Ромашкевич М.В. Эротический и эротизированный перенос (Теория и практика психоанализа).

олько при воспитании детей, но также во взрослой жизни. В действительности, я должен сказать, что амэ - важный ингредиент в любых межличностных взаимоотношениях. Таким образом, я не могу не задаться вопросом, не может ли недоступность для Фрейда понятия амэ или чего-либо схожего с ней, по крайней мере, во время написания обсуждаемой нами статьи, частично быть причиной того, что он не смог привести какой-либо модели реальной жизни для рекомендованного хода лечения.
В заключение хочу предупредить. Даже если аргументация данной статьи окажется обоснованной, не следует перепрыгивать к легкой интерпретации в
274
II. Обсуждение. Такео Дой
терминах амэ. Амэ не является чем-то открытым для каждого. Приходится глубоко копать для обнаружения ее заново в каждом случае. Поэтому трудности в овладении переносом, как они виделись Фрейду, еще долгое время будут ставить нас в тупик, хотим мы этого или нет.
ЛИТЕРАТУРА
Doi, Т. 1964. Psychoanalytic therapy and «Western man»: A Japanese view. International Journal of Social Psychiatry 1:13-18.
- 1973. The anathomy of dependence. Tokyo: Kodansha International.
- 1989. The concept of amae and its psychoanalytic implications. Int. Rev. Psychoanal. 16:349-54.
- 1992. On the consept of amae. Infant Mental Health Journal 13:7-11.
Johnson, F. A. 1992. Dependency and Japanese socialization: Psychoanalytic and anthropological investigations into amae. New York: New York University Press.
Schwaber, E. A. 1990. Interpretation and the therapeutic action of psychoanalysis. Int. J. Psycho-Anal 71:229-40.
Wisdom, J. O. 1987a. The concept of amae. Int. Rev. Psychoanal 14:263-64.
- 1987b. Book review: The anatomy of self. Int. Rev. Psychoanal 14:278-79.
275
Дэниэл Н. Стерн
Действие в сравнении с воспоминанием в любви в переносе и в инфантильной любви
Фрейд справедливо предупреждает, что имеются две причины для написания статьи и что одна из них неотложнее другой. Более неотложен «практический аспект» - как технически управлять любовью в переносе. Второй причиной, лишь «частично» послужившей поводом для написания данного эссе, был «теоретический интерес», связанный с любовью в переносе. В наше время вторая причина, возможно, более актуальна. Психоанализ прошел длинный путь включения в себя и совершенствования технических рекомендаций, высказанных Фрейдом в этой статье. Меньший прогресс был достигнут в решении некоторых проблем, представляющих «теоретический интерес», - это прежде всего взаимоотношения между любовью в переносе и обычной любовью, между воспоминанием и действием и между ранним опытом и трансферентным поведением в аналитической ситуации. Я хочу рассмотреть именно эти проблемы. Однако вначале кое-что скажу о главной причине, потому что она обеспечивает исторический и интеллектуальный контекст для аспектов теории. Фрейд обращается в первую очередь к практикующим психоаналитикам. С этим связана история, о которой необходимо упомянуть. С самого зарождения психоанализа, чему способствовали Фрейд и Брейер, проблема любви в переносе и контрпереносе была зна
276
II. Обсуждение. Дэниэл Н. Стерн
кома Фрейду. Однако он не спешил детально рассмотреть ее. Эта потенциально взрывная проблема стала еще более настоятельной в годы, предшествующие написанию данной статьи, когда его (в то время) законный преемник Юнг влюбился и вступил в любовную связь с одной из своих пациенток. А вскоре после этого Ференци, друг и коллега Фрейда, поступил аналогичным образом с одной из своих пациенток. Эти события несли в себе серьезную угрозу для психоаналитического движения. Необходимость написания такой статьи была очевидна и обсуждалась Фрейдом в его переписке. Данная работа считалась запоздалой (Хэйнал, 1989). Она является убедительной просьбой и предупреждением, на языке клинических и теоретических рассуждений, как избежать опасностей контрпереноса при столкновении с любовью в переносе. Общественное мнение и мнение медицинских кругов также принимались в расчет. Политическая цель - добиться признания психоанализа - была для Фрейда постоянной реальностью. Потенциальный риск и угроза психоанализу в связи с любовью в переносе и ее контрпереносом увеличили весомость политического фактора. Это нашло отражение в том, как Фрейд заканчивает данную работу - проводя тесную параллель между рекомендуемой техникой для работы с любовью в переносе и оправданно строгой медицинской практикой. Я упоминаю этот исторический контекст, потому что вполне можно представить, что он мог влиять на выдвигаемые утверждения, или, по крайней мере, давал им определенное прочтение.
Первый вопрос, который я хочу поднять, связан с ключевым понятием отыгрывания в сравнении с воспоминанием. Он будет рассматриваться в связи
277
Эротический и эротизированны и перенос
с проблемами прошлого в сравнении с настоящим, и любви в переносе в сравнении с обычной любовью. В данной работе Фрейд проводит отличие действия от воспоминания, основываясь на соображениях, связанных с развитием. Он помещает начало любви в переносе прямо в период младенчества. Он говорит на языке «инфантильных корней» и «инфантильных прототипов». Такое помещение начала в период младенчества находится в соответствии с уже упрочившимися онтогенетическими теориями (1905) и просто добавляет еще один кусок взрослого опыта, рассматриваемый с точки зрения его эволюционного аспекта.
Однако любовь в период младенчества - не просто момент начала любви в переносе; она обеспечивает ее точной моделью: любовь в переносе «представляет собою новое издание старых черт», она не содержит «ни одной новой черты», она «воспроизводит инфантильные реакции» и «воспроизводит инфантильный образец». Она состоит из «нового издания старых черт». И аналитик как объект любви в переносе лишь «суррогат». Взаимоотношения между прошлой (инфантильной) любовью и текущей (переносной) любовью являются взаимоотношениями заметного изоморфизма или точного повторения.
Почему Фрейд столь упорно настаивает на таком точном повторении? Почему, рассматривая большинство клинических феноменов, которые коренятся в прошлом, Фрейд очень осторожен в выражении нюансов по поводу проблемы точного повторения и указывает на то, что вспоминаемый феномен, который возникает в аналитической ситуации, не является точной копией ранее пережитых или даже хранящихся в памяти более ранних феноменов? Скорее текущая версия будет трансформацией («искажением»),
278
II. Обсуждение. Дэниэл Н. Стерн
возникшей в ходе неоднократных шагов конструкции - реконструкции первоначальных событий, которые имеют место в ходе развития, плюс финального преобразующего шага, который дает возможность появлению (ре)конструкции в аналитической ситуации. Воспоминания проделали длинный путь от прошлого к настоящему, и точное повторение исчезло как наиболее важный момент и было заменено непрерывностью/связностью. Почему же Фрейд подчеркивает здесь аспект точного повторения любви в переносе?
Ответ заключается в концептуализации Фрейдом отыгрывания, которое является ключом к его взгляду на любовь в переносе. Он рассматривал отыгрывание и воспоминание как противоположные и антитетические пути для приведения прошлого в настоящее. Отыгрывание происходит в моторной сфере действия, воспоминание - в «психической сфере» мышления и вербализации. Соответственно отыгрывание не проходит через трансформирующий процесс серийных (ре)конструкций, как это неизбежно происходит с воспоминанием. В качестве моторного феномена - инкапсулированного от психических мутаций - отыгрывание остается верным своим началам. Фрейд никогда бы не сказал, что воспоминание или сновидение, сообщаемое на сессии, являются «точной копией» первоначально пережитого опыта, «без каких- либо новых черт». Совершенно напротив, он утверждает, что «сновидения искажаются или искривляются воспоминанием» (1900). Даже «обычная любовь»- очень трансформированный феномен, далекий от копирования. «В обычном отношении [любви! остаются лишь немногие черты, безошибочно выдающие материнский прототип, стоящий за выбранным объектом» (1910). Поэтому модель точного повторения
279
Эротический и эротизированны и перенос
применима к отыгрыванию, но не к воспоминанию в целом и не к «обычной любви».
Фрейд недвусмысленно говорит, что «если бы ее (пациентки) любовные домогательства нашли ответ... Больная достигла бы того, к чему стремятся все больные в анализе: что-то совершить, воспроизвести что- то в жизни, что она должна была бы только вспомнить, воспроизвести как психический материал и сохранить в психической области» (166). Поэтому мы имеем два состояния, в которых могут существовать феномены любви в переносе: состояние моторной экспрессии (отыгрывание), в котором действие верно по форме и содержанию своим первоначалам, и состояние психической экспрессии (с присущим ему содержанием, согласно выводам Фрейда), в котором, грубо говоря, ожидается преобладание такого же искажения, как в сновидениях или покрывающих воспоминаниях.
Причина, по которой я подчеркиваю это отличие, заключается в том, что на протяжении большей части статьи Фрейду не удается провести отличие, говорит ли он о любви в переносе как отыгрывании или как психически выраженной. В комментариях о связи инфантильной любви с любовью в переносе (тема соответствия) она предстает, как если бы, когда Фрейд пишет о любви в переносе в целом, он на самом деле имел в виду отыгрываемую любовь в переносе. Имеется несколько возможных причин для такой, до некоторой степени сбивающей с толку, ситуации. Во-первых, разумно предположить, что основная забота Фрейда - технические и политические аспекты - получила перевес над теоретическими аспектами. И действительно, отыгрывание в переносе и контрпереносе было несомненной целью этой работы.
280
II. Обсуждение. Дэниэл Н. Стерн
Если любовь в переносе воспринимается как (только) отыгрывание, предписания (рекомендации) против контрпереноса становятся намного весомее и их легче обосновать.
Имеются более глубокие уровни и прочтения этого очевидного замешательства. Фрейд полагает, что в той мере, в какой это касается любви, не существует какого-либо реального отличия между отыгрываемыми и неотыгрываемыми состояниями. Любовь всегда отыгрывается. В различных местах он подчеркивает «непосредственность» чувств и желаний в любви в переносе. И действительно, клинически складывается впечатление, что любовь в переносе часто колеблется между «состоянием» отыгрывания и состоянием «психического события» — всегда движимая в направлении отыгрывания. Далее, не всегда столь легко решить, в каком из этих двух состояний существует данное выражение. Даже с чисто вербальными выражениями это отличие не обязательно столь ясно. Например, никогда не делаемое ранее утверждение, «Я вас люблю!» - может рассматриваться как объявление факта, существующего в психической сфере, или же оно может рассматриваться (и восприниматься) как образец действия (в теории речи-действия), которое в своем произнесении исполняет роль любовного действия - в том смысле, в каком речевые акты, такие как «Я дал этому кораблю имя USS Missouri» или «Я объявляю открытие XVII зимних олимпийских игр», выполняют специфические действия, которые могут осуществляться лишь словесно (Сирл, 1969). Это действия под маской психических выражений.
Теперь перед нами стоят несколько главных тем «теоретического интереса». Действительно ли любовь
281
Эротический и эротизированны и перенос
существует в неотыгрываемом состоянии? Где разделительная линия между моторными и физическими выражениями в любви? Действительно ли у каждого человека свой собственный эволюционный ход развития и различные энергетические черты и в какой мере?
Перед тем как вернуться к этим вопросам и имея их в виду, мы можем теперь обратить внимание на эволюционную историю любви, на которой будет тесно основываться любовь в переносе.
Что имеет в виду Фрейд, когда пишет об инфантильной предыстории любви в переносе? В данной работе Фрейд сосредоточивает внимание, главным образом, на «сексуальной любви». Для этого есть несколько причин. Во-первых, непосредственной причиной было то, что форма отыгрывания переноса- контрпереноса, ставшая возможной вследствие сексуальной любви, представляла непосредственную опасность для пациентов(ок), аналитиков и психоаналитического движения. Во-вторых, имел место повышенный интерес Фрейда к формам любви, ставшим возможными вследствие работы и достижений эдиповой фазы. И наконец, как отмечали различные авторы (например, Купер, 1991), Фрейд был склонен воспринимать любовь как базисную данность, как «стихийный феномен», как нечто «несомненное, ядро эмоционального состояния». В этой связи, хотя он действительно исследовал психологические отличия в объектном выборе, интенсивности, сублимации и так далее, он не копал слишком глубоко, чтобы раскрыть основное чувственное состояние. Это остается во многом справедливо, несмотря на установление им нежного, в отличие от сексуального, вклада любви и упоминание некоторых вкладов из различных пси
282
II. Обсуждение. Дэниэл Н. Стерн
хосексуальных стадий развития. Работа рассечения любви или, альтернативно, компоновки природы любви в эволюционном ключе с нулевой точки, не была чем-то, что Фрейд считал необходимым делать (это и понятно). Тем не менее, в данной работе он оставляет открытой дверь, чтобы другие могли сделать именно это. В действительности, он побуждает нас провести такое исследование, так как все, что появляется в любви в переносе, ранее имело место в предшествующей инфантильной любви. Знание природы такой ранней любви становится важным. И Фрейд дает нам обширный список для работы:
• «все ее (инфантильной любви) предварительные условия для любви» (в работе Фрейда о психологии любви [1910] он говорит об «условиях любви» - например, «л