Экман Пол. Лгуны или фантазеры. Правда о детской лжи

Самая интересная часть их исследования посвящена обнаруженным различиям между детьми, которые не обманывали, и теми, кто обманул, но отрицал это, когда их спрашивали. В связи с этим имелось два вопроса. Во-первых, чем отличаются друг от друга дети, которые не хитрят и не лгут, от детей, которые это делают? Чтобы ответить на него, я сконцентрировал внимание на трех характеристиках детей: интеллект, проблемы с адаптацией к окружающей среде и особенности личности. Как выяснилось, все три фактора важны. Также я учитывал внешние воздействия: родителей, друзей, домашней обстановки. Второй вопрос: если мой ребенок врет, значит ли это, что его ждут серьезные неприятности и проблемы, когда он повзрослеет? Это хороший вопрос. Прежде чем мы сможем ответить на него, нам необходимо снова обратиться к исследованиям Хартшорна и Мея. (Далее используются вымышленные имена, но факты соответствуют действительности, включая прямые цитаты.)
Когда учитель Джерри вышел из класса, дама, которая представилась как миссис Норман, обратилась к ученикам: «Сегодня у нас будет несколько контрольных работ. Когда мы раздадим задания, то подробно объясним вам, что нужно делать. У всех есть хорошо заточенные карандаши и стирательные резинки? А черновики? Этот тест состоит из арифметических задач. Потом я раздам список с ответами к каждому тесту, чтобы вы сами смогли проверить свои работы. Положите его под лист с тестом, чтобы он не мешал вам, пока вы не закончите работу» [1].
Джерри открыл свой буклет с заданиями. Первая задача была такой: «Сколько яиц нужно, чтобы сделать три торта, если на каждый торт уходит по два яйца?» Он посчитал и записал свой ответ. «Может быть, проверить, правильно ли я решил задачу», — подумал он. Он подсмотрел в лист с ответами под своим тестом. Ответ сошелся.
Следующий вопрос был сложнее: «Какой процент от 40 составляет 18?» Джерри не был уверен, как решать это задание. На секунду он засомневался, а затем подсмотрел в лист с ответами и написал нужную цифру.
После этого всякий раз, когда Джерри не был уверен, он подсматривал ответы.
Миссис Норман собрала тесты по арифметике.
В следующем тесте Джерри должен был вставить пропущенные слова в предложениях наподобие «Бедному маленькому______было нечего______; он был голоден». На этот раз миссис Норман не раздала листы с ответами сразу. Через 20 минут после начала теста миссис Норман обратилась к классу: «Положите ручки и проверьте ответы. Вот ключ к заданиям. Поставьте букву "П" рядом с каждым правильным ответом и крестик, если ответ неправильный. Не делайте пометок в заданиях, которые вы пропустили. Посчитайте количество правильных ответов. Это ваши баллы. Запишите цифру, обозначающую количество набранных баллов, в верхнем правом углу вашего теста». Проверяя свой тест, Джерри исправил несколько ответов.
Следующий тест был на общие знания; как и к тесту с пропущенными словами, миссис Норман раздала в конце листы с ответами, чтобы дети смогли проверить себя. Джерри и здесь схитрил. В последнем тесте представилась несколько иная возможность списать. «В тесте на знание слов, — сказала миссис Норман, — вам нужно будет объяснить значение некоторых слов. Вы заберете этот тест домой и выполните его в качестве домашнего задания. Делайте его самостоятельно, не прибегая к чьей-либо помощи и не обращаясь к словарю. Сделайте все сегодня и принесите тест в школу завтра. Вам никто не должен помогать».
Через несколько дней миссис Норман вернулась в класс Джерри. Она снова раздала тесты, которые напоминали предыдущие. Хотя в них тоже проверялись знания арифметики, умение вставлять слова, знание значении слов, вопросы предлагались другие. На этот раз листов с ответами не было — и Джерри схитрить не сумел. Теперь тесты показали, что Джерри знал на самом деле. Сравнив данные тестов за первый и второй день, Хартшорн и Мей определили тех, кто списывал. Джерри выполнил второй тест намного хуже первого, и дело было не в том, что в этот раз ему меньше повезло. Разницы между двумя вариантами тестов не было. Сравнив все данные, полученные при проведении первого и второго тестов, ученые выяснили, кто из детей схитрил.
Когда это определили, те, кто списывал, не знали, что их обман раскрыт. Неделю спустя учитель Джерри раздал анкеты. Вначале вопросы казались вполне невинными:

Ты любишь собак?
Ты обычно счастлив?
Утром ты встаешь отдохнувшим?

Далее следовали вопросы, с помощью которых проверялось, попытаются ли схитрившие ученики скрыть свой обман:

Принимал ли ты недавно участие в тесте, который проводился не твоим учителем?
Брал ли ты какой-то из этих тестов с собой домой?
Делал ли ты его самостоятельно, не прибегая к чьей-либо помощи?
Если ты обращался за помощью, то к кому?
Или ты пользовался словарем?
Понимал ли ты, когда делал это, что прибегать к чьей-либо помощи или использовать словари нельзя?
Во время некоторых тестов тебе выдавали листы с ответами, чтобы проверить выполненную работу. Исправлял ли ты свои ответы, пользуясь ключами к заданиям?

Во время теста 44 % школьников схитрили. Цифры варьировались от менее чем 20 % до более чем 50 % (в зависимости от размеров класса, школы, возраста, пола и расовой принадлежности детей). Эти цифры, возможно, недостаточно точны, поскольку дети, которые списали ответы на один-два вопроса, вероятно, не были замечены. Подавляющее большинство школьников из указанных 44 % солгали, когда у них пытались выяснить, хитрили они или нет. В каждом классе более половины — обычно около 80 % — списавших учеников сказали неправду, стараясь это скрыть. Но 20 % тех, кто схитрил, потом в этом признались. И конечно, были такие, кто не обманывал изначально.
И вот вопрос для нас: почему некоторые дети вели себя честно, а другие списывали и потом врали, чтобы скрыть свой нечестный поступок? В чем различия между детьми-врунами и честными детьми?
Чтобы ответить на этот вопрос, Хартшорн и Мей выбрали две группы из тысяч детей, принимавших участие в эксперименте. В эти группы вошли школьники из разных классов и школ, при этом в них было равное число мальчиков и девочек. Восемьдесят детей, которые не хитрили, выполняя тест, были обозначены как группа честных участников эксперимента. С ними сравнили 90 детей, сначала схитривших, а потом отрицавших, что они это делали. Посетив семьи большинства этих школьников, исследователь опросил родителей и изучил, как они общаются со своими детьми.
Я задал вопрос по поводу исследования Хартшорна и Мей: существует ли различие между солгавшими и честными детьми? Ответ: и да, и нет. у тех, кто соврал, было много проблем и сложностей — Хартшорн и Мей обозначили их с помощью термина «препятствия» — в семье, окружении, характере.
Хотя эти различия между солгавшими и честными детьми важны, они не настолько глобальны. Среди сказавших неправду были те, у кого «препятствий» было немного (не более чем у остальных детей). А у некоторых из честных детей «препятствий» было столько же, сколько и у совравших. Хотя было измерено 24 «препятствия» (от трудностей ребенка с адаптацией к внешним обстоятельствам до уровня достатка родителей), исследования показали, что эти проблемы не могут дать исчерпывающего объяснения тому, почему же ребенок все-таки солгал.
С учетом того, что эти открытия не могут описать каждого ребенка индивидуально, давайте рассмотрим это исследование, делая акцент на тех его результатах, которые были подтверждены другими исследователями в течение последующих 60 лет с момента их опубликования. Мы обнаружим не один, а множество факторов, которые ассоциируются с ложью.

Обладают ли лжецы более низким интеллектом?

У лжецов по сравнению с честными детьми отмечаются более низкие показатели интеллекта (10). Примерно треть школьников с самыми низкими показателями интеллекта солгали и схитрили. Никто из детей с высоким 10 не обманул и не схитрил во время теста. Сравнивая учеников с различными показателями интеллекта (от самых высоких до самых низких), на основе полученных цифр мы можем убедиться, что чем выше показатели интеллекта, тем реже дети лгут. Все исследования интеллекта детей за последние 50 лет демонстрируют, что более умные дети обманывают реже [2].
Хартшорн и Мей предполагают, что, возможно, социальный статус и экономическое положение семьи могут играть значительную роль как факторы, объясняющие, почему умные дети меньше лгут. Исследователи установили, что дети из семей среднего класса с более привилегированным положением демонстрируют более высокие показатели интеллекта в тесте на 10. Также были получены подтверждения того, что культурная жизнь семьи (интерес к искусству, музыке и литературе, приобщение к ним детей) коррелирует с тем, как часто дети лгут. Чтобы выяснить, насколько важным параметром можно считать показатели коэффициента интеллекта (10), независимо от достатка семьи или показателей 10 остальных членов семьи, ученые провели эксперимент с детьми из частных школ, чьи семьи занимали примерно одинаковое привилегированное положение. Даже если показатели благосостояния семьи можно было не учитывать (в основном потому, что у всех участников эксперимента они были примерно равными), выяснилось, что именно показатели интеллекта (10) соотносились с тем, насколько дети были склонны ко лжи.
Почему же более умные дети меньше врут? Может быть, потому что им и не нужно хитрить. Они знают, что их интеллект — это сила, которая помогает им получать хорошие оценки, не прибегая к обману или хитростям. Если это объяснение верное, рассуждали Хартшорн и Мей, тогда умные дети будут хитрить точно так же, как и дети с более низким интеллектом, если попадут в ситуацию, в которой они не смогут полагаться на свой интеллект. Неудивительно, что в результате изучения поведения детей во время совместных игр, спортивных соревнований, тестов на механические навыки или заданий, предполагавших попытку воровства, не было выявлено взаимосвязи между ложью и показателями интеллекта. Вместо того чтобы утверждать, что умные дети меньше лгут, мы отметим, что особенно одаренные дети (неважно, что это за способности или талант) будут хитрить реже, потому что они способны добиваться успеха благодаря своему таланту. Я утверждаю, что дети, одаренные в спортивном плане, будут меньше хитрить на соревнованиях, но, насколько мне известно, исследований в этой области не проводилось.
Психолог Роджер Бертон, изучавший нечестное поведение в течение последних 25 лет, выразил эту мысль так: «Корреляция между честностью и показателями интеллекта была обусловлена академической направленностью предлагаемых тестов, в которых предыдущий неудачный опыт выполнения заданий в схожих школьных ситуациях заставлял [некоторых] субъектов с низкими показателями интеллекта и низкой успеваемостью пойти на хитрость. Для таких детей нечестность стала способом достичь тех результатов, которых они не могли получить честным путем» [3].
Возможно, доктор Бертон немного преувеличивает. Нельзя сказать, что успех был абсолютно недоступен всем детям, кто хитрил и лгал. Дети со средними показателями интеллекта могли выполнить задания тестов достаточно хорошо, если бы приложили усилия, но они хитрили больше, чем дети с более высокими показателями 10. Иными словами, вполне вероятно, что такие дети хитрили просто из лени. Может быть, дети, которые учатся лучше и которым обычно не приходится прилагать значительные усилия, столкнувшись с заданиями повышенной сложности, точно так же попытались бы списать. Исходя из проведенных исследований, мы не можем быть абсолютно уверены, лгут ли некоторые дети, чтобы избежать неудачи или чтобы избежать необходимости трудиться больше по сравнению с одноклассниками.
Существует другое объяснение, почему показатели интеллекта могут коррелировать со склонностью ко лжи. Хартшорн и Мей считали, что дети, которые учатся лучше, могли проявлять большую осторожность, осознавая, какой риск связан с нечестностью. Хотя у них не было способа проверить, насколько верно это предположение, подтверждение этому было получено в более поздних исследованиях.
В эксперименте, проведенном в 1972 году, пятиклассникам выдали тесты, как и в исследовании Хартшорна и Мея. Все дети имели возможность схитрить и исправить свои ответы с помощью ключей для подсчета баллов. Экспериментаторы разделили детей на две группы: в одной у испытуемых был большой риск попасться во время подтасовки результатов, а в другой группе шанс оказаться уличенными в нечестности был минимален. Результаты продемонстрировали, что у тех детей, которые считали, что их не поймают, показатели интеллекта никак не коррелировали со склонностью к нечестному поведению. Умные дети хитрили точно так же, как и дети с более низким интеллектом. Но если шансы быть уличенными в обмане повышались, более умные дети хитрили реже, чем дети с низкими показателями 10 [4].
Хартшорн и Мей нашли и третье объяснение тому, как интеллект может быть связан с нежеланием врать или хитрить. Просто умные дети врут лучше и более изощренно [5]. Поэтому их сложнее в этом уличить. Во время исследования Хартшорна и Мея такие данные получить было невозможно, поскольку их эксперимент предполагал поиск точной информации о том, кто именно соврал. Но в реальной жизни нет экспериментаторов. Не каждого солгавшего можно уличить. Родители и учителя не всегда понимают, кто их обманул. В отличие от Пиноккио из детской сказки, у детей от вранья не вырастает длинный нос. Продолжая рассуждения, мы можем предположить, что многие умные дети, возможно, врут даже больше, чем другие, если научатся избегать наказания, и это происходит тем чаще, чем большее давление оказывают на них родители, которые требуют от них все новых достижений.
Мы не должны считать, что высокий интеллект исключает наличие склонности ко лжи. Если у вашего ребенка интеллект выше среднего, это не является гарантией того, что он не будет лгать или хитрить. В сущности, из ребенка-интеллектуала может вырасти изощренный лжец, вранье которого останется незамеченным. Это будет зависеть от возможностей, давления на него и ряда других факторов.
Хотя некоторые данные убеждают нас в обратном, дело не в том, что умные дети понимают, как плохо врать и хитрить. Просто они не лгут и не хитрят, когда осознают, что их поймают, или когда им известно, что они и без обмана добьются успеха.
Если у вашего ребенка средние показатели интеллекта, то у него возникнет большее искушение соврать в школе, особенно если вы упорно требуете от него хороших оценок и если конкуренция среди детей высока. Это не значит, что ребенок обязательно станет врать и хитрить, просто у него будет больше поводов пойти на это.