|
|
Хеллингер Берт. Источнику не нужно спрашивать пути.Категория: По направлениям » Системный подход в психологии | Просмотров: 8742
Автор: Хеллингер Берт.
Название: Источнику не нужно спрашивать пути. Формат: HTML, DOC Язык: Русский Скачать по прямой ссылке В другом случае, с которым я работал, решение было проще. Я поставил в расстановку сестру-близнеца матери, за кото-
154 рой та хотела уйти. Тогда мать не смогла сказать: «Я последую за тобой», а ее собственной дочери уже было не нужно говорить: «Лучше я, чем ты». Итак, мы рассмотрели две важные динамики, которые часто скрываются за тяжелыми заболеваниями. Если их выявить и разрешить, появятся целительные силы, которые зачастую оказывают свое целительное влияние и на болезнь. Третья динамика — это искупление, искупление во многих смыслах. Первый из них — это искупление собственной вины. Такая динамика проявляется у женщин, сделавших аборт, а также у отцов абортированных детей и приводит к тому, что они подвергают себя неким ограничениям или заболевают. Недавно я делал расстановку семьи для мужчины, больного раком. В ходе расстановки выяснилось, что этот мужчина состоял в связи с женщиной, которая ждала от него ребенка, но сделала аборт. Я ввел в расстановку эту женщину и абортированного ребенка. Женщина была очень взволнована, а мужчина нет. Но у его дочери возникло сильное волнение. Она выражала ту боль, которую должен был чувствовать ее отец. Я попросил отца сказать дочери: «Это моя ответственность, и я несу ее, а ты — всего лишь мой ребенок». Когда он это произнес, его самого захватили боль и скорбь, поскольку теперь не стало того, кто ранее перенимал их у него. Он взял их на себя, и дочь стала свободной. Искупление также может быть причиной тяжелого заболевания, несчастного случая или самоубийства. Искупление — это скрытая форма любви. При этом душа любит иначе, чем мы думаем. У нас часто есть оправдание для поступков, последствия которых страшны. Именно в случае абортов люди всегда находят те или иные оправдания. И они всегда вполне убедительны. Но душа остается глуха к оправданиям. Вот в чем дело. Вопрос ведь в том, достигли ли наши аргументы души? Только если они достигают души, это может что-то изменить. Решением в такой ситуации будет следующее: мать и отец должны посмотреть на абортированного ребенка, принять его как своего ребенка и сказать ему: «Я — твоя мать, я — твой отец». Ведь это неоспоримый факт. Если они осознают, что они мать и отец и это их ребенок, тогда ситуация воспринимается с иной степенью серьезности. Мать и отец почувствуют страшную боль, и они смогут сказать ребенку: «Я принадлежу тебе как твой отец, как твоя мать. Ты уступил место, я прини- 155 маю это как подарок и уважаю это». Это — уважение по отношению к ребенку. Такие слова душа услышит, и они подействуют на нее целительным образом. В случае с искуплением происходит то же, что и в случае с другими динамиками. Искупающий вину не может смотреть в глаза тому, перед кем он хочет искупить эту вину. Но если он посмотрит ему в глаза и скажет: «Я убью себя, потому что причинил тебе боль», для другого это будет ужасно. Предположим, что один человек, управляя автомобилем, по легкомыслию насмерть задавил другого человека, но сам не пострадал при этом. Если он захочет сказать: «Раз я задавил тебя насмерть, я убью себя», — то не сможет этого сделать, глядя в глаза убитому. Ведь тогда он поймет, что для жертвы это будет еще большим грузом, ведь, убив себя, убийца сделает жертву ответственной и за собственную смерть. Так не годится. Но он может сказать: «Это моя вина — вина, искупить которую невозможно. Но из моей вины я буду черпать силы, чтобы сделать что-то хорошее в память о тебе». Такое душа услышит. Этим нельзя искупить вину, но что-то хорошее придет в движение. Это решение в случае личной вины. Я приведу другой пример вины, в котором вина не признается или отрицается. Когда человек не уважает своих родителей, он платит за это неуважение болезнью или смертью. Это иногда проявляется у больных раком, которые внутренне говорят своим матерям: «Лучше я умру, чем стану уважать тебя». Такие клиенты очень упрямы. Они стоят с высоко поднятой головой и не могут преодолеть себя и поклониться своим родителями, сказать им: «Я воздаю тебе честь». Болезнь — это расплата за отказ уважать родителей. Очень трудно смягчить сердце такого клиента, чтобы он смог с уважением склониться перед своими родителями. Иногда приходится признать, что болезнь — заслуженная кара. Подобную динамику можно наблюдать и у людей, страдающих обжорством. Вместо того чтобы дать место в своем сердце тому, кого они не признают или отвергают, они наполняют себя едой, и это ведет к ожирению и к болезни. Они дают им место не в сердце, а в жире, так сказать. Большинство наиболее значимых трудностей и болезни в семье обусловлены любовью, попытками с любовью спасти другого или установить с ним связь. Болезнь и смерть — часто 156 лишь способы выражения любви. Если признать это, можно иначе взглянуть на трудности и болезни, с глубоким сочувствием и пониманием. Странно то, что речь при этом идет о любви ребенка, который, в сущности, еще мало что понимает в жизни. А потому так важно показать ребенку, как можно любить иначе, лучше. Как он с помощью любви, которая привела его к болезни, сможет стать здоровым, насколько лучше станет всей семье от этой любви по сравнению с той, которая приводит к затруднениям. Пути к новым ориентирам Грань между движениями «я последую за тобой» и «лучше я, чем ты» часто размыта. В результате никакой разницы нет. Такие движения иногда идут сквозь многие поколения: три, четыре, а иногда пять поколений членов одной семьи могут следовать им. Нужно иметь в виду, что душа совершенно не воспринимает такие движения как скверные. Поэтому важно, чтобы и терапевт не воспринимал их как таковые в том смысле, что они требуют вмешательства и их необходимо непременно остановить. Терапевт не может их остановить, но может показать новые ориентиры для нахождения пути назад во имя памяти умерших. Для мертвых лучше, если живые будут продолжать жить, чем если они умрут слишком рано, до времени. Психотерапия и медицина Когда говорят о психосоматических заболеваниях, существует опасность впасть в крайность, считая, что болезнь можно излечить одними только психотерапевтическими средствами. Что можно использовать психотерапию как лекарство. Принимаешь его и чувствуешь себя хорошо. Это опасное заблуждение. Это широко распространенное мнение среди некоторых терапевтов, оно приводит к пренебрежению традиционной медициной. 157 О психиатрах говорят, что они просто пичкают пациентов медикаментами и больше ничего для них не могут сделать. Это неправда. Большое количество медикаментов поможет, если все медикаменты назначены правильно. Во многих случаях психотерапия возможна, только если пациент принимает лекарства, назначенные психиатром. Психотерапия призвана оказать помощь врачу, а не заменить его. Ведь болезни могут быть вызваны (и, как правило, вызваны) чисто физическими причинами. С другой стороны, в ходе расстановок семей можно убедиться, что особенно тяжелым хроническим заболеваниям и психозам подвержены люди, в семьях которых встречаются тяжелые судьбы. То есть между тяжелыми заболеваниями, семейными переплетениями и тяжелыми судьбами существует связь. Если удается восстановить в семье порядок, который принесет спокойствие и примирение, это оказывает смягчающее, поддерживающее или даже целительное действие, в том числе на болезнь, но только в совокупности с другими средствами, прежде всего медицинскими. Поэтому я ратую за тесное и плодотворное сотрудничество психотерапии и медицины. Часто больному говорят, что его болезнь вызвана духовными причинами. Больные легко воспринимают это как порицание: им будто бы говорят: «Если бы ты только захотел, все могло бы быть по-другому». Но это не так. Ведь переплетения, которые за этим стоят, не осознаются больным. Побуждение, которое толкает человека на саморазрушающее поведение, не осознается им. Его можно изменить только тогда, когда выявлено переплетение, стоящее за этим. Иногда болезнь целительна для души человека. Тогда нельзя пытаться немедленно устранить болезнь, прежде чем человек не переболеет ею, а болезнь, как ни парадоксально это звучит, не окажет на человека своего целительного действия. Только тогда болезнь может отступить. Болезнь и порядок Болезнь иногда может быть сигналом чего-то такого, что больной не хочет признать. Например, какого-то лица, вины, границы, своей души, пути, который ему предстоит пройти. 158 Болезнь провоцирует некий поворот. В таком случае терапевт должен «заключить союз» с причиной и целью болезни, например, с исключенным человеком, отрицаемой виной, телом, которым пренебрегают, покинутой душой, даром и шансом, которые открывают болезнь. Если привести это в порядок, больному станет легче жить. Или легче умереть, когда придет время. Болезнь как процесс исцеления души Для больных раком речь часто идет о том, чтобы понять всю серьезность ситуации. Серьезность здесь заключается в том, что рак — смертельно опасное заболевание и больному приходится посмотреть смерти в лицо. Часто больными владеет желание побороть рак. Но это иллюзия, это невозможно. Болезни чаще всего воспринимаются нами как нечто плохое, от чего хочется избавиться. Но болезнь — это еще и целительный процесс, прежде всего для души. Болезнь нельзя просто «взять и выбросить». Если больной внутренне соглашается с болезнью, часто можно наблюдать, что это согласие послужит на благо высших сил, и болезнь отступит. Она исполнила свою задачу. Но ее присутствие было необходимо, не нужно пытаться просто вышвырнуть ее вон. Тогда она, может быть, отступит сама. Рак • Недавно главный врач одной клиники психосоматических заболеваний рассказал мне, что у его коллеги, с которым он знаком более двадцати лет, обнаружили опухоль мозга. Я спросил его: «Как он себя чувствует?» Врач ответил мне: «Он счастлив». Странно, да? Работая с больными раком, я часто замечал, что внешне они борются с болезнью, но внутренне стремятся к тому, чтобы умереть. Это говорит о том, что больные раком не воспринимают болезнь и смерть как что-то плохое. Это то, к 159 чему они внутренне стремятся. Я, конечно, попытался разобраться, почему так происходит. При помощи метода, с которым я преимущественно работаю, такие скрытые взаимосвязи можно выявить. Метод называется: метод семейной расстановки. И я хотел бы пояснить, что это значит. Клиент выбирает из группы заместителей для наиболее важных членов своей семьи. Это может быть его собственная семья (муж, жена, дети) или семья его родителей (мать, отец, сам клиент, его братья и сестры). Если клиент, собравшись, но не преследуя при этом определенной цели, расставит заместителей по отношению друг к другу, он будет ошеломлен тем, что выявится в ходе расстановки. Удивительно то, что заместители чувствуют то же, что и люди, которых они замещают, несмотря на то, что сами не имеют о них никакого представления. У них могут проявляться симптомы реальных людей, может внезапно измениться голос, став похожим на голос оригинала. В ходе семейной расстановки выявляется нечто скрытое, что раньше не было известно. Я не могу объяснить этот процесс. В процессе расстановки возникает некое поле, и не только сам клиент, но и заместители (совершенно чужие ему люди) находятся под влиянием поля и становятся участниками некоего знания, которое содержится в поле и которое посредством поля выявляется. Так происходит семейная расстановка. Иногда я сокращаю этот процесс. Например, одна клиентка (больная раком) сказала: «Я больна и борюсь с этим». Тогда я предложил ей: «Мы расставим только двоих: заместительницу тебя и заместителя рака». Она так и сделала. Заместители стояли друг напротив друга. Внезапно они оба обнаружили глубокую любовь друг к другу. Заместительницу клиентки неотвратимо тянуло к заместителю рака, и они крепко обнялись. С точки зрения нашего обыденного восприятия болезни это кажется странным. Я спросил ту клиентку: «Когда ты смотришь на это, кого ты видишь на месте заместителя рака?» Она ответила: «Моего отца». Ее отец рано умер. Итак, в процессе расстановки стало очевидным, что она стремилась найти путь к отцу и соединиться с ним в смерти. Смысл и цель болезни заключались в том, чтобы она могла соединиться с отцом. Другие терапевты и медицина едва ли смогут помочь этой клиентке, прежде чем будет выявлено ее глубокое стремление, только тогда возможен поиск решения. 160 Итак, динамика в данном случае могла быть такой, что клиентка внутренне говорила своему отцу: «Я последую за тобой в смерть. Я так тоскую по тебе, что лучше умру, чем буду жить дальше». Это выражение безумно глубокой любви. Ни рак, ни смерть эту клиентку не пугают. Вы спросите: «Как же помочь такому больному? Как ли1 шить эту динамику силы, чтобы клиентка смогла открыться для психотерапевтического и прежде всего медицинского воздействия?» В рамках той же расстановки я прошу клиентку встать напротив отца, посмотреть ему прямо в глаза и сказать: «Я так сильно люблю тебя, что хочу умереть, чтобы соединиться с тобой». При этом она должна смотреть ему прямо в глаза. Если она это сделает, действительно посмотрит ему в глаза и скажет: «Я хочу умереть — из любви к тебе», она увидит, что отцу больно такое слышать. Потому что родители хотят, чтобы их дети, получив от них в подарок жизнь, жили столько, сколько им отпущено. Тогда клиентка должна, если она любит отца, любить его иначе. Например, она может, глядя ему в глаза, сказать: «Я буду хранить то, что ты подарил мне, так долго, как смогу. Только когда придет мое время, я последую за тобой. Пожалуйста, благослови меня на жизнь». Тогда любовь, которая привела к болезни, прозреет и станет средством для поддержания жизни. Но в этой связи мне известна и иная динамика. Предположим, что отец матери этой клиентки рано умер, и ее мать ощущает глубокую потребность последовать за ним. Ребенок видит, что его мать втайне хочет умереть и говорит ей: «Мама, я сделаю это вместо тебя. Я умру, чтобы ты могла жить». Такая динамика характерна не только для рака. Она имеет место и в иных случаях тяжелых заболеваний, склонности к самоубийству, при повторяющихся несчастных случаях. Вернемся к первому примеру. Врач, у которого была опухоль мозга, принимал участие в моем курсе еще до учебы в медицинском. В ходе курса выяснилось, что он склонен к самоубийству. Тогда я спросил его, что произошло в его семье? Он вспомнил, что когда ему было три года, он сказал своему деду по отцовской линии: «Дедушка, когда же ты, наконец, умрешь и освободишь место?» Может ли трехлетний ребенок сам до такого додуматься и сказать такое? Нет. Эта фраза витала в семье и в его окружении и раньше. Она нашла свое выражение в устах ребенка, который не мог противостоять этому. Он 161 высказал это со всеми последствиями, чувством вины и последующим искуплением, которые с этим связаны. Тогда мы стали выяснять, что же произошло в семье еще раньше. Связаться с администратором Похожие публикации: Код для вставки на сайт или в блог: Код для вставки в форум (BBCode): Прямая ссылка на эту публикацию:
|
|