Акимова Е. Е. Самый полный учебник для тренеров, переговорщиков и всех-всех-всех.

Мне это очень хорошо в Индии удалось прочувствовать. Там же с иностранцами типа на английском общаются. Как могут. И когда мы только приехали, я все пыталась с ними отношения устанавливать. Подойду, на своем шикарном классическом английском, взращенном на Диккенсе, Моэме, Голсуорси, подробно объясню, что мне нужно. Они — им меня легко понять — головами покивают, и давай в том же темпе и объеме отвечать. Как им кажется, тоже на английском. Только я почему-то только изредка могла выловить из потока непонятных звуков слово «and». Потом я вообще поймала себя на том, что отключаюсь где-то на пятом слове их высказывания и только головой в такт словам покачиваю, как китайский болванчик, даже не пытаясь вникать, что мне рассказывают. И в чем тогда смысл коммуникации?
В какой-то момент я не выдержала и решила понаблюдать, как другие решают эту проблему. Смотрю, мой ребенок десяти лет от роду с твердой тройкой по языку чисто за посещение уроков, нимало не смущаясь отсутствием устойчивых навыков говорения и знания грамматических правил, подходит к открытому кафе, где готовят пищу. Показывает на картофельную котлету, говорит «yes», поднимает три пальца, говорит «three», показывает на приправы (очень острые), перекрещивает руки, говорит «по», отчаянно мотая головой. Задумывается, берет солонку, тычет себе в грудь, говорит «I, сам». Причем все это делает с паузами, внимательно наблюдая, чтобы индус-продавец кивнул ему в ответ головой. После чего отходит с тремя картофельными котлетами в тарелочке из сухих пальмовых листьев, без острых приправ, положив соль по своему вкусу. Контакт прошел на «отлично».

155

156

Да, я говорю на английском хорошо, даже очень хорошо, могу синхронный перевод делать, без проблем. Но с точки зрения индусов английский моего сына превосходит мой по всем параметрам — предельно понятен, с четким произношением, максимально по делу.
Точно так же и те, кто приходит на наши тренинги. Они могут мычать и запинаться, говорить «лОжит» и «звОнит», не уметь выразить свою мысль так, чтобы нам было понятно, — они ведь тоже стараются, чтобы нам попроще было, только получается не всегда. А если задуматься, а какой он — их покупатель? На кого он больше похож: на нас или на них? И так ли уж ему нужна наша вылощенная грамотная речь вкупе со сложноподчиненными предложениями, насыщенными причастными и деепричастными оборотами, осложненными однородными членами и неизвестно когда заканчивающимися?
Мы все разные, и каждый занимает в этой жизни свое место, свою нишу. Попытка обтесать участников тренинга под свой образ и подобие, а к этому очень часто стремится начинающий тренер, неизбежно приводит к разочарованию — человек является таким, какой он есть, и нашим двойником он не станет никогда. А если станет, придется ему наше место уступать, мы ведь тоже не просто так это место заняли.
И каждого человека есть за что уважать. Грех неуважения — главный, кажется, — называется «гордыня». Как только она поднимает свою голову — опять идти к этим убогим, — тренер кончается, можно идти искать другую работу.
Что может помочь в ситуации работы с предельно слабой, ни капли не замотивированной, с трудом отсиживающей положенные часы группой? Которую почти не удается раскачать, завести, пробудить интерес, оживить. А одна группа, никогда ее не забуду, пять дней подряд приходила ко мне на тренинг... мягко говоря, не совсем трезвая. Сидели, за воздух держались, мутными глазами в пространство смотрели. Оказывается, так тоже может быть.
Есть такие слова — сострадание и сочувствие. Ведь это все не просто так и не от хорошей насыщенной событиями жизни. Если смотреть на группу сквозь линзы этих эмоций, никогда не допустишь в своем поведении или речи высокомерия или открытого «наезда». Не наставлять, но помогать, раскрывать лучшее, подтягивать менее развитое, менее сильное — концепция нормального уважительного отношения к группе.
И здесь еще очень важно не «перегрузить», дать ровно столько, чтобы участники группы не чувствовали себя сильно ограниченными и невежественными. Перебор заставляет руки опускаться, а ощущение того, что где-то немножко вырос, расправляет крылья. Что лучше?
У меня был период, когда в конце программы, составленной для клиента, я ставила примечание: «Тренер оставляет за собой право изменять порядок, количество и наполнение упражнений в соответствии

с динамикой группы». Это было скорее не для клиента, ему результат нужен, а для меня самой. Как напоминание о возможности и обязанности следить за тем, как складываются отношения с группой, насколько открываются сердца и идет диалог. Если участники «закрыты», процесс обучения невозможен или он будет как в дрессировке обезьян, а в некоторых группах и хищников. А потом этот хищник к людям выйдет.
Еще мне хочется вспомнить историю возникновения фразы «Ходить в люди».
Это теперь можно услышать трактовку, мол, на работу устраивается после школы, например, или в театр вечером идем. Раньше значение было одно-единственное: богатые люди один раз в месяц собирали продукты, одежду и шли в дома призрения, в больницы, к калекам, к нищим. Чтобы не забыть, что есть и такая жизнь. Чтобы не гневить Бога жалобами на неисполнение еще каких-то своих желаний. Чтобы помочь тем, кому нужна эта помощь.
В общем, тренер не должен быть рафинированным. Решив сеять разумное, доброе, вечное — сеем.


Какие еще проявления участников группы могут вызвать у Вас недовольство, неуважение? Подумайте, какие методы, приемы и средства могут Вам помочь в подобной ситуации.


Какие притчи, случаи из Вашей жизни помогут Вам справиться с похожими чувствами? Образы каких людей являются для Вас ресурсными?

158

Ошибка № 40.
ОПУСКАТЬСЯ НА УРОВЕНЬ ГРУППЫ
Секрет агитатора — притвориться таким же глупым, как его слушатели, чтобы они решили, что они такие же смышленые, как он.
Карл Краус
Возникает вопрос: даже группа пытается подстроиться под нас, так сказать, встает на цыпочки, а мы должны опуститься до ее уровня? Им же легче нас понимать будет. И уверенности будет больше. Особенно если в группе уровень... не сильно высокий.
Давайте разбираться, что значит подстроиться под группу и что значит опуститься на ее уровень.
Однажды мы с коллегой проводили тренинг «Активные продажи» в Баку, в Азербайджане. Тренинг двухдневный, а провели мы там в общей сложности неделю: пока изучали традиции продаж в другой культуре, пока конкурентов протестировали... Возвращаюсь домой, семья смотрит косо: «Что-то ты как-то странно разговариваешь». За это время у меня съехали падежи: мужчина стал она, а машина — он; появился акцент с четкой «а» в любой позиции в слове, даже жестикуляция изменилась. До сих пор, когда я рассказываю о той поездке, чувствую, что язык во рту по-другому движется.
Мои меня успокоили: «Не волнуйся, правильно говорить ты рано или поздно опять научишься, а вот участники вашего тренинга наверняка на второй день заметили, что вы по-русски говорить лучше стали».
Тренер совершенно точно подстраивается под группу, он чувствует настроение, наблюдает возникающие эмоции, где-то выделит больше времени на групповую дискуссию, где-то даст людям посмеяться или, если устали, прибавит пять минут к перерыву. В одной группе будет говорить проще, но на полном серьезе, в другой больше шутить. Но стоит задуматься о том, где та грань, которая разделяет «подстроиться» и «опуститься», и как определить, что помогает, а что ограничивает эффективность тренинга?
В прошлом году меня пригласил посетить свой первый тренинг один из моих знакомых, который после нескольких лет работы в вузе решил уйти в тренеры по продукту автомобильного завода. Он изначально запланировал лекционную форму преподнесения материала, привычную для него по предыдущим годам работы: 50 минут лекция, 10 — перерыв.