Аветисов, А. Б. Я коуч. Эпизод I.

Сотни тысяч долларов — в фейерверк (читай «в воздух»), столько же — в произведения гастрономии (читай в конечном итоге «в воду»). У многих от этого дух перехватывает и полностью отбивает желание к поиску какого-то смысла жизни, тем более своего личного. Смысл искрится в бокалах шампанского, переливается на крыле фантастического автомобиля, замирает на декольте длинноногих топ-моделей. Смысл ли?

Люди, лишенные смысла, объединяются с теми, кто бы разделил их ценности. Человек эмоционально не терпит одиночества и фактически стремится объединиться. Объединяются по ценностям и, соответственно, по интересам. Интересы причудливы — клуб любителей балалайки, фанаты кернинга, племя аниме, поклонники 2рас и ревнители 50cent.

Членов этих клубов порой намного больше, чем численность некоторых политических партий. Международные корпорации очень чутко восприняли возможность адресного залпа по целевой аудитории. Ведь племя Snoop Dog или Apple куда больше, чем средний класс в какой-либо небольшой европейской, пусть и высокоразвитой, стране. Ориентация бизнеса на племенные связки со своими тотемами — куда более преданная клиентская база, чем ретро сегмент женщин-домохозяек.

* * *
У человека практически 98,5% генов идентичны генам шимпанзе. То есть 1,5% процента — вся остальная сознательность и мораль. Мы надеемся, что именно это составляет 1,5% процента,

которые нас отличают от братьев меньших. А теперь посчитайте, сколько транснациональных компаний в стремлении продать вам свои продукты эксплуатируют 1,5% вашего отличия от шимпанзе, а сколько — все остальное. Наши слабости или, иным словом, наша греховность, является краеугольным камнем уникальных

предложений. Собственно говоря, не таких уж и уникальных — ровно по количеству грехов. И чем больше в предложении сочетания грехов, тем вероятность коммерческого успеха возрастает. Хотите подтверждения? Посмотрите на билборды за окном!

Наша греховность стоит миллиарды долларов — от чревоугодия до сластолюбия, от гордыни до гнева, зависти и праздности. Противиться этому — значит идти против природы человека. Впрочем, никто и не идет, а, наоборот, потакают и поощряют развитие и устойчивость безусловных рефлексов и инстинктов. Просто включите телевизор. Что эксплуатирует реклама, какие ваши слабости? И слабости ли это?

В век тотального изобилия самое мучительное — это проблемы выбора для конкретного человека. Потому что выбор — это неопределенность. Что мы делаем в случае предоставления нам рынком выбора? Мы выбираем бренды, которые уже за нас внесли всю определенность будущего. Бренды вполне определенны и предсказуемы. В них есть помимо определенности и качественные характеристики этой определенности — счастье, здоровье, сексуальность, сила, вечно шелковые волосы и вечно блестящая обувь и так далее. Упаковка готовых качеств. Уровень качества (при его стандартности) зависит от социального и экономического ценза. Мы помещаем себя в тот или иной ящик социальной упаковки в зависимости от бренда, который мы выбираем.

Мы в брендах и бренды в нас. Мы и бренды. Добровольные заложники друг друга.

Смысл жизни заменили смыслом потребления.

В этом мире изобилия товары и человеческие ресурсы в отдельно взятой ценовой нише практически одинаковы как по качествам, так и по потребительским свойствам. Уникальность осталась только во внешнем виде, ауре, интуиции, дизайне эмоций и отношений.

Предложения настроения, в силу отсутствия бизнес-модели их производства, ограничены. И этому практически невозможно научить. Вопрос во врожденных качествах, интуитивности, какой-то особой породе нервных клеток. А если и можно развить какой-либо алгоритм возбуждения настроения, он будет настолько неестественен, насколько и рационален.

Что есть рынок мегабрендов сегодня? Это конкуренция вечных фантазий, вечной молодости, вечного счастья, нескончаемого богатства и плодовитости. Управление настроением требует вовлеченности всех органов чувств и обольщения на всю оставшуюся жизнь (лояльность к бренду) — а это талант. И не надо забывать, что существует очень тонкая грань между настроением добродетели и полного аморального искушения.

Но единицам избранных не нужны чуждые, разработанные транснациональными маркетинговыми компаниями бренды, потому что они сами являются брендами, и в первую очередь для себя. Скажите себе: «Из всех предложений выбираю себя». Я самодостаточен и уникален. Вы уже готовы к такому выбору.

А если вы готовы, то чем вы заняты сегодня?

Фантазии сегодня оцениваются больше, чем фантазии.

Мы, опутанные проводами, обогащенные терминами «Bluetooth», «мегагерц» и вооруженные ими же, порой бываем такими нерешительными. Не столько на работе, хотя это тоже есть, сколько внутри себя. Мы пытаемся свалить нашу отчужденность в плане принятия решений внутри себя и между нами на новые технологии.

Где грань между нашими судьбоносными решениями и шагами на уровне безусловных рефлексов, когда, дисциплинированно сплавляясь по реке времени, мы автоматически нажимаем на кнопки и баннеры чужих идей?

Но технологии не принимают решения и не разъединяют людей, скорее, наоборот — технологии создаются для того, чтобы в единицу времени объединить как можно больше людей, идей, действий. Парадокс.

Решения принимаем мы сами и отчуждаемся друг от друга тоже мы сами. Но страшнее всего, что мы отчуждаемся от самих себя. И не только от себя, но и от себе подобных. Не надо далеко ходить — как сейчас знакомится молодежь? Если кто-то вдруг «выключит» интернет или «отменит» SMS — нашему будущему грозит демографическая катастрофа.

Информационные технологии разрушают институты, которые долгое время являлись залогом стабильности, власти. Они являлись когда-то монополизированным смыслом. Что происходит с этими институтами? Государство в развитых странах создает все более комфортные условия для регламентации поведения своих граждан и пятизвездочные условия для их волеизъявления. Но активность на выборах продолжает падать, а церкви пустеют.

Народ ушел в себя, ушел в себя основательно — от государства, церкви и семьи. Количество разводов увеличивается, а рождаемость продолжает катастрофически падать. Институт семьи, ячейки общества, потерял все и вся. В своем порыве утвердить демократию и свободу в любой сфере законотворчество дошло до абсурда. Слово «брак» — это уже не семья. Смотрите хроники новостей.