Ваше Святейшество, очень интересует эта тема», — добавил я в надежде сфокусировать внимание присутствующих на практических аспектах проблемы — на том, что действительно может помочь людям преодолеть деструктивные эмоции.
Слово взял Марк Гринберг: «Сначала я хотел бы сделать одно замечание, а затем задать вопрос Ричи. Дело в том, что нас интересует не только развитие способности рассуждать, но и возможности обучения сердца. Это одинаково важные процессы, и оба требуют нашего пристального внимания. Поэтому мой вопрос таков: считаешь ли ты, что если мы, взрослые люди, начнем развивать в себе милосердие с помощью тренировок, то сможем ли мы таким образом повлиять на период восстановления после негативных эмоций?»
«Или на глубину и частоту их переживания?» — добавил я.
Я знал, что Ричи ответит на этот вопрос положительно, но тут вмешался Маттье и направил наш разговор в другую сторону: «Проведенное в Бангладеш исследование с участием детей, восстанавливающихся после травм, полученных во время стихийного бедствия, показало одну особенность: дети, которые воспитывались на буддийских ценностях, значительно быстрее оправлялись от горя и гораздо меньше страдали от душевных потрясений, чем дети из других культурных слоев общества. Похоже, причина кроется в том, что они воспитывались на идеалах добросердечности.
В тибетском обществе, например, очень редко можно увидеть, чтобы дети намеренно топтали насекомых. Я помню свою поездку по Франции с группой буддийских монахов. Водитель автобуса убил пчелу. Тибетцы были потрясены его поступком. Эксперимент в Бангладеш показал, что способность к состраданию соотносится со способностью быстрее оправляться от стресса и эмоциональных травм».
Далай-Лама захотел кое-что добавить к рассказу Маттье о монахе, который шесть месяцев медитировал на сострадании: «С буддийской точки зрения успех его медитации на сострадании объяснялся очищением от негативных качеств и усилением позитивных — добродетелей. Медитатор не просто каждый час и каждую секунду повторял слово „сострадание" как мантру — „сострадание, сострадание, сострадание"; суть процесса освоения вовсе не в этом, а в том, чтобы использовать каждую сознательную мысль для культивирования сострадания таким образом, чтобы любое действие человека производилось только с такой мотивацией. В этом смысл однонаправленной концентрации, и именно это позволило ему добиться успеха».
Маттье развил эту мысль: «Освоить такие практики иногда бывает чрезвычайно трудно. В сутрах объясняется, как наполнять необходимым содержанием каждое движение. Поднимаясь по лестнице, практикующий думает: „Я поднимаюсь, чтобы освободить все чувствующие существа от страданий". Повязывая пояс, он думает: „Я расправляю пояс милосердия". Спускаясь по ступенькам, он думает: „Я снова спускаюсь, чтобы освободить всех живущих на этой земле от страданий". Открывая дверь: „Пусть дверь освобождения откроется для всех чувствующих существ". Закрывая ее: „Пусть дверь страданий закроется для всех чувствующих существ". В результате каждое мгновение наполняется
мыслью о сострадании. Сострадание просто не может не стать частью потока ваших мыслей».
«Мне кажется, что в такой организации тренировочного процесса с точки зрения нейронауки заключен огромный смысл, — заметил Ричи Дэвидсон. — Нам следует заняться исследованием того, как такие тренировки, где каждое действие ассоциируется с мыслью о культивировании сострадания, фактически изменяют мозг. Есть все основания полагать, что такая интенсивная и систематическая тренировка способна каким-то образом воздействовать на мозг. Мы можем начать с выявления участков мозга и связей, которые можно укрепить, чтобы ускорить процесс восстановления после травм, описанных Маттье; у нас уже есть методика, которую можно использовать для определения эффекта от таких тренировок. Однако наука пока еще не пыталась заниматься изучением чего-либо подобного просто потому, что способы вмешательства в процесс мышления, с которыми мы имеем дело на Западе, — это детский сад по сравнению с тем, о чем рассказывает Маттье».
Сорок часов для сострадания
На протяжении всей дискуссии Пол кивал головой в знак согласия, а теперь задал вопрос: «Что, если бы губернатор Калифорнии сказал тебе, Ричи, или вам, Ваше Святейшество: „Я дам вам сорок часов на то, чтобы воспитать это качество у всех заключенных, если вы думаете, что в результате они станут более гуманными и сострадательными"?
Получить сорок часов на реализацию такого проекта было бы невероятным достижением, но, в принципе, это возможно. Я знаю места, где государственные чиновники с удовольствием выделят вам такое время. Конечно, этого слишком мало по сравнению с тысячами часов, о
которых вы говорите. Если бы нам действительно дали возможность изменить что-нибудь в поведении людей, смогли бы мы реально чего-нибудь добиться за сорок часов?»
«Я знаю похожую историю, — ответил Маттье, — о человеке, который обучал медитации заключенных. Это не была буддийская медитация в полном смысле слова, скорее, просто умение расслаблять разум. Он работал с закоренелыми преступниками, которые отбывали пожизненный срок и продолжали убивать друг друга, даже сидя за решеткой. Один из них, главарь банды, решил пройти этот курс только ради развлечения. Так вот этот бандит сказал, что на каком-то этапе тренировки он вдруг ощутил, словно рухнула стена, которая отгораживала его от мира. Он понял, что до этого момента действовал, руководствуясь только ненавистью.
Раньше его отношения с другими людьми основывались на ненависти и борьбе за власть — и вдруг эти мотивы исчезли. Это яркий пример пластичности, демонстрирующий, что на реализацию некоторых новых идей не обязательно требуются тысячи часов. Главарь банды приложил все усилия, чтобы освоиться с новым мироощущением, и пробовал делиться им с людьми, которые занимались вместе с ним. К сожалению, через год его самого убили в тюрьме, но этот последний год он был совершенно другим человеком».
«Такой ответ тебя удовлетворил?» — спросил я у Пола.
«Нет, — сказал он. — Мне все же хотелось бы услышать Ричи и Его Святейшество».
Ответ Далай-Ламы был следующим: «В тибетском буддизме есть классическая медитативная процедура для культивирования сострадания, которая называется „обменяй себя на других", в ходе которой нужно представить себя на месте жертвы — поменяться с ней местами».
«Вы считаете, что такая медитация могла бы принести такую же пользу заключенным?» — спросил Пол у Далай-Ламы.
«Конечно. Они могли бы приобрести очень полезный опыт», — последовал ответ.