Шторк Й. Психическое развитие маленького ребенка с психоаналитической точки зрения.

Если, с одной стороны, фантазию следует понимать как психическое выражение импульсов влечений, то, с другой стороны, ее можно рассматривать как чистую форму защиты и средство избежать фрустрирующей внешней реальности. Значение этой первой, описанной Фрейдом защитной функции младенца - галлюцинаторного исполнения желаний - было в дальнейшем исследовано Бионом. Однако в действительности фантазия - это нечто большее. Она одновременно является защитным процессом и против внутренней реальности. Каждый, кто фантазирует об исполнении своих желаний, не только пытается избежать фрустрации и признания неприятной внешней реальности, но и защищается от реальности собственного голода и собственного гнева, то есть от своей внутренней реальности.
Таким образом, мы можем признать, что структура личности и высшие психические функции человека с самого начала жизни теснейшим образом связаны с бессознательными фантазиями. То, как человек воспринимает и что он думает, всегда основывается на активности его первоначальной жизни фантазий. Согласно Биону, даже мышление основано на способности фантазии распознавать, что хорошего объекта "здесь нет", что он отсутствует.
Фантазия с самого начала жизни связана с объектами. Первым объектом влечения является парциальный, или частичный, объект, то есть тип объекта, на который направлены парциальные влечения. Парциальные влечения, например оральное или анальное, действуют вначале независимо друг от друга и затем стремятся к тому, чтобы объединиться в различных организациях либидо. Согласно Абрахаму (Abraham 1924,165-185), парциальная объектная любовь является одним из этапов развития объектной любви. Психоаналитики кляйнианской школы отводят понятию парциального объекта центральное место в теории объектных отношений. По их мнению, парциальный объект и его диалектические отношения с целыми объектами находятся в центре динамических событий мира фантазий ребенка. Парциальные объекты являются, так сказать, исходным ядром бессознательных фантазий. Речь идет о реальных или воображаемых частях тела, таких, как грудь, пенис, фекалии, и их символических эквивалентах, которые воспринимаются в качестве объекта любви. Несмотря на свою парциальность, объект наделяется в фантазии свойствами, которые подобны свойствам человека (он преследует, причиняет беспокойство и т.д.). В жизни фантазий маленького ребенка эти частичные объекты не выступают как данности в чистом виде, а наделены качествами "добрый", "злой", а также интенциями - "дружественный", "враждебный". Мелани Кляйн ввела обозначения "добрый", "злой" объект, или парциальный объект. Введенные обозначения подчеркивают воображаемый характер свойств объекта. Фактически речь идет о представлениях - искаженных в фантазии образах реальных объектов. Диалектика "добрых" и "злых" объектов, равно как и парциальных объектов, находится в центре психоаналитической теории М. Кляйн, и она была разработана в результате анализа архаических фантазий. Форнари (Fornari 1963, 85-86) называет их первичными фантазиями.
Хотя мы и говорим о фантазиях, мы не должны забывать, что речь идет о восприятии объектов с реальными свойствами в смысле внутренней психической реальности.
Чтобы объяснить образование этих первичных фантазий, Мелани Кляйн обращается прежде всего ко второму, спроецированному, но в то же время активному фактору. По ее мнению, в основе взаимодействия злых и добрых объектов в конечном счете лежит более не редуцируемый дуализм влечений к жизни и к смерти, действующий с самого начала существования индивида.
Парциальный объект, согласно Мелани Кляйн, расщепляется на добрый и злой объекты, чтобы противостоять страху полностью его уничтожить. Грудь является первым объектом, расщепленным подобным образом, чтобы спасти хорошую, идеализированную грудь от деструктивных побуждений. "Добрая (внешняя и внутренняя) грудь становится прообразом всех охраняющих и помогающих объектов, злая грудь - таким же прообразом всех внешних и внутренних преследующих объектов" (М. Klein 1952,148). Эти различные движения могут, однако, перейти в порочный круг, как это показано Джоан Ривьер (Riviere 1936,45): "Грудь ненавидит меня и не дает мне того, что мне нужно, потому что я ее ненавижу, и наоборот. Ты не приходишь помочь мне, ты меня ненавидишь, потому что я в гневе и потому что я заглатываю тебя; но потому-то я и должен ненавидеть тебя и заглатывать, чтобы заставить тебя мне помочь". У нас еще будет возможность вернуться к этому порочному кругу отношений (см. раздел, посвященный имаго отца и матери в раннем развитии ребенка).
Переживание в фантазии слившейся с Самостью доброй груди или затем создание ее внутри себя - первые зачатки идентификации с частичным объектом - отличаются крайней нестабильностью. Вскоре вновь возникает ситуация дефицита со всеми ее внутренними последствиями (голод - неудовольствие - проекция агрессивных побуждений на мать).
Если в дальнейшем частичные объекты достигают в Самости большей стабильности и взаимосвязанности, они становятся все более активными в фантазии, причем это происходит благодаря процессам экстернализации и интернализации. Тем самым первоначальное переживание приобретает параметры первичного внешнего и первичного внутреннего. Процессы поглощения и выталкивания, описанные Фрейдом в статье "Отрицание" (1925а), определяют дальнейшую судьбу объектов фантазии; добрая и злая грудь воспринимаются как экстернализированная и интернализированная.

Паранойяльно-шизоидная позиция
В определенном смысле обе основные позиции, описанные Мелани Кляйн, - паранойяльно-шизоидная и депрессивная - являются стадиями развития. Их можно рассматривать как подразделения оральной фазы. Однако понятие "позиция" было выбрано для того, чтобы подчеркнуть, что речь идет не просто о промежуточной стадии, а о структурированном психическом феномене, который отображает определенную ступень интеграции объектных отношений, страхов и защитных механизмов и сохраняется в течение всей жизни. Паранойяльно-шизоидная позиция никогда полностью не устраняется депрессивной. Механизмы защиты от депрессивного конфликта постоянно вызывают, даже в так называемой нормальной сфере, регрессию к паранойяльно-шизоидным феноменам.
Мы отмечали, что, по мнению Мелани Кляйн, незрелое раннее Я младенца уже с самого рождения подвержено страху и способно создавать объектные отношения и применять защитные механизмы. Это противоречит представлениям Рене Шпица и Анны Фрейд, в соответствии с которыми говорить о Я можно только тогда, когда оно обладает способностью интегрировать психические события. М. Кляйн специально подчеркивает, что раннее Я не обнаруживает типичного сходства с поздними формами Я. (В свою очередь Шпиц говорит о предформах Я.) Это Я в значительной мере неорганизованно, однако уже с самого начала проявляет тенденцию к интеграции и временную защитную дезинтеграцию. Оно открыто опыту внешней реальности и должно уметь справляться с ранним конфликтом врожденной полярности влечений, конфликтом между влечением к жизни и влечением к смерти.
По мнению Мелани Кляйн, ребенок справляется с этой ситуаций, отчасти проецируя влечение к смерти на внешний мир, отчасти преобразуя его в агрессию. Внешним первичным объектом, на который в первую очередь проецируются деструктивные побуждения, является грудь. Тем самым грудь воспринимается как "злая", как опасность для Я. Возникает страх преследования. Из первоначального страха разрушения возникает страх перед преследователем. Сохраняющаяся в Самости часть влечения к смерти преобразуется в агрессию и направляется на преследователя.
В то же время Я стремится к сохранению жизни. Подобно влечению к смерти, влечение к жизни также проецируется вовне, чтобы создать объект - идеальный объект. Цель ребенка - обрести идеальный объект, воспринимаемый как дарующий жизнь и оберегающий, сохранить его внутри себя и с ним идентифицироваться. При достаточно благоприятном опыте того, что реальная внешняя мать любит и кормит ребенка, воображаемый идеальный объект сливается с "доброй" грудью, а затем с "доброй" матерью. Фантазии о преследовании соединяются с реальным опытом фрустрации и боли и символически представляются в виде "злой" груди или "злой" матери, то есть "злого" объекта.
Таким образом, основной страх, присущий паранойяльно-шизоидной позиции, состоит в том, что преследующий "злой" объект может вторгнуться в Я, захватить и уничтожить как идеальный объект, так и Самость. Из этих основных характеристик следует и название, поскольку страх является паранойяльным, а состояние Я и его объектов - шизоидным, то есть характеризуется расщеплением. Если хорошие переживания берут верх над паранойяльными страхами, то Я полагает, что воображаемый идеальный объект возобладал над преследующими объектами.
Форнари (Fornari 1963, 94-95) рассмотрел реакцию улыбки на третьем месяце с точки зрения диалектики добрых и злых объектов и показал, что также и в поведенческом аспекте (при этом он прежде всего ссылается на Шекели) эта реакция может означать преодоление первичных страхов преследования и уничтожения.
Однако даже при благоприятном развитии ребенка, когда он испытывает достаточно удовлетворительных переживаний, этот опыт может быть разрушен внутренними факторами. В работе "Зависть и признательность" (1957) в качестве одного из таких факторов Мелани Кляйн описала зависть. Она отделяет ее от жадности и ревности. Зависть всегда затрагивает отношения двоих и в основном направлена на частичные объекты9. Зависть вредит развитию, поскольку она делает мутными источники добра, от которых зависит ребенок, и препятствует хорошим интроекци-ям добрых объектов. Зависть понимается М. Кляйн как самая ранняя и непосредственная объективизация влечения к смерти.
Концепция зависти, особенно представления о наследственной предрасположенности к ней, отчасти также использование теории влечения к жизни и влечения к смерти, которые тесно взаимосвязаны и представляют собой попытку объяснить детскую деструктивность, являются достаточно сомнительным вкладом в науку, поскольку они ведут к игнорированию факторов внешней среды, прежде всего роли матери.
Чтобы противодействовать чрезмерному страху уничтожения, Я развивает ряд защитных механизмов. Наиболее важным из них является расщепление, на котором основываются все остальные10.