Олпорт Гордон. Становление личности. Избранные труды.

Вспомним призыв святого Августина к императору уничтожить пелагиан, которые оспаривали его взгляды на проклятие некрещеных детей. Преследование евреев святым Амвросием, святым Григорием Нисским и святым Иоанном Златоустом6. Фанатизм папы Урбана II, который разжигал политическую и экономическую экспансию крестоносцев против «отвратительных турок», освященную неистовым боевым кличем. «Deus vult» * . Папу Сикста IV, который в период строительства Сикстинской Капеллы уполномочил испанских суверенов на создание безжалостной инквизиции. Тысячи евреев, сожженных у столбов в 1485 году, когда Томас Торквемада принял управление Инквизицией. Варфоломеевскую ночь 1572 года, когда были вырезаны от двадцати до тридцати тысяч гугенотов7. Папу Иннокентия VIII, который в XV веке предал анафеме всех, кто отказывался верить в колдовство8. Безрезультатную жестокость религиозных войн, которые пошли на убыль только к концу XVII века.
Вышедший на сцену протестантизм повел себя не лучше, поскольку был основан на тех же трех столпах фанатизма, откровениях, избранности и теократии. Парадокс протестантизма в том, что — за исключением важнейших моментов истории — он не следовал своему главному догмату о том, что путь откровения носит личный характер. Хотя о человеке говорится, как об ищущем откровения, от него ожидается достижение «верного» ответа через его связь со Священным писанием и Святым Духом. Смерть у столба стала наказанием для Сервета, который, по мнению Кальвина, неверно понимал голос Святого Духа. Долгое время протестантизм относился к ереси
6 История антисемитизма в католической церкви изложена в книге Hay M The foot of pride Boston Beacon, 1950, переизданной в 1960 году под названием «Europe and the Jews» В одной из проповедей красноречивого святого Иоанна Златоуста (которого кардинал Ньюман назвал « чувствительным сердцем, возвышенным, очищенным, измененным прикосновением небес»), мы читаем «Синагога хуже, чем публичный дом она — притон негодяев и приют для диких зверей преступное собрание евреев дом худший, чем винная лавка притон воров, публичный дом, жилье несправедливости, убежище дьяволов, гибельная пропасть и бездна Что до меня, — я ненавижу синагогу Я ненавижу евреев по той же причине»
* Лик Божий (лат )
7 Для удобства объяснения этих и сходных эпизодов см Meyers G The history of bygotry in the United States N Y Random House, 1943 См также Bainton R H The travail of religious liberty Philadelphia Westminster, 1951
8 Kramer H, Springer J Malleus Maleficarum/ Trans by M Summers London Pushkin Press, 1948 P XX См также Huxley A The devils of London
Религия и предрассудки 133
как к преступлению, караемому смертной казнью, хотя его трактовки причудливо менялись с эволюцией сект и теократического господства различных суверенов.
Королева Елизавета I требовала от каждого католика посещения англиканской церкви. В течение большей части XVIII века высказывания в поддержку католической мессы в Англии наказывались пожизненным тюремным заключением, а до 1825 года иностранцы, которые хотели стать английскими гражданами, должны были принять причастие от священника англиканской церкви9. Генеральный суд Массачусетса в 1647 году принял декрет о том, что «ни иезуиты, ни духовные или церковные лица (как они называются), посвященные в сан Папой Римским, не могут отныне вступать на землю Массачусетса. Каждый человек, не освободивший себя от подозрений, должен быть заключен в тюрьму, а затем выслан. В случае повторения он должен быть предан смерти».
Пересказывать историю фанатизма утомительно и болезненно. Но забыв о ней, мы не сможем понять природу современной проблемы. Не все ужасы ушли в прошлое. Однако у нас появилось понимание психодинамических факторов, которые добавляют жару в теологический диспут.
Антикатолицизм в Соединенных Штатах, подобно антинегритянским предрассудкам, часто поощряет склонность к сексуальным разоблачениям. Подстрекаемая историями о безнравственности в женских монастырях, толпа в Чарлстоне (Массачусетс) 11 августа 1834 года сожгла монастырь урсулинок. Одна влиятельная политическая партия «ничего-не-знающих» достигла в середине XIX века значительной власти, во многом основываясь на подобных легендах. Позже в том же веке Американская протекционистская ассоциация процветала, поддерживаемая антикатолическими периодическими изданиями. Таким типичным изданием был «Watson's Magazine», не только антикатолический, но также антинегритянский и антисемитский журнал. Его логика хорошо видна в следующей типичной для него цитате. «Боже всевышний! Вообразите себе негритянского священника, дающего обет целомудрия, а затем дающего себе волю среди женщин, которых учили, что священник не может грешить. От этого можно содрогнуться». Подобным же образом говорилось о «распутных евреях», у которых «волчий аппетит к запретным плодам — похотливый пыл, который усиливается новизной девушек из национальностей, не практикующих обрезание»10. В современной психологии большое внимание уделено этой комбинации сексуального и религиозного11.
В нынешнем веке политические эгоистические интересы воодушевляют религиозные преследования не меньше, чем в прошлом. Вспомним о еврейских погромах в царской России и о резне мусульман индусами и индусов мусульманами всего десятилетие назад. Своего рода религиозный восторг опьянял нацистов. «Гитлер является новым, более великим и могущественным Иисусом Христом. Наш Бог, наш Папа — Адольф Гитлер». Так восторгался нацистский лидер Бинве. А непревзойденный в своем экстатическом преклонении министр пропаганды Геббельс в своей речи в Берлине поучал поставленную в строй германскую нацию. «Наш вождь посредничает между
9 Freedman M (Ed ) A minority in Britain London Valentine, Mitchell, 1955 P 39 f
10 Meyers G The history of bygotry in the United States N Y Random House, 1943 P 252, 259 f
11 Allport G W The nature of prejudice Cambridge Addison-Wesley, 1954 Ch 23
134 Статьи разных лет
своими людьми и троном Господа... Все, что излагает наш вождь, — это религия в ее высшем смысле, в ее глубочайшем смысле и в ее наиболее глубоком и скрытом значении»12 . Даже эти немногие примеры объясняют нам, почему многие думающие люди не доверяют религии. Один студент колледжа выразил главную идею широко распространенного суждения. «Веками религия пыталась установить братство людей. Пора ее расцвета прошла... Проблемы, которые религия пыталась решить, требуют решения, но религия потерпела неудачу». Другой студент говорил об организованной религии как о «...проклятии — еще одной форме раскола в разобщенном мире»13.
История, которую мы вспоминали до сих пор, — односторонняя. Мы не должны забывать, что даже во времена преследований были пророки с большой душой, которые, часто подвергаясь опасности, выступали против фанатизма и проповедовали доктрину равноправия мнений. Таким был Сократ. Так поступал и Христос — за много веков до возникновения Его церкви.
В эру раннего христианства эти голоса были робкими и неясными. Например, Тертуллиан утверждал, что бог не желает, чтобы ему поклонялись против своей воли; спасение не может быть принудительным, а должно быть свободно принятым. Именно Тертуллиан столь блестяще понял динамику поиска козлов отпущения. «Они видят в христианах причину любых бедствий в государстве, каждого человеческого несчастья. Если Тибр достигнет стены, если Нил не достигнет полей, если погода не меняется, если голод или мор — вопль сразу один. "Христиан ко львам!"»14. Тем не менее, жесткие трактовки Тертуллианом избранности и откровения заставили его столь яростно выступать против церковных нонконформистов, что он был назван первым христианским фанатиком.
Подобным образом папа Геласий I в конце V века выступил против принуждения и поставил под сомнение право каждого императора толковать Жертву на Кресте или устанавливать, как ее плоды должны распределяться между людьми. Святой Амвросий также выступал против права императора толковать христианскую веру, но не колеблясь обличал евреев. В XIII веке Раймунд Луллий отважился выступить как против крестовых походов, так и против начавшей возвышаться инквизиции. А веком позже кардинал Николай Кузанский внушал, что человеческое изложение божественного всегда заражено слепотой эгоистических интересов смертных. Он предложил создать Парламент религий, в который должны быть приглашены даже мусульмане. Но такие голоса были слабыми и спорадическими.
Реформация добавила свои доводы, хотя она и стала восприемницей трех столпов фанатизма. В 1554 году Себастьян Кастелло выпустил манифест, защищавший религиозную терпимость. Он настаивал на том, что христианская вера милосердна, преследование есть ее антитезис, а если преследование является частью религии, то религия — проклятие для человечества. В разгар сжигания ведьм Монтень выразил свои опасения в прекрасных словах. «В конце концов, наивысшая оценка
12 Meyers G The history of bygotry in the United States N Y Random House, 1943 P 389 ff Полезное описание смеси политических предубеждений с протестантским фанатизмом см в Roy R L Apostles of discord Boston Beacon, 1953
13 Allport G W, Gillespie J M, Young J The religion of the post-war college student // Journal of Psychology 1948 Vol 25 P 3-33
14 Tertulhan Apology Ch 40 // Migno Patrologia Latina Vol I Col 542
Религия и предрассудки 135
догадок человека — сжечь его за них». Тогда же, в XVI веке, Швенкфелд учил, что чувство божественной непосредственности должно удерживать нас от ненависти, у Духа Святого семь даров, и мы должны признать их разнообразие у разных людей. Айреницизм, поиск мирного единения церквей, вырос на этой основе, так же как современное квакерство. Но полный расцвет этого спиритуализма XVI века достигался медленно. Как отметил Бейнтон. «Лучшее в области религиозной свободы было сказано в шестнадцатом веке, но не практиковалось до девятнадцатого»15.
Однако защитники равноправия взглядов редко были искренними. Мильтон выдвинул принцип религиозной свободы, но отказывал в ней католикам и атеистам; подобной позиции придерживался и Джон Локк. Кромвель выступал за свободу совести, но по политическим мотивам отказывал в ней католикам, сторонникам англиканской церкви и баптистам.