Айламазьян А.М. Метод наблюдения и беседы в психологии.

Напомним, что закон того времени различал два основных типа психических нарушений — «безумие» и «сумасшествие», т.е, врожденное и приобретенное психическое расстройство, достигшее степени утраты «здравого рассудка». На примере Качки мы видим, что уже в то время эти основные, предусмотренные законом понятия психической болезни не удовлетворяли потребности экспертной практики. Это станет вполне ясно позднее. Пятнадцать лет спустя В.П.Сербский писал: «Есть лица и их немало, — которые благодаря наследственному предрасположению с раннего возраста обнаруживают те или другие ненормальности в своей психической деятельности и такими же ненормальными остаются в течение всей жизни. Странные по своему характеру, мыслям и поступкам, эти лица слывут за чудаков, оригиналов, в последнее время их стали крестить психопатами; врачи, по примеру французских психиатров, называют их лицами дегенеративными или просто дегенератами, многие из этих дегенеративных форм нельзя подвести под законные термины "безумие и сумасшествие"»1.
Несколькими годами раньше Сербского ЯЛ. Боткин в докладе 1-му Съезду отечественных психиатров говорил. «Большинство дегенеративных форм душевных болезней не укладываются в законные термины»2. В уголовном своде было, однако, еще одно понятие — «припадки болезни, приводя-щие в умоисступление или совершенное беспамятство», В.П.Сербский писал, что для установления этой категории психического расстройства нужны два условия: 1) кратковременное затемнение сознания и 2) болезненность почвы, на которой это состояние возникает3.
1 Сербский ВЛ. Судебная психопатология, М., 1895. В. 1. С.6.
2 Труды I Съезда отечественных психиатров. СПб-, 1887. С453.
3 Сербский ВЛ. Судебная психопатология. М., 1895. С11 -
120
Возвращаясь к экспертизе Качки, мы видим, что в приведенном заключении она была признана психически здоровой не в медицинском, а в юридическом значении этого понятия; эксперты не нашли оснований подвести ее под категории болезни, предусмотренные законом. Наличие же тех особенностей личности, которые теперь оцениваются как психопатические, было констатировано в их экспертном заключении. Еще более определенно психопатические свойства личности Качки были отмече-ны в заключении исполнявшего обязанности главного врача Преображенской больницы д-ра Н, И Державина. Отметив патологические особенности характера Качки, Н. И Державин писал, что она получила в наследство от своих родителей «порочную организацию нервной системы». Известно, что двумя годами позже В.Х.Кандинский как на основу психопатии указал на «неправильную организацию нервной системы». В отличие от предшествующего экспертного заключения Н.И Державин пришел к выводу, что преступление Качка совершила «в припадке умоисступления*.
В судебное заседание в качестве экспертов были привлечены психиатры Н.И.Державин и Ю. Левенштейн и непсихиатры Доброе1, Булыгинский и Гил яров.
О выступлении Державина в суде газета «Русские ведомости» писала следующее: «Эксперт этот, не обладающий диалектическими способностями, не всегда давал вразумительные ответы на вопросы, но иногда самые вопросы, как напр.» вопросы, предлагаемые председателем, не всегда шли к делу и не свидетельствовали о знакомстве с предметом экспертизы»2.
1 Инспектор Московского врачебного управления, интересовавшийся психиатрией, участник f Съезда отечественных психиатров.
3 Председатель суда Рынкевич явно поддерживал экспертов, не находивших у подсудимой психического заболевания, и всячески стремился помешать экспертам, признававшим ее больной. Его вопросы и бестактные выпады порой сбивали Державина. Так же вел себя председатель и про допросе свидетелей. Последним он задавал иногда неразумные вопросы, например, он спросил одного свидетеля: «Кто был красивее — Качка или Пресецкая?». Выпады председателя были направлены против материализма и социалистического учения. В этом плане, насколько можно судить по косвенным данным, было построено его напутствие присяжным (оно не было опубликовано в газете).
121
Н.И.Державин подтвердил свое заключение, данное во время предварительного следствия. Выступая в суде, он говорил о «ненормальности душевного строя» подсудимой и упомянул о «нравственном уродстве».
Выступление эксперта Гилярова было очень кратким. Он без анализа личности подсудимой, без аргументации высказал мнение, что подсудимая была «в тревожном состоянии духа», которое, однако, нельзя признать болезненным. Он полагал, что дело это очень простое.
Интереснее выступления Булыгинского и Доброва, Последний, как это явствует из его ответов прокурору, имел большой экспертный опыт. Их заключения отражают иллюзию, возникшую между врачебной оценкой состояния подсудимой и необходимостью уложить эту оценку в формулы и термины закона. Вот некоторые выдержки из экспертного заключения Булыгинского: #С тех пор как Качка стала себя помнить, ее окружала среда, которая действовала на нее только патологически, но уже никак не физиологически». «Хотя воля ее действовала нормально, но все-таки неправильно, и причина этому была вне Качки, в окружающих ее условиях, вследствие чего она и сделалась такой, а не другой», * Нахожу, что самое преступление говорит за поступок человека, находящегося в ненормальном состоянии*. Эксперт не дал окончательного ответа на вопросы суда.
Из заключения Доброва: «Она с детства привыкла ни в чем себя не сдерживать, никого не слушаться, не подавлять в себе порывов страсти, не признавать над собой никакой власти», «Она должна быть причислена к разряду тех многочисленных личностей, которые хотя и не могут быть признаны больными, но по всему их предшествовавшему складу жизни заслуживают большого сожаления». «Субъект этот заслуживает большого сожаления, потому что он ненормален или, так сказать, жизнь его расстроена». Окончательное его суждение было противоречивым, С одной стороны, он заявил «не вижу положительных данных, чтобы Качка была больна»; с другой стороны, последним абзацем его заключения был следующий; «Это можно прямо сказать, что Качка действительно предрасположена к болезни».
Мы видим, как бьются эксперты над оценкой личности Качки, насколько близки они к тому, чтобы сформулировать понятие психологии, и как все-таки это им не удается. Мы как бы переносимся в то время, когда открывались уже новые
122
факты, когда назревала, но еще не стала возможной обобщенная оценка этих фактов. Выступление психиатра ЮЛ.Ле-венштейна не было интересным; эксперт исходил не из состояния Качки, а из литературных данных. Подробно цитируя Модзли и Крафт-Эбинга, он обосновывал заключение, что в момент преступления Качка была в состоянии патологического аффекта. Последний развился у дегенеративной личности.
Решением присяжных заседателей П.Качка была признана совершившей смертоубийство в болезненном припадке умоисступления и совершенного беспамятства; решением суда она была направлена в психиатрическую больницу, и дальнейшая ее судьба нами пока не выяснена1.
Суд происходил 22 и 23 марта 1880 г., а в апреле и мае 1880 г. в Преображенской больнице состоялись врачебные конференции, посвященные обсуждению состояния П.Качки. Присутствовали врачи: Н.И.Державин, А.Ф.Беккер, В.Р.Буц-ке? НАХолосов, Н.П,Страхов, Н.В.Фоминский, ФА.Савей-Могилевич, А.П.Александров, ССКорсаков, В обсуждении не принимали участия Н.И,Державин и А,П*Александров (последний был избран секретарем). В деле, хранящемся в Московском областном историческом архиве, имеются протоколы пяти конференций; отсутствует протокол, видимо, одной конференции, на которой выступал А.Ф.Беккер,
Наиболее содержательными были выступления В.Р.Буцке и публикуемое ниже выступление С,С,Корсакова. О мнении А.Ф.Беккера можно судить по выступлениям других участников конференций, отчасти возражавших А.Ф.Беккеру. Последний, по словам Буцке, «не желал бы признать в Качке ненор-
1 Любопытно было начало речи защитника Ф.КПлевако (стенограмма ее, помимо «Русских ведомостей», опубликована в сборнике речей Плевако), Обращаясь к присяжным, Плевако напомнил, что при допросе эксперта Державина председатель спросил его: «По вашему выходит, что вся душевная жизнь обусловливается состоянием мозга?». Этим на психиатрию было брошено подозрение в том, что она наука материалистическая. Начало речи Плевако посвятил не защите обвиняемой, а защите психиатрии от обвинения ее в материализме. Он отвергал, однако, и мировоззрение крайнего спиритуализма и пытался защитить некую среднюю линию, некое среднее воззрение, признающее взаимодействие двух начал. Это «третье воззрение» соответствует, по Плевако, христианскому учению. Начало речи Плевако убедительно характеризует обстановку процесса.
123