Аллахвердян А.Г., Мошкова Г.Ю., Юревич А.В. и др. Психология науки Учебное пособие.

Соответственно различиям между психологией индивидуальной и социальной в психологии науки важное место должно занять изучение малых групп (научных коллективов - формальных и неформальных). В связи с этим выступают вопросы, касающиеся межличностных отношений в науке, психологического климата, роли лидера и т. д. Уже из этого видно, что по своей сути психология науки является областью междисциплинарных исследований. Любая попытка построить знание о мышлении и
личности ученого средствами одной только психологии заранее обречена на неудачу.
Благодаря союзу с науковедением (в широком смысле слова, включающем историю науки) психология открывает в деятельности и личности ученого новое содержание. Но и науковеде-ние без содружества с психологией не способно проникнуть в динамику поведения людей науки, а тем самым выйти навстречу требованиям практики. Ведь не только наука отбирает и формирует своих творцов в соответствии с исторически сложившимися нормами и требованиями, но и сами индивиды выбирают науку, иногда в ущерб другим своим интересам. Путь человека, идущего в науку и живущего в ней, динамика его мотивов, характерологические особенности, способствующие его успеху, и множество других моментов, влияющих на продуктивность научной деятельности (хотя и не определяемых ее содержанием и структурой), заслуживают специального изучения.
Становление ученого предполагает усвоение им категориального строя науки и назревающих в данную эпоху исследовательских программ. В этом плане перед психологией встает цикл

проблем, относящихся к процессу формирования людей науки на различных ступенях их творческой деятельности: как соотносится филогенез науки (в смысле истории развивающихся понятий, категорий, общих схем знания) с онтогенезом индивидуального ума, как сочетать усвоение традиции с культивированием установки на новаторское решение, на какого типа задачах воспитывать оригинальность, продуктивность, критичность и другие качества творческой личности и пр. Но прослеживание факторов и стимулов усвоения общественно-исторического опыта - это лишь одно направление исследований в области психологии науки. Рядом с ним должно выстроиться другое, несравненно менее разработанное, но ничуть не менее значимое, а именно творение этого опыта.
При изучении связей и зависимостей между индивидуальным и социальным в человеческом поведении современная психология, храня память об опасности психологизма, нанесшего некогда немалый ущерб ее взаимоотношениям с социальными науками, сосредоточивает свои усилия на анализе одного направления - детерминационной зависимости творчества индивида от мира культуры. Ее интересует, как индивид осваивает этот мир, как формируется инновационный план его преобразования. Такой теоретический подход определяет и практическую ориентацию. Идет поиск путей оптимизации процесса усвоения - наиболее успешного "пересаживания" в отдельную голову того, что уже изготовлено обществом.
Но имеется и другое направление в "каналах связи" между индивидуальным и общественным опытом, без обращения к которому невозможна психология науки. Это направление ведет от процессов, происходящих в отдельных головах, к порождаемым ими продуктам, которые, перемещаясь в надындивидуальную сферу, начинают вести самостоятельную жизнь. Эти процессы образуют своеобразный контекст открытия, в котором и совершается приращение знания.
Однако, будучи наиболее личностной и интимной, требующей наивысшей концентрации сил индивида, работа в контексте открытия наименее доступна индивидуальному самосознанию. Если процессы, благодаря которым рождается нетривиальное знание, ускользают от самонаблюдения, оставляя лишь неопределенное ощущение общего направления, то моменты догадки, открытия, решения переживаются в виде особых ярких состояний сознания (вдохновение, озарение, "ага-переживание" и т. п.). Вокруг этих состояний именно в силу их яркости и сосредоточиваются обычно наблюдения за творчеством. Соответственно при попытках перейти от констатации феноменаль-
25

но данных фаз творческого процесса к объяснительной модели компоненты этой модели опять-таки имеют своим источником не исследование процесса в объективной системе отношений, а показания интроспекции. С одной стороны, интроспекция открывает особое состояние концентрации всех душевных сил, называемое вдохновением. С другой стороны, невозможность объяснить возникновение творческих идей из интроспективно обнаруживаемой совокупности элементов и их сочетаний привела к убеждению, что истинным резервуаром творчества является бессознательное, подсознательное или предсознательное. Это убеждение основано, таким образом, на интроспективном понимании сознания, ненадежность которого показана всем ходом развития научной психологии.
В соответствии с теоретической моделью, трактующей обычное сознание как нетворческое по своей сути, разрабатывается тактика стимулирования и организации научного творчества. Предлагаются различные приемы выхода за пределы обычного строя сознания, выключения его стереотипов и контрольных механизмов, создания особой установки, способствующей рождению оригинальных идей и ассоциаций, вплоть до применения психофармакологических средств.
Слабость интроспективного учения не в том, что оно исходит из непосредственно данных феноменов, а в том, что описанием этих феноменов исчерпывается внутренняя работа ума. Из этого вовсе не следует, что психологии науки надлежит пренебречь информацией об этой работе, первоначальное знакомство с которой, естественно, может быть почерпнуто только из самонаблюдения. Весь вопрос в том, как трактовать эту информацию: как симптом, свидетельство, индикатор явлений, научно познаваемых (подобно всем психическим явлениям) только опосредствованно, либо принимать их за нечто, ни из чего не выводимое.
Рассматривая объективные корреляты тех процессов, которые ускользают от наблюдения за полем сознания, естественно обратиться к нейромеханизмам (корковым или подкорковым) с тем, чтобы именно с ними соотнести подготовку "скачка", дающего новый, до сих пор неизвестный синтез. Изучение психофизиологических условий творческих состояний, несомненно, представляет большой интерес. Однако для общей системы де-терминационных отношений, в которых развертывается научное творчество, конституирующими являются не физиологические, а социально-исторические зависимости. Безотносительно к соображениям о физиологическом эквиваленте актов творчества психология науки в поисках факторов, определяющих их генезис и судьбу, должна устремиться не вглубь мозга, а вглубь
26

исторически развивающейся культуры, по отношению к которой само функционирование мозга является производным. Это позволит ей, обращаясь к летописи научного познания, расшифровывать по ее свидетельствам "закодированные" в них признаки творческого процесса и творческой личности. Но читать этот код можно, только владея ключом, полученным при изучении психической деятельности в ее реальном протекании (на это в свое время обратил внимание И. М. Сеченов). Поэтому продуктивность сочетания психологических и историко-научных средств анализа определяется возможностью изучения механизмов ума и структуры характера современного ученого. Аналитическое изучение того, что осознается субъектом творчества (и что содержится в его самоотчете о процессах, обусловивших генезис открытия, изобретения и др.), требует обращения не к подсознательному, а к надсознательному, т. е. к системе отношений и факторов, действующих хотя и за пределами индивидуального осознания, но не в предполагаемой сфере скрытых в глубинах личности и ее мозга побуждений, а в сфере взаимодействия личности с миром культуры.
При построении индивидом предметов этого мира (продуктов творчества) зависимость побуждений от объективного содержания, ассимилируемого и преобразуемого в процессе творчества, столь велика, что переживается иногда в форме своеобразного "чувства овладения". Индивид воспринимает происходящее с ним как результат воздействия внешних сил, по отношению к которым он выполняет функцию простого проводника. Этому способствует и неподверженность творческого акта произвольной регуляции.
Техника традиционного психоанализа предполагает дешифровку показаний индивидуального сознания, позволяющую проникнуть в их потаенный личностный смысл. Для проникновения в индивидуальное сознание творцов науки, трактуемое с культурно-исторических позиций, нужны новые методы психологического анализа, соответствующие новой модели его организации. Очевидно, что невозможно постичь эту организацию на путях простого соотнесения свидетельств индивидуального самосознания с объективными историко-научными данными. И одно и другое должно быть введено в новую систему, где реконструкция процесса движения научного знания интегрировала бы как его предметно-логическое содержание, так и интеллекту-ально-мотивационную работу творящих его индивидов. Работа в этом направлении образует новую область междисциплинарных исследований среди многих других направлений, определяющих прогресс современной психологии.
27