Юнг Карл Густав 'Значение отца в судьбе отдельного человека'

То, что мы видим во всемирно-историческом процессе, мы опять находим также и у индивидуума (т. е. происхождение и эволюцию божества). Как высший рок, направляет ребенка власть родителей. Но когда он подрастает, начинается борьба инфантильной констелляции и индивидуальности, родительское влияние, связанное с доисторическим (инфантильным) периодом, вытесняется, попадает в бессознательное, вместе с тем оно не элиминируется, но с помощью невидимых нитей управляет индивидуальными (как это кажется) творениями созревающего духа. Как все, что очутилось в бессознательном, и инфантильная констелляция посылает в сознание некие темные, загадочные ощущения, чувства таинственного руководства и потустороннего влияния. Здесь корни первых религиозных сублимаций. Вместо отца с его констеллирующими добродетелями и пороками появляется, с одной стороны, божество на абсолютной вершине, с другой же стороны, - дьявол; последний в новое время по большей части стушевывается в связи с интуицией собственной моральной ответственности. Первому подчиняется высшая любовь, последнему - низменная сексуальность. Как только мы вступаем в область невроза, эта противоположность оказывается напряженной до максимума. Бог становится символом высшего сексуального вытеснения, дьявол же - символом сексуального наслаждения. Таким oбpазом сознательные выражения отцовской констелляции, как и всякое выражение бессознательного комплекса, появляющееся в сознании, приобретает лик Януса, приобретает компоненты утверждения и отрицания. Любовный эпизод в книге Товия представляет собой на редкость хороший пример этой коварной игры бессознательного: Сарра, дочь Рагуэля из Экбатаны, хочет выйти замуж; однако ее злой судьбе угодно так, что она семь раз подряд так выбирает себе мужа, что он умирает в свадебную ночь. Злой дух Асмодей, преследующий ее, убивает ее мужей. Она молит Иегову, чтобы он лучше послал ей смерть, чем заставил ее переживать этот позор и дальше. Служанки ее отца издевались над нею за это. Восьмого жениха, Товита, посылает ей сам бог. Его ведут в брачный покой. Но старик Рагуэль только прикинулся, что пошел спать, он встает с постели, выходит на двор и предусмотрительно копает зятю могилу, а утром шлет в брачный покой слугу, чтобы констатировать ожидаемую смерть. Однако на этот раз роль Асмодея кончилась: Товит оказался жив.

Соображения врачебной тайны, к сожалению, запрещают мне рассказать про один случай истерии, вполне подходящий к этой схеме, с той лишь разницей, что не семь, а только трое мужчин были неудачными избранниками, и это также при наличии всех признаков инфантильной констелляции. Первый случай относится сюда же, а в третьем случае мы видим, как старик-крестьянин собирается отдать свою дочь на погибель.

В качестве благочестивой и послушной отцу дочери (ср. ее прекрасную молитву в III главе), Сарра проделала обычную сублимацию и расцепление отцовского комплекса: ее инфантильная любовь возвысилась до благоговения перед богом, навязчивая же власть отца превратилась в преследующего ее демона судьбы Асмодея. Легенда так прекрасно изложена, что и отец Рагуэль изображается в своих двух ролях: с одной стороны, это неутешный отец невесты, с другой стороны, - тайный, предусмотрительный могильщик своего зятя. Я очень ценю эту прекрасную сказку и пользуюсь ею в качестве примера при моих анализах: ведь столь нередки случаи, где демон-отец протягивает руку к своей дочери, так, что она всю жизнь, даже и выйдя замуж, не в состоянии найти себе мужа по душе, потому что его образ не совпадает с находящимся в бессознательном и постоянно оказывающим влияние инфантильным идеалом отца. И это верно не только по отношению к дочерям, это распространяется и на судьбу сыновей. Хороший пример подобной отцовской констелляции имелся в недавно появившейся работе д-ра Брилль (Brill) "Psychlogical Factors in dementia praecox" (Journal of Abnormal Psychology. 1908. Vol. VIII. P. 219).

По моим наблюдениям, для детского воображения отец важнее и опаснее; если такую роль играет мать, то мне удавалось открыть за ее спиной деда, которому она внутренне принадлежала. Вопрос этот я должен оставить открытым: мой опыт недостаточен для его решения. Исследования ближайшего будущего, вероятно, позволят пробить более глубокие ходы в эти пока еще столь темные области. Я мог только попытаться бегло осветить их. Будем надеяться, что удастся больше изучить таинственную мастерскую правящего судьбой демона, о котором Гораций говорит следующее:

Scit Genius natale conies qui temperat astrum,

Naturae deus humanae, mortalis in unum.

Quodque caput, vulta mutabilis, albus et ater.¹¹

¹ Лат.: Желающего идти судьба ведет, а не желающего - влачит. Изречение древне-греческого философа Клеанфа, известное по переводу на латинский Сенеки (Прим.ред.)

² См. особенно, Freud. Die Traumdeutung. II. Aufl. Wien: Deutidle, 1909.

³ Libido - это то, что старые психиатры называли "хотением" (Wollen) и "стремлением" (Streben). Выражение Фрейда представляет собой denominatio a potiori .

⁴ Sommer. Familienforschung und Vererbungslehre. Leipzig: Barth,1907; Joerger. Die Famine Zero// Arch. f. Rassen- und Gesellschaftsbiologic. 1905; Ziermer M. (Pseudonym). (geneaalogische Student uber die Vererbung geistiger Eigenschaften // Arch.f. Rassen- und Gesellschaftsbiologic. 1908.

⁵ Furst Е. Statistische Untersuchungen uber Wort ssoziationen und uber familiare Uebereinstimmung im Reaktionstypus bei Ungebildeten. X. Beitrag der diagnostischen Assoziationsstudien, herausgegeben von Dr. C. G. Jung // Journal fur Psychology und Neurutogie. 1907. Bd. IX. {Erscheint spater im II. Band der angegebenen Sammlung); Jung C. G. Associations d'idees familiiales // Arch. de Psychologie. 1907. Т. VII.

⁶ Это тот тип реакции, когда словом-раздражителем связывается не какой-нибудь объективный момент, а субъективно окрашенный предикат, например: цветок - приятный; лягушка - отвратительная; рояль - страшный; соль - плохая; петь - мило; варить - полезно.

⁷ См.: Vigouroux, Juqueliers. La contagion mentale. Paris: Doin, 1905. Ch. VI.

⁸ В то же время мы полагаем, что каждое мгновение являемся господами наших поступков. И все-таки, когда мы оглядываемся на пройденный нами жизненный путь, особенно же когда мы вглядываемся в наши несчастливые поступки и их последствия, то часто мы не можем понять, как могли мы сделать то-то или не сделать этого, и создается впечатление, будто нашими шагами руководила некая чуждая сила. Вот почему и говорит Шекспир;

"Fate show thy force: our sieves we do not owe;

What is decreed must be, and be this sol!"

<Англ.: Судьба, яви свою силу: мы не принадлежим себе;

Чему предписано быть, пусть будет!>

Шопенгауэр: О кажущейся преднамеренности в судьбе отдельного человека. Parerga und Paralipoinena,

⁹Мы испытали это на Амстердамском конгрессе в 1907 г., где один выдающийся французский ученый уверял, что учение Фрейда только "une plaisanterie" . Этот господин, как было доказано, не читал ни последних работ Фрейда, ни моих работ и, следовательно, понимает во всем этом деле не более малого ребенка. К столь блестяще обоснованному суждению вполне присоединяется в своем сообщении о конгрессе также один известный немецкий профессор. Приходится преклониться перед подобной основательностью. На том же конгрессе увековечил свое имя и другой видный германский невропатолог. Вот его остроумное рассуждение: "Если истерия, в согласии с воззрениями Фрейда, действительно была бы обусловлена вытесненными аффектами, то вся немецкая армия была бы истеричной".

¹⁰ Ср.: Freud. Zeitschrift fur Regionspsychologie. 1907.

¹¹ Лат.:

Знает гений рожденья, приходящий, чтоб оберегать судьбу,

Бог человеческой природы, что смертно все;