Кричевский Р. Л., Дубовская Е. М. Социальная психология малой группы. Учебное пособие для вузов.

Иначе соотносится с характеристиками группового процесса личностное приспособление, т.е. способность личности устанавливать гармонические отношения с окружающей средой. В литературе [Harrison & Connors, 1984; Shaw, 1981] приводятся данные, указывающие на позитивное влияние этой личностной черты на мотивацию групповой деятельности, сплоченность и эффективность группы, особенно когда условия жизни последней близки к экстремальным.
В дополнение ко всему вышесказанному обратим внимание на следующий момент. Рассматривая взаимосвязь тех или иных личностных характеристик с групповым процессом, исследователи нередко ограничиваются анализом соотношения только двух переменных: личностной и групповой. В действительности же, и об этом
182
Личность в групповом процессе
свидетельствуют упоминавшиеся в настоящем параграфе материалы работ Ф. Фидлера, дело обстоит гораздо сложнее, поскольку между переменными «на входе» и «на выходе» располагается целый ряд промежуточных факторов, заметно сказывающихся на итоговых корреляциях. Приведем в связи с этим еще один пример довольно непростой цепочки отношений между личностной переменной и групповым функционированием.
Д. Аронофф с сотрудниками [Blumberg et al., 1983] провели две серии лабораторных экспериментов. В первой из них выяснялось влияние мотивации членов группы на ее структуру. Во второй изучалось влияние конгруэнтности между групповой структурой и мотивацией членов группы на продуктивность последней. В качестве мотивационных характеристик были взяты потребности в уважении и безопасности.
Оказалось, что группы, составленные из лиц с выраженной потребностью в безопасности, сравнительно с группами, укомплектованными испытуемыми с выраженной потребностью в уважении, имели более иерархическую деловую структуру. Было показано также, что ни мотивация, ни тип структуры (иерархическая или эгалитарная), взятые сами по себе, не оказывают сколько-нибудь значительного влияния на групповую продуктивность (о последней экспериментаторы судили по количественному выполнению за установленную единицу времени группового задания). В основе подобного влияния лежит, как установлено, соответствие групповой структуры особенностям мотивации членов группы.
Так, группы с эгалитарной структурой были гораздо более продуктивны в тех случаях, когда их члены характеризовались ориентацией на удовлетворение потребности в уважении. Напротив, группы с иерархическими структурами демонстрировали большую продуктивность, когда их члены оказывались ориентированными преимущественно на удовлетворение потребности в безопасности. Таким образом, результаты данного (модельного по своей сути) исследования лишний раз свидетельствуют о весьма опосредованном характере влияния личностной переменной на отдельные итоговые показатели эффективности группового функционирования, вновь возвращая нас к положениям системного анализа малой группы (см. 1.3).
Завершая разговор о роли личностных черт в групповом процессе, отметим, что в последнее время появился новый подход к их категоризации — пятифакторная модель личностных черт, или так называемая «Большая Пятерка» [Первин и Джон, 2000].
183
Глава 4. Процесс группового функционирования
К настоящему времени получены данные о влиянии отдельных факторов этой модели на разные стороны человеческого поведения, а также предпринимаются попытки реинтерпретации в ее контексте данных некоторых прошлых работ. В частности, Р. Хога-ном с сотрудниками [Hogan et al., 1994] проведен анализ по соотнесению факторов модели с рядом личностных черт, от которых, согласно материалам фундаментального обзора Р. Стогдилла [Stogdill, 1974], существенно зависит выдвижение в позицию лидера (результатов этого анализа мы коснемся в 5.2).
До сих пор мы придерживались достаточно традиционной логики рассмотрения роли личностного фактора в групповом процессе. Во всяком случае, если бы вместо классификации, заимствованной у М. Шоу, которая, конечно же, весьма далека от полноты и совершенства, использовалась какая-то другая кодификационная система, положение дел вряд ли бы существенно изменилось. К тому же доминирующим во многих исследованиях обсуждаемой проблемы остается все-таки натуралистический принцип анализа связей личности и группы, операционально сводимый к получению соответствующих корреляций между этими переменными и принятию их как некоей непосредственно фиксируемой данности. Встречающиеся, как мы видели выше, у некоторых авторов попытки апелляции к культурным, ситуационным и т.п. опосредующим факторам мало меняют общее, типичное для рассматриваемого случая отношение специалистов к имеющимся результатам. Поэтому далее представляется полезным изложить в известной мере альтернативную традиционному пониманию точку зрения относительно трактовки личностной детерминации группового процесса.
Альтернативный взгляд на проблему «личность и группа». Суть нашей точки зрения кратко сформулирована в 1.3 и более подробно — ранее [Кричевский, Рыжак, 1985], в связи с обсуждением путей реализации принципа системности в исследовании малой группы. Подчеркивалась, в частности, необходимость обязательного соотнесения тех или иных индивидуальных (в данном случае личностных) характеристик членов группы с ее деятель-ностным контекстом, т.е. с реализуемыми группой типами совместной деятельности. Заметим, что подобный подход к проблеме вытекает также и из ряда представленных в отечественной литературе теоретических и эмпирических разработок, берущих за основу анализа феноменов группового процесса деятельностное начало [Кричевский и Дубовская, 1991]. Чтобы показать правомер-
184
Личность в групповом процессе
ность и эвристичность отстаиваемой здесь точки зрения, остановимся на отдельных примерах из собственной исследовательской практики.
Прежде всего вернемся к упомянутым выше результатам изучения возрастной эффективности классных руководителей и мастеров ПТУ. Почему различия в эффективности руководства учебными коллективами старшеклассников и учащихся ПТУ свидетельствуют в пользу более молодой выборки педагогов? Ответ на этот вопрос предполагает обращение к деятельностному контексту руководства указанными коллективами.
Как было показано в специальном исследовании [Кричевский, 1985], любой руководитель включен в два различных типа деятельности: собственно групповую и собственно управленческую. Причем оба указанных типа «замыкаются» на конкретной группе.
Учитывая, что в обоих случаях речь идет о руководстве юношескими группами и что педагогическое руководство по своей сути носит прежде всего воспитательный характер, адресуясь главным образом различным (как инструментальным, так и сугубо экспрессивным) формам межличностного общения учащихся, одним из основных требований, предъявляемых к реализации роли педагога-руководителя, следует, по-видимому, назвать необходимость наличия у ее владельца высокой активности, мобильности, опыта общения с людьми в плане их принятия, понимания, умения строить с ними отношения, интереса к личности другого и т.д. Но, как показали исследования [см. раздел «Биографические характеристики личности и групповой процесс»], этому требованию удовлетворяет скорее выборка более молодых педагогов. Отсюда и большая эффективность выполнения ими руководящей роли (шире управленческой деятельности).
Еще отчетливее фактор деятельностной детерминации проявился в работе (о ней также упоминалось выше), имевшей целью выяснить связь между направленностью личности и групповой структурой, представленной позициями лидерства [Кричевский, 1985; Кричевский и Рыжак, 1985]. Исследование проводилось в спортивных командах и студенческих группах. Было, в частности, установлено, что в то время как в спортивных командах инструментальный аспект структуры (конкретно позиции делового лидерства) испытывает сильное влияние личностной направленности спортсменов, т.е. их ориентации на личное достижение, в студенческих группах подобный тип личностной направленности фактически
185
Глава 4. Процесс группового функционирования
оказывается нерелевантным (несущественным) в плане структу-рообразования.
Объяснение следует искать в той ценности, которую представляет собой данный тип личностной направленности для реализации соответствующей групповой деятельности. Так, применительно к сфере спорта (в рассматриваемом случае речь идет об игровых его видах) стремление отдельного индивида к высокому личному результату, будучи «вписанным» в общую тактическую схему групповых действий, объективно работает на успех команды, т.е. выступает в качестве несомненной групповой ценности.
Иное дело студенческие группы. Даже решая задачи инструментального типа (были взяты студенты «полевых» факультетов МГУ — географы, геологи), они не включены в ситуацию сильной (как это имеет место в спорте) конкуренции с другими группами за успех. Их действия не подчинены необходимости достижения именно групповых (когда от успеха одного члена группы зависит успех других его партнеров) результатов. Поэтому высокая личная направленность студента обнаруживает себя в данном случае как характеристика, важная главным образом для него самого, но нейтральная с точки зрения решения тех задач, которые иногда возникают перед студенческой группой.