Наво Лор. Резюме семинаров, посвященных Книге 'Еще'.

«Нет метаязыка »- означает ,что нет (il n’y pas) языка, знания, дискурса, бытия. Имеется, то, что говорится, то, что наслаждается телом, йазыком, и то, что замещается в отсутствии сексуальных отношений. Партнер субъекта в каждом требовании- это объект а. Анализант думает со своим объектом, со своим аналитиком как кажимостью объекта (со своей душой, сказал бы Аристотель). Бытия нет, но есть субъект с его страстями, любовью, ненавистью, игнорированием и письмо – запись узла, по ту сторону формул, чтобы добраться к реальному - тайне говорящего тела. Веревочные колечки- это репрезентация Одного, не одиночества, но того, где по-одному они связываются одно с другим. Свойство узла в том, что лишь одно отвяжется от другого, все другие оказываются несвязанными.

В комментарии к последней главе «Крыса в лабиринте» и в качестве заключения, Лилья Мажуб обратилась к разным концептам психоанализа, задействованным в этой главе. «Йазык», являющийся функцией и не словом из словаря , возникающий из лепета маленького ребенка, определяется в отношении к языку, образующему поле, и к бессознательному, имеющему дело с грамматикой и повторением и относящемуся к порядку «не-реализующегося». То, что требует реализации, должно достичь ее путем означающего. Но существует остаток, объект а, невыразимое, неухватываемое как таковое, поражающее тело. Таким образом, бессознательное ускользает от говорящего существа. Структурированное «как» язык означает, что оно не является языком, но что нужно пройти именно через язык, чтобы узнать функцию йазыка и создать гипотезу бессознательного. S1 воплощается в йазыке, оно может быть из него извлечено лишь будучи артикулированным вместе с некоторым S2. Повторение- это повторение S1, жужащий рой, шуршание языка, который может заставить расслышать себя в реальном, например, в случае галлюцинаций, essaim.

Лакан отличает означающее от знака, понятого как знак субъекта. Пример крысы в лабиринте свидетельствует о том, что в науке субъект подвергается форклюзии. В лабораторном опыте, знание трансформируют в научение. Это когнитивизм, с его пробами и ошибками, который не задается вопросом о промахах. Лакан спрашивает себя , может ли мышеловочное единство научить учить. Тем кто знает, является не крыса, а экспериментатор. То, что оказывается выброшеным в когнитивно- поведенческой терапии (TCC) представляет собой йазык и знание свойственное каждому , находящееся на уровне бессознательного.

В заключение Жан- Даниель Матэ напомнил об усилии Лакана уточнить функционирование бессознательного, субъекта, йазыка в анализе. Перенос – это особый случай любви, он касается знания. Отношение экспериментатора со знанием бессознательного относится к порядку форклюзии. Наука в силу структурной необходимости форклюзирует (отбрасывает) бессознательное, но когнитивно- поведенческие терапии делают из этого идеологию, являясь научной девиацией. Индивида нельзя путать с субъектом. Субъект бессознательного- мелькающий и исчезающий. Его выдают его же эффекты. Пациенты рассказывают сны, чтобы никогда не закончить, ничего о нем не говоря, чтобы не говорить от субъекта, т.е. не «субъективируют». Лекарства, молекулы, являющиеся знанием о теле, также не производят субъект.

Лакан ищет то, что производится в анализе и то, каким образом любовь в переносе позволяет затронуть то, что относится к несуществующему сексуальному отношению. Для него наслаждение всегда неадекватно: для мужчины, маленькое а, для женщины, загадочное.

Если любовь может промахнуться в отношении своего объекта, то ненависть не промахивается. Именно на этом утверждении Лакан решает закончить последний урок своего великолепного семинара «Еще».
22 mars 2012