Айламазьян А.М. Метод наблюдения и беседы в психологии.

Таковы обстоятельства дела.
Сообщим данные, характеризующие личность подсудимой и ее состояние в период правонарушения.
Отец Прасковьи Качки — оренбургский помещик. Он был запойный пьяница и умер от белой горячки, когда ей было 6 лет. Бабка по линии отца злоупотребляла спиртными напитками, а брат отца был хроническим алкоголиком. Сестра отца страдала истерическими припадками. Мать, судя по ее показаниям на суде, женщина примитивная, легкомысленная, склонная к истерическим реакциям. У Качки трое братьев; мать показала, что все они пьют.
116
В детстве Качка была очень капризной. При неисполнении ее желаний падала и билась головой о пол. Чаще ей уступали. В доме были постоянные ссоры, воспитанием Качки никто не занимался. Годам к 10 определились некоторые особые черты ее характера — склонность к колебаниям настроения, вспыльчивость, впечатлительность, экстравагантные поступки: то отправится на бойню наблюдать, как убивают скот, то ночью пойдет на кладбище. У нее были хорошие способности, но занятиями она пренебрегала, гимназию не закончила. Вскоре после смерти отца Качки мать ее вышла замуж за гувернера, занимавшегося со старшим братом Прасковьи, Он был значительно моложе матери Качки. У последней отношения с ним не ладились; она оставила семью и уехала в Варшаву, Прасковье было тогда 16 лет. Есть сведения, что отчим стал проявлять по отношению к своей падчерице сексуальные притязания, что, возможно, и побудило ее уехать в Москву, Здесь она познакомилась с Байрашевским и его друзьями. Время проходило довольно безалаберно; она готовила себя к некоей неопределенной «полезной деятельности*, одно время пыталась готовиться к подготовительным курсам при университете.
Представляет интерес допрос Качки на судебном заседании о произведениях литературы, которые она читала. Заметим предварительно, что некие круги пытались в этом процессе найти политическую подоплеку, газеты ссылались даже на слухи, что Качка убила Байрашевского по политическим соображениям. В этом плане и допрашивал Качку председатель суда.
Приводим отрывок из стенограммы судебного заседания от 22 марта 1880 г,: «У вас была книга — "Капитал" Карла Маркса? — У меня лично этой книги не было в собственное* ти. — Чужая книга была? — Были книжки Пресецкой. — Вы эту книжку читали? — Нет, я не способна читать ее. — Затем еще была у вас книжка. Опыт исследования позитивной философии Конта? Эту книжку вы читали? — Иногда немножко читала. — Потом еще у вас была книга Спенсера. Ее вы читали? — Спенсера? Нет, — У вас она была! — Была, только я не говорю, что вовсе не читала; я отчасти знакома с ней, только очень мало*.
Допрашивавшиеся в качестве свидетелей друзья Байрашевского по-разному характеризовали Качку. На одних она производила впечатление женщины умной, смотревшей на жизнь серьезно, готовившей себя к трудовой деятельности. Другие говорили, что у нее характер порывистый, увлекающийся, пылкий* Байрашевский одному из своих друзей говорил, что
117
положительное впечатление, которое создается при первом знакомстве с Качкой, является ошибочным, что на самом деле «это особа, легко увлекающаяся чужими идеями и ради увлечения готовая шти за тем человеком куда угодно; так что приравнивал ее к нулю. Говорил, что она не самостоятельная, что сегодня она из угождения одному готова итти на одно дело, завтра, чтобы понравиться другому, — в дело диаметрально противоположное, что она человек несерьезный, имеющий внешний лоск, внешний блеск».
После измены Байрашевского в состоянии Качки произошла перемена, которая всеми была замечена. Она ничем не могла заняться, не могла найти себе места. Наблюдались внезапные переходы от отчаяния к неестественной веселости. Говорила только о Байрашевском, причем то превозносила его, то поносила. Высказывала мысли о самоубийстве; некоторые из общавшихся с ней опасались, что она может убить Байрашевского, и предупреждали его об этом. Он не придал этому значения. У Качки часто возникали истерики, особенно когда она встречалась с Байрашевским.
В период предварительного следствия Качка составила письменные показания. В них не обошлось без мелодраматичности. О своем состоянии в период, предшествовавший убийству, она писала; «Проходили дни и ночи, я думала, без конца думала о своем несчастье.,. Расстроенное воображение рисует мне такого рода картину: мы оба убитые, спим крепким непробудным сном, вьюга над нами алится и завывает, а нам обоим покойно и тепло.., Я люблю музыку, знаю* что и он любит, и кажется мне, что ветер над нашей могилой поет заунывную песню, полную любви всепрощающей, В песне той говорится, что все сомнения и тревоги забыты, снова по-прежнему мы любим друг друга и ни до кого нам нет дела,,. Страдания достигли апогея, и я, безумная, убила любимого безгранично человека».
Как показывали свидетели, «вслед за выстрелом Прасковья Качка упала на кровать и с ней началась истерика: смеялась, плакала, прошло несколько минут, она пришла в себя и заявила, что хотела покончить с собой> но что у нее не хватило характера убить себя*. После этого «она встала, подошла к Байрашев-скому, поцеловала его, сказала; "покой души моей", отошла, села и с блуждающей улыбкой смотрела на него». Затем ее увели в соседнюю комнату. Там прибывшие чины полиции начали дознание. С Качкой почти непрерывно «происходили истерики: то она громко хохотала, то рыдала». Однажды, посмотрев в прост-
118
ранство, сказала: «Эта Байрашевский? Байрашевский, идите ко мне». Говорила, что Байрашевский лежит под снегом и, когда снег растает, он вернется к ней. В месте предварительного заключения у нее временами наступали истерические припадки, но в целом она была спокойна, раскаяния не проявляла, с прислугой бывала то раздражительна, то вежлива.
На суде она часто отказывалась отвечать под предлогом, что ей тяжело говорить о Байрашевском, однажды (при решении подвергнуть ее акушерской экспертизе) у нее возник истерический припадок.
Приведенные данные убедительно характеризуют ГГКачку как психопатическую личность из группы истеричных. В пси-хотравматизирующей ситуации у Качки развилась затяжная психогенная реакция, в клинической картине которой сочетались обострения личностных (психопатических) особенностей и симптомы истерических реакций в собственном смысле слова — истерические припадки и непосредственно после убийства — истерическое сумеречное состояние.
Качка подвергалась судебно-психиатрической экспертизе как в период предварительного следствия, так и во время судебного следствия. Газета «Русские ведомости», приступая к освещению (публикации стенограмм) процесса, сообщила* что экспертные заключения в период предварительного следствия были противоречивы; «Члены врачебной управы, врачи Кетчер, Добров и Гиляров признавали подсудимую умственно здоровой, а главный доктор Преображенской больницы Державин, напротив, полагал, что подсудимая Качка во время совершения преступления находилась в припадке "умоисступления"». Разногласия продолжались и на суде. Они вытекали из трудности оценки состояния подэкспертной, что и послужило причиной организации специальных конференций врачей Преображенской больницы. Впрочем, как это будет видно из дальнейшего, разногласия касались не столько медицинской оценки состояния Качки, сколько оценки этого состояния применительно к положениям закона о вменяемости,
В заключении экспертов, признавших Качку психически здоровой (врачи Кетчер, Добров и Гиляров), психопатические свойства ее личности нашли отражение, но они не были признаны проявлением психического заболевания. Приведем соответствующие абзацы из экспертного заключения от 19 октября 1879 г,: «Из дела видно, что еше в детстве она отличалась крайней страстностью, а в минуты гнева даже жестокостью, действовала под
119
влиянием минуты; что для удовлетворения своего самолюбия она готова лгать,. Что при обследовании всей жизни обвиняемой мы встречаем в ее характере и поступках некоторые эксцентрические выходки, иногда сумасбродства, необузданность в страстях, но никаких данных, на основании которых могли бы определить с точностью* что в данном случае она перешагнула за пределы умственного здоровья, чтобы нравственно-психический строй ея изменился из здорового в больной, мы не видим*.