Гоулдман Дэниел. Деструктивные эмоции. Как с ними справиться? Научный диалог с Далай-Ламой.

кстати, так и не получившее развития в ходе утреннего заседания) о том, что повторный опыт трансформирует мозг, актуализирует проблему наиболее эффективного обучения эмоциям. Эти практические темы должны были получить резонанс в ходе послеобеденной дискуссии, но прежде мы отклонились в неожиданном направлении и рассмотрели вопросы, связанные с самыми тонкими нюансами ментальной жизни.
После обеда воодушевленный Далай-Лама снова появился очень рано. Он перекинулся парой слов о погоде с немногими участниками конференции, которые появились раньше него. Пока звукооператоры настраивали микрофоны, Алан Уоллес воспользовался моментом, чтобы успеть до начала заседания задать вопрос, интересовавший его лично.
Вопрос Алана касался темы, затронутой в начале дня, — связей между ментальной активностью и функциями мозга. «Поскольку мы еще не начали формальное заседание, я хотел бы задать Вашему Святейшеству один вопрос. Считаете ли вы, что — по крайней мере, на уровне общей умственной деятельности — каждое ментальное состояние должно иметь неврологические корреляты?»
Далай-Лама ответил: «Нет никаких оснований считать, что у очень тонкого состояния — так называемого „врожденного ума", самого важного элемента осознавания, его сияющей ясности — должны быть неврологические корреляты, поскольку это состояние не является физическим и не зависит от мозга. Но у всех остальных ментальных процессов, проявляющих себя в течение всей
человеческой жизни, такие корреляты вполне могут быть».
Здесь Далай-Лама затронул одну из тем науки о мозге, которая интересовала его лично. Неотъемлемой частью его буддийского мировоззрения была концепция непрерывности разума на самом тонком уровне. Другими словами, он соглашался с нейронаукой в том, что макроскопические ментальные события соотносятся с активностью мозга, но в то же время считал, что на более тонком уровне сознания мозг и разум следует рассматривать как два самостоятельных феномена.
Кроме того, Его Святейшество считал, что доминирующая в когнитивной науке тенденция априори считать мозг и разум двумя сторонами одного и того же вида деятельности, ограничивает сферу научных исследований. Эта тенденция, по его мнению, свидетельствовала о том, что наука ищет ответы только внутри произвольно выбранной схемы. При таком количестве новых теорий и открытий в науке о мозге ученым следовало бы выйти за рамки этой парадигмы и расширить параметры, которые они сами для себя установили.
Например, он хотел бы предложить ученым для рассмотрения феномен того, что тибетцы называют «пребыванием в состоянии яркого света» после смерти. Говорят, что некоторые искушенные мастера медитации могут находиться в этом состоянии в течение нескольких дней после того, как испускают последний вздох, и в этот период их тела не выказывают никаких признаков разложения. Несмотря на то что это, по понятным причинам, явление крайне редкое, он недавно слышал об одном монахе, который, по словам очевидцев, оставался в состоянии яркого света в течение четырех дней после смерти.
Что касается другого конца жизни, то Далай-Ламу интересовало, может ли наука точно определить момент,
когда растущий плод обретает сознание или начинает чувствовать. С буддийской точки зрения этот момент совпадает с пробуждением тонкого сознания.
Тонкие влияния
Эти соображения побудили Далай-Ламу поставить ряд вопросов о возможности существования тонкого осо- знавания, способного направлять разум и тело: «Меня очень интересует тонкая, слабовыраженная мыслительная деятельность, протекающая почти за порогом сознания. Если человек спокойно сидит и размышляет о чем- то, и вдруг из этого спокойного состояния у него, без всяких внешних стимулов, рождается гнев, то где следует искать причину такого явления? Существуют ли какие-нибудь убедительные эмпирические основания считать мозг генератором этой тонкой мыслительной деятельности, вызывающей гнев и другие эмоции? Или, может, это слабовыраженное, квазисознательное мышление само оказывает воздействие на мозг, который, естественно, начинает в ответ оказывать обратное воздействие, пробуждая другие эмоции?
Нет никакого сомнения в том, что разные степени уравновешенности или неуравновешенности тела — хорошее или плохое здоровье — оказывают влияние на ментальные состояния. Это установленный научный факт. Но меня интересует степень, до которой сам разум и специфические слабовыраженные мысли могут оказывать воздействие на мозг. В этом случае следует говорить не об односторонней зависимости мозга от мыслительной активности, а о зависимости мыслительной активности от мозга».
Подошедшие позже участники конференции тоже включились в разговор. Нить дискуссии подхватил Франсиско Варела, который изложил точку зрения когнитивной ней-
ронауки: «Мне кажется, Его Святейшество затронул очень важный момент — то, что в современной науке называется концепцией возникновения. Говоря на языке математики, можно предположить, что состояние возникновения является следствием какого-то глобального состояния. Ментальные условия должны оказывать нисходящее влияние на второстепенные, локальные и неврологические компоненты. Из этого следует, что не только мозг рождает ментальные состояния, но и ментальные состояния должны иметь возможность влиять на состояние мозга. Однако эта концепция еще не стала предметом серьезных исследований, поскольку она явно противоречит постулатам западной науки. Но все же она логически вытекает из того, о чем сегодня говорят ученые».
Затем Далай-Лама повернул эту тему в совершенно неожиданном направлении: «Меня интересуют не только философские, но и теологические влияния, которые до сих пор продолжают проявляться в современной науке о мозге. Оуэн, вы говорили о роли кантианского контекста в современной науке о мозге. Но если мы посмотрим на теологические основы западной науки, которые исторически воспринимаются как аксиомы, то не найдем здесь идеи о непрерывном переходе сознания из одной жизни в другую — это считается невозможным в принципе.
Поскольку с буддийской точки зрения мы считаем все другие мыслительные процессы производными врожденного ума — сияющей ясности, которая составляет фундаментальную сущность осознавания, — то можно сказать, что все ментальные процессы, которые изучаются нейронаукой, возникают из изначальной сущности осознавания. Мне кажется, что современная нейронаука придерживается другой точки зрения и рассматривает эти явления как возникающие из мозга. Именно в этом заключается большая разница».
Является ли разум марионеткой мозга?
Алан развил тему: «Как уже сказал Франсиско, в большинстве научных источников рассматривается только „влияние снизу": мозг выполняет то или иное действие, а разум, словно марионетка, в точности повторяет то, что делает мозг. Но, по словам Ричи, опыт и окружающая среда оказывают на мозг весьма ощутимое воздействие не только на глобальном, но даже на молекулярном уровне. Однако я не представляю, как психологические установки могут трансформировать мозг.
Его Святейшество поднял вопрос о том, могут ли мысли сами по себе оказывать воздействие на мозг, когда вы просто спокойно сидите и размышляете. Действует ли причинная обусловленность в обоих направлениях? Не будет ли полезно, опираясь на авторитетность нейрона- учного подхода, попробовать использовать и другой язык?
Когда вы говорите о влиянии „опыта и окружающей среды", то, честно говоря, я, как личность, чувствую себя полным ничтожеством. Если смотреть на это с эмоциональной, а не с рациональной точки зрения, то выходит, что мне остается только заняться поисками „правильной окружающей среды", которая будет оказывать на мой мозг благоприятное воздействие. Мне остается только сидеть и ждать, пока ко мне откуда-то со стороны не придет необходимый опыт. Когда мне твердят о том, что может сделать со мною мозг, я чувствую себя пешкой. Но если бы сегодня психология начала использовать другую терминологию и согласилась, что наши психологические установки, мысли и ценности тоже могут изменять мозг, то вы получили бы когнитивную базу, позволяющую надеяться на получение хороших результатов с помощью психологической гигиены и эмоционального образования — того, о чем говорит Его Святейшество.
Вы должны почувствовать, что такая попытка имеет под собой реальное основание».
Далай-Лама снова вступил в дискуссию: «Глядя на то, ' как вы акцентируете внимание на окружающей среде,
мозге и тому подобных вещах, мне кажется,