Старшенбаум Г.В. Психотерапия в группе.

Н.М. Лебедева и Е.А. Иванова (2004) описывают признаки упомянутых типов сопротивления, проявляющиеся в группе. Участники, использующие конфлуэнцию: используют местоимение «мы» вместо «я» и «вы»;
o пытаются найти согласие через объединяющие биологические и социальные признаки («вы как женщина, вы как мать, вы как разумный человек должны меня понять»);
o часто упоминают об интересах групп, в которые они входят;
o пытаются решать проблемы отсутствующих близких людей;
o плохо осознают конфликты и агрессию в близких отношениях;
o с трудом расстаются.

Интроекцию члены группы проявляют следующим образом:
o просят или ожидают совета и охотно дают советы другим;
o не сознают собственных потребностей и желаний;
o не раздумывая, соглашаются на любое предложение терапевта;
o так же без разбора могут отвергнуть чужое мнение.

Участники, использующие проекцию:
o употребляют местоимения «он, они, все другие» вместо «я»;
o говорят не о себе, а о другом (что и почему он делает, думает, представляет собой);
o общаются с другими, исходя из своих предубеждений и опасений;
o объясняют свое состояние безличными обстоятельствами (погодой, ситуацией, социальными условиями);
o предсказывают события или чье-то поведение;
o вызывают у остальных чувство, что их «видят насквозь».

Участники с ретрофлексией:
o описывают, как они хотят что-то сделать, но не могут;
o при волнении жалуются на соматические симптомы;
o сидят в неловких, неудобных, напряженных позах;
o при переживании тревоги их дыхание становится зажатым, неровным или поверхностным;
o стереотипно делают что-то сами себе (крутят волосы, заламывают или поглаживают руки, постукивают пальцами по лбу, раскачиваются);
o сжимают челюсти, «играют желваками»;
o проявляют мышечное напряжение, не соответствующее вербальному выражению чувств (говорит о хорошем отношении к кому-то и сжимает кулаки);
o совершают частые глотательные движения, как бы сдерживая слезы или рвоту;
o обрывают начатые движения;
o говорят монотонным высоким голосом, звучание которого резко изменяется при волнении;
o предпочитают возвратные грамматические формы (винюсь, стыжусь, делаюсь);
o холодно и отстранено рассказывают о психотравмирующих событиях;
o подробно рассказывают о прошлых или отвлеченных событиях, «заговаривая» собственные актуальные переживания;
o озвучивают свой внутренний диалог («с одной стороны… с другой стороны…»; «да… но…»).

Дефлексия проявляется, когда участник:
o стремится производить приятное впечатление;
o прибегает к длинным окольным разговорам, общим фразам, шутливым банальностям;
o употребляет дефокусирующие слова («как бы», «вроде того», «типа» и т.п.);
o избегает прямых негативных обращений, ограничиваясь иронией;
o в ситуации конфликта демонстрирует безмятежность и невозмутимость;
o доказывает, что жизнь – «пустая и глупая штука»;
o жалуется на скуку и бессмысленность своей жизни;
o использует гештальт-упражнения, чтобы разрядиться в безопасной обстановке, ничего не меняя в своей обыденной жизни.

Об эготизме свидетельствуют:
o страх перед утратой контроля в форме боязни любого нового, неожиданного, спонтанного;
o боязнь сокращения дистанции, страх прикосновений;
o заторможенность и неловкость, страх конкуренции в новой группе, сменяющиеся затем жалобой на скуку и отсутствие новой информации;
o длительные уходы в теории по поводу собственных переживаний, заменяющие живое проживание и изменение;
o склонность «дирижировать» терапией, не отклоняясь в ней от привычных путей;
o преувеличения независимость от других, с непереносимостью критических реакций в свой адрес и нестабильной самооценкой.

Основные признаки обесценивания:
o обесценивающие суждения («ничего не произошло», «подумаешь!» и т.п.);
o игнорирование очевидных событий или отчуждение своего вклада в результат;
o забывание очевидно значимых переживаний в жизни и на занятии группы;
o вышучивание других и подшучивание над собой.

В результате действия описанных механизмов личность фрагментируется, дробится на упрощенные дихотомии: мужское – женское, активное – пассивное, зависимость –отчужденность, рациональность – эмоциональность, эгоизм – бескорыстие и т.п. В ряду подобных дихотомий Перлз придает особое значение такой игре, как «Собака сверху - Собака снизу», т.е. нападающее и сдающееся начало (ср. Суперэго и Ид Фрейда, Родитель и Ребенок Берна). Фрагментированная личность диагностируется, в частности, по рассогласованию между вербальными и невербальными проявлениями.
Цель гештальт-группы – научить членов группы уделять внимание текущим переживаниям, чтобы они могли осознать и интегрировать отчужденные аспекты своей личности. Задачи гештальт-группы состоят в ассимиляции интроектов, замене проекций прямым самовыражением, ослаблении ретрофлексивного напряжения, установления целенаправленных равноправных связей с окружающими.
Выделяют пять основных функций гештальт-группы:
1) средство психологической поддержки участников;
2) основа для получения участниками опыта «здесь и теперь»;
3) условия для осознания участниками переживаемого ими «здесь и теперь» опыта;
4) группа как активный соучастник индивидуальной работы каждого члена группы;
5) группа как динамичный и актуальный процесс межличностных отношений.

В классическом варианте гештальттерапевт работает одномоментно с одним, реже – двумя участниками. Взявший на себя роль пациента усаживается на «горячий стул» рядом с терапевтом. Остальные члены группы могут идентифицироваться с работающим участником, оказывать ему эмоциональную поддержку и обеспечивать обратную связь. Доброволец, находящийся на «горячем стуле», должен соблюдать принцип «здесь и теперь и рассказывать о содержании своего сознания. Терапевт, не прибегая к интерпретациям, следует за пациентом, всячески поддерживая его в попытках осознать, «что значит сейчас быть им». Используется также прием «блуждающего стула», когда на нем оказывается то один, то другой участник.