Болотова А. К. и Молчанова О. Н. Психология развития.

Частота завершенных суицидов по сравнению с попытками в подростковом возрасте относительно невелика. По американским данным (Jacobziener H., 1965), завершается лишь 1% попыток, по скандинавским — 28% у мальчиков и 3% у девочек (Otto U., 1972). Величина, указанная для мальчиков, несомненно, представляется завышенной. Суицидные действия у подростков часто носят «несерьезный», демонстративный характер, могут приобрести черты «суицидального шантажа» (Michaux L., 1953). Однако именно в подростковом возрасте дифференциация между истинными покушениями и демонстративными действиями бывает чрезвычайно затруднена. Нашим сотрудником А. А. Александровым (1973), наряду с истинной суицидальностью и демонстративным поведением, у подростков выделен особый тип «неясных» попыток, где все действия определялись необыкновенно сильным аффектом при угнетении рассудочной деятельности. В силу этого отнести эти попытки к истинным, обдуманным или к демонстративным часто бывает совершенно невозможно. Малоопасный для жизни способ мог быть выбран чисто случайно.
Демонстративное суицидальное поведение. Это — разыгрывание театральных сцен с изображением попыток самоубийства безо всякого намерения действительно покончить с собой, иногда с расчетом, что вовремя спасут. Все действия предпринимаются
349
с целью привлечь или вернуть утраченное к себе внимание, разжалобить, вызвать сочувствие, избавиться от грозящих неприятностей (например, наказаний за совершенные правонарушения или проступки), или, наконец, чтобы наказать обидчика, обратив на него возмущение окружающих, или доставить ему серьезные неприятности. Место, где совершается демонстрация, свидетельствует обычно о том, кому она адресована: дома — родным, в компании сверстников — кому-либо из ее членов, при аресте — властям и т. п.
Следует, однако, учитывать, что демонстративные по замыслу действия вследствие неосторожности, неправильного расчета или иных случайностей могут обернуться роковыми последствиями. Оценка поступка как демонстративного требует тщательного анализа всех обстоятельств.
Аффективное суицидальное поведение. Сюда относятся суицидные попытки, совершаемые на высоте аффекта, который может длиться всего минуты, но иногда в силу напряженной ситуации может растягиваться на часы и сутки. В какой-то момент здесь обычно мелькает мысль, чтобы расстаться с жизнью, или такая возможность допускается. Тем не менее здесь обычно имеется больший или, меньший компонент демонстративности. Существует целая гамма переходов от импровизированного на высоте аффекта суицидального спектакля до почти лишенного всякой демонстративности истинного, хотя и мимолетного, желания покончить с собой. В первом случае речь идет о демонстративном поведении, но развертывающимся на фоне аффекта — аффективная демонстрация. В других случаях аффективная суицидная попытка может быть обрамлена демонстративными действиями, желанием, чтобы смерть «произвела впечатление». Наконец, истинное покушение на самоубийство может совершаться также на высоте аффективной реакции интрапу-нитивного типа.
Истинное суицидальное поведение. Здесь имеет место обдуманное, нередко постепенно выношенное намерение покончить с собой. Поведение строится так, чтобы суицидная попытка, по представлению подростка, была эффективной, чтобы суицидным действиям «не помешали». В оставленных записках обычно звучат идеи самообвинения, записки более адресованы самому себе, чем другим, или предназначены для того, чтобы избавить от обвинений близких.
Социально-психологические факторы играют важную роль в стимуляции всех видов суицидального поведения. Например, в мае 1968 г. во время «молодежного бунта» во Франции суицидные
350
попытки среди подростков почти исчезли. Среди социально-психологических факторов на первое место выдвигается семейная дезорганизация (OttoU., 1972). Подчеркивается значение утраты родителей, особенно в возрасте до 12 лет, распад семьи вследствие развода. Отец в семье вообще часто отсутствует или играет пассивную роль при властной и деспотичной матери.
Обращается также внимание на «школьные проблемы», на роль дезадаптации в учебе и труде, особенно у мальчиков, на утрату контактов с товарищами (Otto U., 1972).
Эти проблемы часто возникают у подростков, у которых невысокий интеллект сочетается с выраженной сенситивностью.
«Сексуальные» проблемы обычно бывают дополнены другими, не менее важными факторами дезадаптации. Разрыв с возлюбленными толкает на суицидные попытки, если этот разрыв сочетается с унижением чувства собственного достоинства или если имелась чрезвычайно сильная эмоциональная привязанность, встречающаяся у подростков из развитых семей или у эмоционально-лабильных подростков, которые в родительской семье ощущали эмоциональное отвержение. Стыд из-за раскрывшейся мастурбации, обнаружившейся беременности, импотенции, страх стать гомосексуалистом («гомосексуальная паника») также может толкнуть на суицидную попытку (Glasser К., 1965). L. Zumpe (1959) нашел, что суициды у подростков 11 — Шлет, выросших без отца, чрезмерно привязанных к матери, чаще связаны с проблемами, обусловленными половым созреванием. В возрасте 16—19лет больше встречается выходцев из полных семей, но в которых не было хорошего контакта. Трудности этих подростков более

сопряжены с социальной адаптацией, отсутствием близкого человека, который мог бы послужить им моральной опорой. По мнению Л. Я. Жезловой (1978), «семейные» проблемы более значимы в препубертатном, а «сексуальные» и «любовные» — в пубертатном возрасте.
У подростков обнаруживается определенная склонность к повторению суицидных попыток и особенно суицидальных демонстраций. Среди наблюдавшихся нами 92 подростков с суицидальным поведением у 34% в анамнезе уже были те или иные проявления суицидального поведения.
Толстых А. В.
ПОДРОСТОК В НЕФОРМАЛЬНОЙ ГРУППЕ
Из книги: Толстых А. В. Подросток в неформальной группе. М, 1991
Исследование неформальных молодежных объединений относится к сравнительно новым, но уже запущенным областям нашего общественного знания. Сменилось несколько' поколений неформалов, а ученые все еще находятся в периоде первоначального накопления фактических данных, отчего журналистское расследование, как более оперативное, конкретное и эффективное, до сих пор заменяет нам научные исследования, призванные проникнуть в сущность феномена.
Не подряжаясь на выполнение слишком масштабных задач, мы остановимся лишь на одной проблеме, связанной с социально-психологическими механизмами ряда неформальных общностей подростков. Этот с виду частный и специфичный вопрос относится к разряду наиболее социально острых и эмоционально окрашенных, и к тому же отмеченных криминальными эксцессами и особой агрессивностью общественного мнения.
Несколько слов об истории неформального движения молодежи. В ней явственно просматриваются три основных этапа;
Первый закончился приблизительно в середине семидесятых годов и может быть охарактеризован как предыстория неформальных объединений. По сути, мы имели дело с давно известным феноменом подростковых компаний, с присущей им типичной социально-психологической структурой (лидерами, «звездами», предпочитаемыми, отвергаемыми и «изгоями»).
С 1977 года, ознаменовавшегося появлением первой массовой неформальной подростковой общности — фанатов футбольной команды «Спартак», количество таких объединений стало стремительно возрастать, охватывая все более широкие слои школьников и учащихся ПТУ.
Наконец, на современном этапе существования молодежных групп обращает на себя внимание та дифференциация, которая происходит в «неформальном мире». Часть групп политизируется, пытается принимать активное участие в общественной жизни. Другая, в силу своих существенных особенностей герметически закрыта для постороннего проникновения, а некоторые имеют тенденция к слиянию с асоциальным и преступным миром.
Приходится считаться с тем, что подросток — явление скорее городское, чем сельское, скорее социальный статус, нежели возрастное качество.
352
Отметим ряд принципиальных положений, необходимых для понимания современного подростничества.
Первое связано с миграционными процессами, в частности, с миграцией сельского населения в город, которая с 20-х годов носит массовый характер. (Забегая вперед, заметим, что в некоторых группах неформалов основной контингент составляют вчерашние сельские выходцы.)
Второе. Последние два десятилетия жизни нашего общества отмечены тектоническими расслоениями общества на сословно-имущественных основах. В период, когда в обществе господствуют корпоративные настроения, когда процветают научные кланы, производственные и управленческие мафии, различные секты «по интересам», когда пришпоривается социально-психологический механизм деления на «мы» и «они», вполне логичным и даже закономерным видится поиск подрастающим поколением своих возрастных общностей, моделирующих окружающую жизнь.
Третье. Неформальное движение ощущало и ощущает на себе постоянное давление «внешних сил»: милиции, семьи, школы, комсомола, прессы. В то время как семья, находящаяся сегодня, мягко говоря, не в лучшем состоянии, потеряла влияние на многих подростков, теша себя иллюзией, что отныне воспитательная функция в основном лежит на школе, сама же школа требовала преимущественно соблюдения правил для учащихся.
В конце 1989 года ленинградские социологи провели исследование, в ходе которого были изучены различные неформальные группы. Всего было исследовано более 40 групп; 70% их участников составляют юноши, 30%—девушки; абсолютное большинство — несовершеннолетние. Вот в кратком изложении полученные данные.