Ромашкевич М.В. Эротический и эротизированный перенос (Теория и практика психоанализа).

как раз тогда, когда «нужно ее заставить сознаться или вспомнить особенно неприятный и вытесненный отрывок из ее жизни». Сопротивление, таким образом, использует любовь, которая существовала длительное время. Можно заметить влияние «осложняющих мотивов» в форме «стремления пациентки убедиться в своей неотразимости, подорвать авторитет врача, принизив его до положения возлюбленного». В качестве «провоцирующего фактора» сопротивление «усиливает влюбленность и преувеличивает готовность отдаться, чтобы потом тем настойчивее оправдать действие вытеснения ссылкой на опасность подобной невоздержанности» (162-163).
Затем Фрейд обсуждает, как может продолжаться лечение, несмотря на эротический перенос, детально аргументируя поддержку требования воздержания, согласно которому аналитик не должен ни удовле
56
//. Обсуждение. Фридрих-Вильгельм Эйхофф
творять, ни отвергать бессознательное влечение пациентки, но должен его анализировать. Таким образом, он исключает в психоаналитической ситуации любую импликацию действия и занимает метапози- цию, разделяемую такими современными философами, как Ганс Рейхенбах. Этот принцип сформулирован как фундаментальное обобщение: «Лечение должно быть проведено в воздержании». Таким образом, решение аналитика не отвечать на предлагаемую любовь основывается на соображениях аналитической техники, а именно необходимости относиться к ситуации как к «чему-то нереальному», понимать и истолковывать перенос в его сущности. Фрейд, главным образом, озабочен избеганием профессиональных ошибок, а не моральных прегрешений. Отвечать на признание пациентки в своем любовном переносе требованием, чтобы она его сублимировала, было бы столь же бессмысленно, как если бы «специальными заклинаниями старались вызвать из преисподней духа, а затем, ни о чем его не спросив, отправили бы обратно» - метафора, заимствованная Фрейдом из «Толкования сновидений». На предложение «серединного пути», вероятно, защищаемого некоторыми из его учеников - делать вид, будто отвечаешь на «нежные чувства пациентки», но в то же самое время «избегая всяких физических проявлений этой нежности», - Фрейд категорически отвечает, что «психоаналитическое лечение зиждется на правде» и в этом «заключается значительная доля его воспитательного влияния и этической ценности». Для Фрейда само собой разумеется, что всякий, кто «хорошо освоился с аналитической техникой, тот не в состоянии прибегать к необходимой для врача иной раз лжи и надувательству» (164).
57
Эротический и эротизированный перенос
Эти высказывания выражают неизменную черту работы Фрейда. Написав об «обучении правде» в «Лекциях по введению в психоанализ» (1916-1917, 434) и о «подчинении правде» в «Новом цикле лекций по введению в психоанализ» (1933, 182), он выражает это кредо особенно трогательными словами в «Заметке по поводу антисемитизма», в которой, протестуя против преследования евреев, осуществляет защиту «религии правды» устами вымышленного нееврея.
Заслуживает внимания то, что тема поиска правды переплетается с темой контрпереноса, который в статье Фрейда 1915 года еще не определен как инструмент для понимания переноса. Отвергая так называемый серединный путь, Фрейд соединяет «нейтральность... до которой дошел благодаря своей сдержанности в контрпереносе», с фундаментальным принципом проведения лечения в состоянии воздержания.
Благодаря тому, что Стрейчи перевел немецкое слово Indifferenz как «нейтральность», данное понятие вошло в словарь психоанализа. Без сомнения, в «продолжающейся симпатии аналитика и его уважении после сделанного признания», как подчеркивалось в «Исследованиях истерии» (Фрейд и Брейер, 1893-1895), и при наличии проникающего инсайта как результата толкования, что является дающим аспектом данной техники, Фрейд ограничивает принцип фрустрации удовлетворения, необходимый в любви в переносе, «облегчением посредством суррогатов», так как лишение больного всего, чего тот желает, может оказаться для него непереносимым. Однако следует позволить сохраниться потребности и тоске как силам, побуждающим пациента продолжать работу.
58
//. Обсуждение. Фридрих-Вильгельм Эйхофф
Для иллюстрации неудачи анализа из-за согласия аналитика на ложные компромиссы, на суррогаты, Фрейд рассказывает смешной анекдот (вновь приведенный в работе «К вопросу о дилетантском анализе: Беседа с беспристрастным человеком», 1926) о пасторе, которого родственники неверующего страхового агента попросили обратить того в веру перед смертью. Неверующий не становится верующим, но пастор покидает комнату больного с новым страховым полисом (65). Аналитика, который решается на утоление потребности пациентки в любви и становится «застрахованным» в смысле данного анекдота, Фрейд предупреждает в другом наводящем на размышления сравнении: врачу не следует, как на собачьих бегах, держать в поднятых руках «венок, сплетенный из колбасы», в качестве приза, ибо если какой-нибудь шутник бросит на ипподром «отдельный кусок колбасы», собаки бросаются на него и забывают о гонках (169). Фрейд, очевидно, прибегает к шутке для интерпретации контрпереносного сопротивления чрезмерно вовлеченного в ситуацию аналитика, осуществляющего вмешательство, которое Эйслер (1958) со ссылками на интерпретацию сопротивления переноса* описывает как «псевдопараметр». С помощью такого псевдопараметра, пишет он, возможно тайно продвигать толкования на авансцену и таким образом временно избегать сопротивления. Пациентка, которая оказывает наиболее упорное сопротивление толкованию, содержащему рационально аргументированное суждение, может соглашаться с ним, когда оно высказывается в форме удачно выбранной шутки.
Или «переносного сопротивления». Нужно отличать от термина «сопротивление переносу», т.е. сопротивление возникновению переноса. - Прим. науч. ред.
59
Эротический и эротизированный перенос
Через четыре года после того, как принцип воздержания был впервые сформулирован на прочитанной в Будапеште лекции «Пути психоаналитической терапии» (1919), Фрейд расширил его до включения «противодействия преждевременным заместительным удовлетворениям... Сколь жестоким бы это ни казалось, мы должны следить за тем, чтобы страдания пациентки в той мере, в которой они в некотором роде полезны, не приходили преждевременно к окончанию». Однако он кое-что добавляет к своему предупреждению относительно поиска пациентом заместительного удовлетворения в трансферентном отношении к врачу «за все перенесенные им другие лишения». Фрейд пишет: «Конечно, необходимо дать ему некоторые поблажки, большие или меньшие, в соответствии с природой данного случая и индивидуальностью пациента». Помня об ограниченной целесообразности требования тотального воздержания, в работе о любви в переносе Фрейд сосредоточивает внимание на имплицитно присутствующей в контрпереносе проблеме утоления той потребности и стремления, которые показывает пациентка, или даже на ответе взаимностью на ее любовь. В последнем случае пациентка может «проявить... патологические реакции своей любовной жизни», но «больная закончила бы мучительное переживание тяжелым раскаянием и большим усилением своей склонности к вытеснению», результат, который Герберт Маркузе (1966) описал в нетехническом смысле как «репрессивную десублимацию». Потребность в нейтральности, «для которой нет примера в реальной жизни», требует также отказа от отвержения: «Нужно не уклоняться от любовного переноса, не отпугивать его и не ставить пациентке препятствий в этом отноше
60
//. Обсуждение. Фридрих-Вильгельм Эйхофф
нии... Нужно относиться к нему как к чему-то нереальному, как к положению, через которое нужно пройти в лечении, которое должно быть сведено к первоначальным своим источникам...» Пациентка... «почувствует себя тогда достаточно уверенной, чтобы проявить... детальные черты ее влюбленности» (166).
С момента зарождения психоанализа Фрейд придавал важнейшее значение этому фундаментальному шагу к самопознанию, который представляет предварительное условие для психоаналитической концепции инсайта. В «Толковании сновидений» он пишет: «Если мы взглянем на бессознательные желания, редуцированные к их наиболее фундаментальной и истинной форме, нам, несомненно, придется заключить, что психическая реальность - особая форма существования, которую не следует путать с материальной реальностью».
Любовный перенос в сравнении с любовью в переносе*
В кратком отрывке, который в статье в целом предстает как побочное наблюдение, Фрейд упоминает «один тип женщин», с которым «попытка сохранить любовный перенос для аналитической работы, не удовлетворив его, потерпит неудачу.
Это - женщины с элементарной страстностью, не допускающей никаких суррогатов, дети природы, не желающие брать психическое вместо материального,
«Love-transference versus transference-love». В современной аналитической терминологии соответствуют «эротизированному переносу» и «эротическому переносу». - Прим. науч. ред.
61
Эротический и эротизированный перенос
которым, по словам поэта, доступны только «логика супа и аргументы галушек» (166-167).
Прежде чем это было открыто благодаря тщательной редакторской работе над дополнительным томом к Sigmund Freud Studienausgabe (1975), большинство читателей, вероятно, не знало о том, что данная формулировка была приведена в форме политического иносказания фрейдовским «попутчиком-скептиком» Генрихом Гейне в его поэме Die Wanderratten («Бродячие крысы»). Так как выражение «логика супа и аргументы галушек» малоупотребимо в немецком языке, а также в связи с многократным цитированием Гейне в работе Фрейда можно предположить, что Фрейд был знаком с данной поэмой Гейне и что он почерпнул из нее не очень лестное, женоненавистническое, крайне любопытное определение одной категории пациенток. Данная поэма воспроизводится здесь (в английском варианте) с разрешения переводчика Хэла Дрэйпера.
Бродячие крысы
На две категории крысы разбиты: Одни голодны, а другие сыты. Сытые любят свой дом и уют, Голодные вон из дома бегут.
Бегут куда попало,
Без отдыха, без привала,
Бегут куда глядят глаза,
Им не помеха ни дождь, ни гроза.
Перебираются через горы, Переплывают морские просторы, Ломают шею, тонут в пути, Бросают мертвых, чтоб только дойти.
62
II. Обсуждение. Фридрих-Вильгельм Эйхофф
Природа их обделила, Дала им страшные рыла, Острижены - так уж заведено - Все радикально и все под одно.
Сии радикальные звери - Безбожники, чуждые вере. Детей не крестят. Семьи не ища, Владеют женами все сообща.
Они духовно нищи: Тело их требует пищи, И в поисках пищи влача свои дни, К бессмертью души равнодушны они.
Крысы подобного склада Не боятся ни кошек, ни ада. У них ни денег, ни дома нет. Им нужно устроить по-новому свет.
Бродячие крысы - о, горе! - На нас накинутся вскоре. От них никуда не спрячемся мы, Они наступают, их тьмы и тьмы.
О, горе, что будет с нами! Они уже под стенами, А бургомистр и мудрый сенат, Не зная, что делать, от страха дрожат.
Готовят бюргеры порох, Попы трезвонят в соборах - Морали и государства оплот, Священная собственность прахом пойдет!
О, нет, ни молебны, ни грохот набата, Ни мудрые постановленья сената,
63
Эротический и эротизированный перенос
Ни самые сильные пушки на свете Уже не спасут вас, милые дети!
Вас не поддержат в час паденья Отжившей риторики хитросплетенья. Крысы не ловятся на силлогизмы, Крысы прыгают через софизмы.
Голодное брюхо поверить готово Лишь логике супа и факту жаркого , Лишь аргументам, что пахнут салатом, Да геттингенским колбасо-цитатам.
Треска бессловесная в масле горячем Нужнее таким радикалам бродячим, Чем Мирабо, чем любой Цицерон, Как бы хитро ни витийствовал он.
{Перевод В. Левика)
Зловещий показ Гейне триумфа голодных крыс над сытыми - пролетариата над буржуазией - содержит орально-садистские метафоры исключительной силы и отражает ужас перед лицом террора. Дольф Стернбер- гер (1976) называет данную поэму «замечательной в ее проницательности, страсти и злобном остроумии» и замечает, что слова предпоследней строфы, служащие в качестве беспристрастного и саркастического комментария, обнаруживают решительное отвержение Гейне утопических мотивов и осознание им тщетности своего поиска религиозной революции.
Большие перспективы открывает вызывающий дополнительные смысловые ассоциации намек Фрей-
В английском варианте - «аргументу жаркого». - Прим.
науч. ред.
Конечно, это дрэйперовская версия обсуждаемого вопроса.
64
//. Обсуждение. Фридрих-Вильгельм Эйхофф
да на изображение Гейне невосприимчивости к политическим аргументам, которое само по себе превосходно подходит для сравнения с подразумеваемым истолкованием контрпереносного сопротивления посредством псевдопараметра. Посредством этого Фрейд характеризует клиническую категорию пациенток, которые требуют прямого удовлетворения в переносе, без элемента виртуальности, и которые недоступны для толкований. Он прибегает к уровню предметной отнесенности, постольку концепция пограничного состояния еще не была разработана; Фрейд чаще пишет о любовном переносе, чем о любви в переносе, и помимо этого, косвенны