|
|
Слобин Д., Грин Дж. Психолингвистика.Категория: Библиотека » Психолингвистика | Просмотров: 29589
Автор: Слобин Д., Грин Дж.
Название: Психолингвистика. Формат: HTML, DOC Язык: Русский Скачать по прямой ссылке как часть семантического компонента и лексикон как часть синтаксического компонента, хотя Хомский писал в 1965 г., что лексикон содержит как семантические, так и синтаксические характеристики. Однако это различие является непринципиальным, поскольку в позднейшей версии, как видно из рис. 3, глубинная структура рассматривается как вход семантического компонента, причем «словарные» семантические показатели уже приданы словам. В задачу семантического компонента входит, таким образом, комбинирование этих семантических характеристик и получение на этой основе значения предложения. Точно так же, в поверхностную структуру входят уже приписанные фонологические характеристики слов, подаваемых на вход фонологического компонента.
Когда встает вопрос о возможности построения на основе такой схемы психологической модели восприятия и порождения речи, первая трудность состоит в том, что синтаксический компонент является единственным порождающим звеном в этой системе. Семантический и фонологический компоненты выполняют чисто интерпретативную функцию, потому что они имеют дело с результатами применения синтаксических правил. Более того, поскольку синтаксические правила порождают цепочки элементов, связанных, по существу, случайным образом, как удается говорящему выбрать именно ту цепочку, которая позволяет выразить нужное значение, и каким образом слушающий выбирает именно ту цепочку, которая соответствует слышимой им последовательности звуков? Чтобы справиться с этой трудностью, Катц и Постал предлагают модель «анализа через синтез». Под такой моделью они понимают систему, анализирующую цепочки элементов на входе не непосредственно, а путем порождения, или синтезирования, цепочек такой же длины до тех пор, пока не будет получена цепочка, совпадающая с той, которая подана на вход. Таким образом, когда мы слышим последовательность звуков, синтаксический компонент начинает генерировать цепочки поверхностных структур, которые подаются на вход фонологического компонента до тех пор, пока не будет получена звуковая последовательность, совпадающая с поданным на вход набором звуков. Здесь следует отметить, что ограничения, накладываемые на процесс порождения требованием получать цепочки той же длины, с таким же числом единиц, что и цепочка на входе, поднимают вопрос о том, каким образом звуковой поток вообще делится на единицы. На следующей стадии модели синтаксический компонент приписывает поверхностной структуре, выделенной на первой стадии, определенную глубинную структуру. Катц и Постал считают, что этот процесс вряд ли имеет вид анализа через синтез, поскольку в таком случае потребовалось бы получить все маркеры промежуточных структур составляющих предложения, возникающих в результате применения каждой трансформации. Более серьезная проблема, возникающая в связи с этой моделью, состоит в том, что, строго говоря, в ней действительно порождающими являются только правила структуры, потому что, согласно грамматике 1965 г, трансформации отмечены специальными маркерами в глубинных структурах и поэтому не могут прибавить ничего нового к результатам применения правил структур составляющих. Следовательно, для того чтобы даже на первой стадии получить поверхностную структуру, необходимо начать с правил структуры составляющих. При помощи этих правил порождаются глубинные структуры предложений, включающие маркеры обязательных трансформаций, необходимых для получения поверхностных структур, которые сравниваются с поданной на вход цепочкой. Иными словами, порождение поверхностных структур происходит через глубинные структуры, как показано на обозначенном пунктиром блоке рис. 3. Из этого, по всей видимости, следует, что, поскольку глубинная структура, соответствующая окончательно выбранной в результате сравнения поверхностной структуре, должна генерироваться в самом начале, она уже будет получена и нет никакой необходимости во втором этапе схемы Катца и Постала, предполагающем приписывание глубинной структуры. В любом случае на третьем этапе глубинная структура подается на вход семантического компонента и применяются сформулированные Катцем и Посталом правила для получения семантического аспекта предложения. Это эквивалентно интерпретации слушающим звучащего предложения. В случае порождения речи процесс идет в обратном направлении. Если мы допустим, что говорящий начинает с семантической репрезентации, или «замысла» того, что он хочет сказать, то на первом этапе правила структуры составляющих, входящие в синтаксический компонент, порождают глубинную структуру для подачи не вход семантического компонента до тех пор, пока не будет получена семантическая репрезентация, совпадающая с семантическим «замыслом». На следующем этапе вступают в действие трансформационные правила для соотнесения выбранной глубинной структуры с поверхностной структурой. Затем последняя подается на вход фонологического компонента, и порождается реальная звуковая форма предложения. На первый взгляд кажется, что на основе этой модели порождение речи выглядит более правдоподобным, чем восприятие. Как только выбрана нужная глубинная структура, соответствующая семантической интерпретации «замысла», последующий процесс порождения идет по пути, предписанному правилами грамматики. Однако само понятие «анализ через синтез» противоречит нашим интуитивным представлениям. Предположение, что человек находит выражение того, что «он хочет сказать», или интерпретирует слышимую звуковую последовательность, используя свои знания синтаксических правил для порождения случайных цепочек, очевидно, противоречит принципу экономии. Достаточно представить себе все множество возможных вариантов глубинных структур в сочетании со всеми возможными словами, выбранными из лексикона, чтобы понять, что порождение нужной цепочки слов может занять неограниченное время. Строго говоря, если предполагается, что грамматика способна порождать бесконечное число цепочек, то теоретически возможно, что нужная для сравнения цепочка никогда не будет порождена. Катцу и Посталу не остается ничего другого, как предположить существование каких-то эвристических механизмов, ограничивающих число порождаемых в каждом случае цепочек. К числу этих эвристических механизмов могут относиться такие факторы, как звучание воспринимаемой цепочки слов, что способствует извлечению из лексикона нужных единиц, или, в случае порождения, выбор лексических единиц, обладающих семантическими характеристиками, соответствующими «замыслу» говорящего. Однако нет никаких указаний на то, каким образом подобные процессы могут быть включены в данную модель. Тем не менее ценность модели Катца и Постала заключается в том, что она построена строго по правилам, предписываемым трансформационной грамматикой, и поэтому позволяет выявить трудности, которые остались бы незамеченными в более вольно сформулированной модели. В частности, возникает вопрос о том, каким образом говорящий выбирает необходимые операции в рамках трансформационной грамматики, поскольку эта грамматика предназначена для порождения всех возможных предложений по случайному принципу. Явная неправдоподобность модели «анализа через синтез» свидетельствует о том, что говорящий должен обладать способностью использовать свои знания о языке для выбора именно тех правил, которые соответствуют характеру воспринимаемой цепочки звуков или контролируются семантическими намерениями говорящего. Взаимосвязь разных уровней анализа в процессе обработки предложения делает маловероятной гипотезу о том, что синтаксический анализ предшествует семантическому анализу и происходит независимо от пего. В исследованиях, описываемых в следующем разделе, была сделана попытка установить совокупность факторов нетрансформационного характера, которые могут участвовать в восприятии значения предложения. Нетрансформационные модели глубинной структуры Примером модели, основанной на предположении о том, что восприятие речи зависит не только от использования трансформационных правил, может служить модель Федора и Гаррет (Fodor, Garret, 1967). Соглашаясь с тем, что процесс понимания предложения связан с выявлением его глубинной структуры, авторы считают этот процесс в сущности перцептивным. Отсюда следует, что наиболее важным фактором является не число трансформационных шагов, необходимых для порождения данного предложения в рамках грамматики, а, скорее, то, «в какой степени расположение элементов поверхностной структуры служит ключом к установлению отношений между элементами глубинной структуры». Но если верно, что чем больше число трансформаций, тем более вероятным будет различие между поверхностной и глубинной структурами, что снижает значимость «ключей» для выявления глубинной структуры, то оказывается, что предположения, основанные на трансформационном и перцептивном подходе, как правило, одинаковы. Но иногда они не совпадают: Фодор и Гаррет приводят пример группы «существительное — прилагательное» красный дом; для получения такой группы из дом, который является красным, требуется отдельная трансформация, и тем не менее эта группа дает совершенно отчетливый перцептивный «ключ» к пониманию отношений между красный и дом на уровне глубинной структуры. Аналогично, для того чтобы получить пассивное предложение без элемента, обозначающего действующее лицо, требуется дополнительная трансформация, и тем не менее более короткое пассивное предложение, например Мальчик был избит, оказывается менее сложным для восприятия, чем Мальчик был избит мужчиной. Для проверки своей теории Фодор и Гаррет провели эксперимент, в котором они исследовали восприятие гнездующихся предложений в зависимости от того, входят или нет в эти предложения относительные местоимения. Они обнаружили, что предложения типа The shot (which) the soldier (that) the mosquito bit fired missed труднее перефразировались при отсутствии местоимений, чем при их наличии. Связаться с администратором Похожие публикации: Код для вставки на сайт или в блог: Код для вставки в форум (BBCode): Прямая ссылка на эту публикацию:
|
|