Абульханова-Славская К.А., Анцыферова Л.И., Брушлинский А.В. Психологическая наука в России XX столетия проблемы теории и истории.

приводит не к ослаблению и снятию мотивационной основы, а еще больше усиливает и активизирует ее. В качестве же далеко действующих факторов всегда выступают ценности, на которых личность основывает свою активность и действует одновременно как субъект воли, становясь выше своих потребностей, подчиняя себе их импульсы. Отсюда вытекает ответственность как одна из важнейших характеристик личности. Нетрудно увидеть здесь сходство с определением надситуационной активности, предлагаемым В.А.Петровским [164].
Совершенная оригинальность и конкретика понимания личности проявляются в предложенной Узнадзе типологии, которая фактически не привлекла внимания исследователей. Она построена на основании способности личности к объективации. Первый динамический тип людей прежде всего обладает «развитой способностью к объективации» и «готовностью легко переключаться в направлении объективированных целей» [232, с. 122]. Второй тип — статичных личностей, характеристика которых со стороны установок выявляет в них внутренние противоречия. Они должны как бы постоянно преодолоевать свою психическую природу (установки), т. е. проявлять гиперобъективацию. «Эти люди, — пишет Узнадзе,составляют впечатление, что деятельность их протекает по преимуществу под бдительном контролем сознания. Им приходится постоянно задерживать импульсы своих установок и выбирать линии своей активности лишь после того, как на базе возникшей объективации мысленно признается ими целесообразность какого-нибудь из конкретных видов деятельности, а затем усилиями воли принимаются меры к проведению его в жизни» [там же, с. 123]. Третий тип — вариабельных людей, которые обладают достаточной легкостью объективации, но не обладают достаточными волевыми способностями, необходимыми для ее реализации [там же, с. 124].
Глубокий анализ концепции личности Узнадзе дал Ш.Н. Чхвартишвили в связи с обсуждением проблемы основного личностного механизма — мотива волевого поведения [227]. Давая детальный анализ постановки проблемы мотивации в зарубежной и отечественной психологии, он приходит к выводу о неудовлетворительном состоянии ее разработки, прежде всего подчеркивая неправомерность сведения мотива к причине действия, поведения.
Чхартишвили цитирует следующее принципиальное положение Узнадзе: «Когда человек действует под влиянием актуальной
302
потребности, когда его поведение подчиняется силе этой потребности, мы имеем дело с импульсивным поведением. Но человек не всегда уступает этому импульсу...он имеет способность противопоставить себя внешней среде, объективировать свое действие. Это обстоятельство дает ему возможность ускользнуть от принуждения актуального импульса и, следовательно, поставить вопрос о своем будущем поведении: теперь он уже сам должен решить, как поступить... Ситуация такова: субъект переживает, что его поведение отныне зависит от него, от его личности, от его «Я». Следовательно, какое поведение предпочтительнее для этого «Я», должно быть заранее обдумано.» (Д.Н.Узнадзе. Общая психология.1940, с. 163 на груз.яз. Цит. по рукописи докт.дисс. Ш.Н. Чхартишвили «Проблема мотива волевого поведения», М. 1951). Итак, задачей является «нахождение такого вида поведения, который субъект принимает соответствующим своему «Я» и за который он может взять на себя ответственность» [там же, с. 169]. Выбор же, который осуществляет субъект, связан с большей (или меньшей) ценностью для него того или иного мотива.
«Я»-концепции, согласно Узнадзе, соответствуют высшие потребности — интеллектуальные, моральные и эстетические [там же, с. 171], но у каждой личности преобладают те или другие в определенном сочетании, что и обобщается в форме основной, закрепленной в процессе жизни установки личности. Из возможных действий, признаваемых его сознанием целесообразными, лишь некоторые привлекают его с определенной стороны, в отношении лишь некоторых чувствует он готовность, лишь некоторые признает он как соответсвующие, как истинно целесообразные. Смысл мотивации состоит именно в этом: ищется и находится деятельность, соответствующая основной, закрепленной в процессе жизни установке личности» [там же, с. 172]. Итак, период подготовки цели, резюмирует Чхартишвили, делится, по Узнадзе, на две ступени: первую составляет выбор, вторую — мотивация. Выбор признается интеллектуальным актом, мотивация же — волютивным процессом. Выбор , согласно Узнадзе, осуществляется «только на основе личностной ценности, того личностного смысла и значения, которые имеет это поведение для данного субъекта». Но Чхартишвили критикует это положение, считая, что личность в состоянии совершить не только те акты поведения, которые ее привлекают. Согласно Чхартишвили, волевое поведение это способность личности подчинить свою активность не только личностной ценности, но и объектив-
303
ной необходимости. Этот критический анализ доказывает не только категоричность положений школы Узнадзе, но и их про-блемность, дискуссионность. В свою очередь, в книге А.С.Пран-гишвили, появившейся почти 25 лет спустя после диссертации Чхартишвили и 35 лет после выхода в свет на грузинском языке «Общей психологии» Узнадзе, концепция личности грузинской школы, в известном смысле развертывающаяся из установки (или на ее основе) вписывается в общий контекст психологической науки. Прангишвили соотносит идеи грузинской школы со взглядами С.Л.Рубинштейна, К.А.Абульхановой-Слав-ской и др. Он отмечает чрезвычайную важность определения личности соотносительно с ее жизнедеятельностью, с одной стороны, и относительную независимость внутренних связей опыта и поведения индивида от случайных частных воздействий и ситуаций, с другой. [157, с. с. 87-90]. Индивидуальность личности обеспечивается некоторым механизмом константности, которая есть не ригидность, а механизм, обеспечивающий стабильность системы своей вариабельностью. С этих позиций Прангишвили критикует классическое понятие черт личности, рассматривая как важнейшие способности рефлексию и осознанные временные переживания. Таким образом, в семидесятых годах теория установки и способ объяснения личности через установку оказывается самими грузинскими психологами «переведенными» на язык единой отечественной психологии.
Основную же работу по «переводу» грузинской теории установки на язык понятий мировой психологической теории осуществил в конце семидесятых годов Ф.В.Бассин, в основном проинтерпретировавший понятие «бессознательного» в разных концепциях [29], и показавший, что без серьезного учета концепции З.Фрейда не может быть произведено сколько-нибудь серьезного анализа эмоционально-афективной сферы личности, конфликтов в эмоционально-мотивационной сфере, а также соотношения осознаваемого и неосознаваемого [31]. Выступив в качестве одного из основных организаторов симпозиума по проблеме бессознательного в Тбилиси, он оказался фигурой, которая одновременно содействовала и легализации фрейдовской концепции и интеграции грузинской и всей советской психологии.
Единственным грузинским психологом, который посвятил свое выступление непосредственно проблеме личности, оказался А.Е.Шерозия, выдвинувший — уже вполне в духе системного подхода восьмидесятых годов — идею о системе отношений со-
304
знательного и бессознательного психологического, «построенной на их взаимоисключающей и взаимокомпенсирующей собственно психологической, эпистемологической, эстетической и прочей активности» [23, с. 353] Однако, представляется, что этот подход в определенном смысле противоположен идее Узнадзе об установке, над которой надстраиваются процессы сознания. В установку оказываются включенными в своей внутренней динамике психологические, эпистемологические, эстетические операции человека, которая, в свою очередь, зависит от «более существенной системы отношений данной личности к самой себе, к другому и к супер-личности» (там же, с. 354) Наиболее существенным, на наш взгляд, но не раскрытым оказалось положение о функциях сознания и бессознательного, упорядочивающих отношения личности, но не через снятие внутренних противоречий, а «как раз через сами эти противоречия» (там же, с. 355) Однако, существенно и понятие суперличности как признание высшего уровня ее организации, связанного со стремлением к идеалу, превосходящим ее, с тем, до чего она поднимается в своей реализации. Это признание особо важно потому, что в современной психологии утвердилось представление о двух основных измерениях личности — интра- и интериндивидном, хотя, как мы увидим, в концепциях классиков отечественной психологии — теории грузинской школы, концепции личности Рубинштейна и Ананьева эта «вертикаль» является основной.
3.2. Личность в философско-психологической концепции С .Л .Рубинштейна
Как отмечалось, на первом этапе разработки личностного принципа Рубинштейн преимущественно доказывает необходимость объективного подхода к личности. Это было связано прежде всего с преодолением ее идеалистического понимания, кризиса мировой психологии, в котором идея личности была одной из наиболее критических. Поэтому его интересует, как личность проявляется в деятельности (в ином) и в ней формируется. Одновременно это есть изначальный и сохраняющийся на всем протяжении разработки им проблемы личности принцип рассмотрения личности в развитии, в функционировании, в изменении. Как мы увидим ниже, позднее, в 50-х годах, Рубинштейн поставит акцент на внутренних механизмах, движущих силах личности, на способах преобразования ею внешних воздействий и рассмотрит ее не только как субъекта деятельности, но и как субъек-
305