Олпорт Гордон. Становление личности. Избранные труды.

Хотя любящее внимание редко способно сохраниться, когда задето самоуважение, все же иногда оно это выдерживает, и наша теория должна учитывать этот факт. Прощение, хотя оно, несомненно, менее распространено, чем возмущение, может следовать за оскорблением эго, и предшествующая любовь не ослабевает. Спокойная и высокоразвитая личность может прощать, даже когда о прощении не просят. Некоторые личности могут также проводить различие между поступком и тем, кто поступил, ненавидеть зло, с истинным уважением относясь к его виновнику. Обычно эти добродетели милосердия вырастают только из религиозной по сути философии жизни, развиваются до высокой степени и становятся функционально автономными внутри личности. В этих случаях крайней аффилиативности мы имеем дело с очень заметным расширением эго. Сформировавшаяся таким образом автономия чувств представляет собой подлинную трансформацию гордого, настойчивого эго, столь характерного для личности в раннем подростковом возрасте. Но святые среди нас редки.
Экономика ненависти
Почему в нашем обществе сегодня относительно мало людей в состоянии расширить свой диапазон аффилиации настолько, чтобы включить в него большое «сборище»? Преобладают, похоже, предубеждения и склонность к ограничению этого круга.
Ответ на этот вопрос имеет некоторое отношение к принципу наименьшего усилия. Негативный взгляд на других людей обеспечивает некоторую экономию сил. Если я отвергаю иностранцев как категорию, они не должны меня волновать, за исключением заботы о том, чтобы удерживать их подальше от моей страны. Далее, если я могу на всех негров навесить ярлык представителей низшей и неприятной расы, я с комфортом избавлюсь от десятой части моих сограждан. Если я могу поместить католиков в другую категорию и отвергнуть их всем скопом, моя жизнь еще более упростится. Урезая дальше, я отсекаю евреев, демократов и членов профсоюзов. Что касается специалистов, профессоров и реформаторов, их легко изгнать вместе с другими «коммунистами». Вскоре мало кто будет волновать меня, за исключением моей соб-
Базовая психология любви и ненависти 127
ственной группы в Пригородных Холмах, — и я смогу на досуге приняться за уничтожение ее членов посредством сплетен. Возможно, я буду так поступать в зависимости от степени эмоциональной депривации в моей собственной жизни.
То, что этот легко доступный стиль «исключения» чрезвычайно популярен, показывают не только недавние исследования распространения предубеждений, но и поразительно высокая корреляция между разными формами предубеждений, человек, настроенный против негров, настроен обычно и против евреев, и против профсоюзов, и против иностранцев. И наоборот, если самоуважение человека и отношение его к другим связаны, он, вероятно, будет настроен дружески к членам других групп.
Быть может, более всего препятствует улучшению человеческих отношений та изумительная легкость, с которой человеческий разум создает категории. Категоризация групп людей — простой, социально санкционированный способ сортировки собственных эмоций и интеграции собственного поведения. Процесс этот бывает особенно ясно очерчен в военное время. Беспристрастные высказывания в адрес врага в период конфликта рассматриваются как измена или, по меньшей мере, как слабость, а на критику своей собственной стороны наложено табу. От нас ожидается резкое разделение чувств между институциализированными друзьями и институциа-лизированными врагами. Внешней группе мы приписываем все пороки, все злобные намерения, все зверства; внутренней группе принадлежат все добродетели. Благодаря этому простому средству внутренняя группа процветает, и наши жизни экономно организуются.
В мирное время этот процесс тоньше, но и здесь мы склонны смотреть на тех, кто не входит в нашу орбиту, как на зловещих чужаков. Интересный урок дает нам слово соперник {rival). По-латыни rivales означает две соседних общины на двух берегах одного потока. Даже в языке Шекспира слово «rival» означает компаньона*. Но для нас оно означает противника, того, против кого мы боремся. Пока человек не за меня, я буду рассматривать его как конкурента. Люди, живущие на двух берегах потока (или океана), могут быть друзьями, но гораздо чаще они соперники.
Эффект категоризации заметен в ответах американских военных во время второй мировой войны на вопрос об их отношении к иностранному населению. Довольно интересно, что почти на все вопросы об индивидах из других групп, следовали достаточно дружелюбные ответы. Так, солдатам в целом нравились немцы, англичане и штатские «дома». Но когда категориальные вопросы задавались о Германии или Британии как о странах, или о «домашних» неграх, евреях или профсоюзных группах, появлялись негативные предубеждения. Например, при обычно дружелюбном отношении к английским гражданам, категориальный раздел между национальными группами проявился в ответах на вопрос «Думаете ли вы, что Англия вносит свой вклад в достижение победы в войне?». Тот же вопрос задавали относительно Соединенных Штатов. Среди американских военных 78 % сказали, что Соединенные Штаты делают больше, чем они должны, и только 5 % сказали, что так делает Англия13.
Эта черно-белая картина групп в нашем мышлении столь проста и социально одобряема, что напрашивается вопрос. «Зачем бросать ей вызов?». Ответ состоит в том, что в уменьшившемся мире такая категоризация становится рискованной. Все чаще возникают контакты между нами ТА ними, ТА где бы ни случались эти конфликты — при
* Well, good-night / If you do meet Horatio and Marcellus, / The rivals of my watch, bid them make haste (Ну, доброй ночи / А встретятся Гораций и Марцелл, / Подсменные мои, — поторопите ) Шекспир В Гамлет, принц Датский Акт I, сцена 1 Пер Б Пастернака
13 StoufferS A etal Op cit Vol II P 627
128 Статьи разных лет
забастовках, в бунтах или на войне, — они слишком ужасны, чтобы мириться с ними Кроме того, наша демократическая этика говорит нам, что «исключающая» философия жизни субличностна, она не соответствует потенциалу человечности
Мы еще не научились контролировать или менять «исключающую» философию жизни, но определенно достигнут прогресс в понимании ее сущностной природы Я уже ссылался на исследования в Калифорнийском университете, показавшие определенную связь между нарушениями аффилиативных взаимоотношений ребенка с его родителями и его фанатизмом во взглядах на группы меньшинств
Юная (как и более старшая) авторитарная личность — та, что ощущает неуверенность и угрозу себе, вследствие чего она создает маленькие островки самоуважения Формируется умственная иерархия, в которой большинство групп расположено ниже нашей собственной Человеческие взаимоотношения рассматриваются главным образом на языке власти, а не любви Высоко ценятся установленные гарантии Важен патриотизм, а также церковь, женские организации и любая другая установленная внутренняя группа Многое происходящее вне этого круга кажется чуждым и угрожающим Любая двусмысленность или неопределенность вызывает беспокойство, а демократия полна неопределенных ситуаций Исключающая личность хочет, чтобы ее категории были стабильными и ясными, верит, что «есть только один правильный способ действий», ее ум ригиден Такой человек не станет расширять свой круг аффилиации Вследствие этого он подозрителен, провинциален, враждебен14
Конечно, нельзя сказать, что личности четко делятся на две группы фанатичные и терпимые, или демократические и авторитарные Никто, и особенно средний американец, не обладает полностью последовательным паттерном аффилиации и враждебности Один студент-иностранец недавно заметил «Когда дело касается меньшинств, вы, американцы, говорите райские слова и испытываете адские чувства Вот что мне интересно когда придет время, вы будете поступать больше как говорите или как чувствуете7» И каким клубком конфликтов является белый житель западного мира1 Часто он беспристрастен в суждениях и горячо следует политическим, этическим и религиозным кодексам, непревзойденным в своих универсалистских идеалах уважения к человеку С другой стороны, он часто самодоволен, лицемерен и невыносимо покровительственен в отношении большинства жителей Земли, которым довелось иметь кожу другого цвета и более древнюю, хоть и менее техническую цивилизацию
Перспективы
Каковы шансы расширения диапазона аффилиативных чувств в рамках предпочитаемой нами политической структуры — демократии7 Я обнаружил две противоположных точки зрения Э М Форстер в 1938 году писал «Два приветственных слова в пользу демократии во-первых, потому что она признает разнообразие, и, во-вторых, потому что разрешает критику Двух приветственных слов вполне достаточно, нет повода для третьего Только Любовь, Возлюбленная Республика, заслуживает его» Прямо противоположную точку зрения можно обнаружить в заключительной фразе исследовательского отчета 1950 года «Авторитарная личность» «Если страх и деструктивность являются главными эмоциональными источниками фашизма, то эрос главным образом принадлежит демократии»
14 Adorno T W et al Op cit, passim
Базовая психология любви и ненависти 129
Если не обращать внимания на слишком узкое использование понятия эрос, кажется очевидным, что при демократии шансы людей на расширение своих аффи-лиативных отношений выше, чем где-либо еще. Однако прав и Форстер, говоря, что хотя демократия и разрешает разнообразие и критику, у нее нет методов высвобождения потенциала любви в человеческих взаимоотношениях. История не свидетельствует, что это когда-либо происходит без посторонней помощи. Даже организованной религии сегодня, похоже, требуется техническая помощь.