Бауманн Урс, Перре Майнрад. Клиническая психология.

Описание релевантных предшествующих условий нормального и нарушенного формирования мотивации приведено в главе 31.2. Мы их еще раз вкратце здесь повторим: 1) условия, личностно обусловленные, как индивидуальные диспозиции в форме конституциональных факторов и имеющихся когнитивных структур, 2) ситуационные условия и 3) актуальные внутренние пусковые и регуляторные процессы.

3. Личностно обусловленные условия: воздействие на конституциональные факторы?

Телесная конституция не может быть изменена психологически; однако можно изменить опосредующие, зависимые от конституции физиологические процессы, например за счет приема лекарств или хирургического вмешательства в ЦНС. Но это выходит за рамки нашей темы. Мы должны задаться вопросом, целесообразна ли интервенция при определенном, возможно, обусловленном конституцией мотивационном состоянии. Так, например, Фарлей (Farley, 1986) идентифицировал тип личности, который назвал «Big T» («большое Т»). «Т» в данном случае обозначает словосочетание «thrill-seeking», что приблизительно означает «ищущий возбуждения». Данная личность сходна по своим характеристикам с так называемым типом антисоциальной личности, в том числе и с той точки зрения, что многие подростки с делинквентностью обнаруживают этот тип личности.
Фарлей предположил, что это свойство является врожденным, и он задался вопросом, какие мероприятия могли бы помочь таким подросткам. Он сравнил две различные стратегии, которые мы могли бы назвать контрконституциональной или ко-конституциональной. В соответствии с первой стратегией молодые люди подверглись строгой, структурирующей активность системе воспитания с целью достичь приближения к среднему состоянию мотивации (Motivationslage). Однако эта стратегия, кажется, не принесла большого успеха. Ко-конституциональные мероприятия (программы, которые способствовали проявлению активности, направленной на поиск новых впечатлений), напротив, были весьма успешны; с мотивационной структурой не боролись, а направляли ее в конструктивное русло. В какой степени будет успешна данная стратегия, безусловно, также зависит и от особых дарований самого человека. Лотар-Гюнтер Бухгейм, например, охарактеризовал сам себя таким образом, что это описание почти полностью подходит под тип личности «большое Т». Он писал: «Я чувствую себя, как раньше, когда в Хемнице где-то „что-нибудь случалось“. Полицейский свисток или труба пожарной команды тогда были для меня сигналами тревоги. Я обязательно должен был при этом присутствовать. Поэтому меня в гимназии называли „фанатом происшествий“. Теперь творится черт знает что, и я скоро умру от нетерпения» (Buchheim, 1995). Бухгейм, очевидно, смог трансформировать эту черту характера в замечательные успехи, но для этого потребовались различные дарования.
Похожим является и понятие «sensation-seeking-personality» (личность, ищущая сильных ощущений), которое определяется как постоянная готовность подвергнуть себя физическому и социальному риску ради того, чтобы иметь возможность постоянно получать новый и возбуждающий опыт (Zuckerman, 1979). Взаимосвязь этой готовности с определенными формами злоупотребления психоактивными веществами, сексуального поведения, являющимся фактором риска, и другими факторами риска, особенно среди молодежи, подтверждена многочисленными исследованиями (см. Simon, Т., Stacy, A., Sussman, S. & Dent, C., 1994). Биологическая основа этого свойства личности, кажется, не подлежит сомнению (Shekim, Bylund, Franke & Alexson, 1990; Brocke, Beauducel & Tasche, 1996). Очевидно, что в таких случаях необходимо соответствующее лечение. К сожалению, надежных психотерапевтических методов интервенции пока нет; используется в основном медикаментозное лечение посредством дофаминергических медикаментов (Netter & Rammsayer, 1991).
Здесь также следует вспомнить и об уже давно известных плохих прогнозах относительно лечения антисоциальных расстройств личности (Yates, 1970; Gabbard & Coyne 1987; Manuzza, Klein, Bessler, Malloy & LaPadula, 1993). Обычные рамки психотерапии, а также стратегии интервенции, предложенные Айзенком (Eysenck, 1964), в этих случаях должны рассматриваться как типичные контрконституциональные. Очевидно, что при таких расстройствах это не слишком целесообразно. Информацию, отличающуюся от данной здесь оценки, можно найти у Fiedler, 1994.
Иначе складывается ситуация с личностью так называемого типа A (Rosenman, Brand, Jenkins, Friedman, Straus & Wurm, 1975; Glass, 1977; Harrell, 1980), который характеризуется как честолюбивый, недоброжелательный, нетерпеливый, с большим рвением к работе и находящийся под «давлением времени». Если мы будем исходить из того, что этот тип сопряжен с повышенным риском для здоровья (сердечно-сосудистые заболевания, артериальная гипертония), что между тем довольно хорошо доказано, то встает вопрос о влиянии на это «перенапряженное» мотивационное состояние. За счет контрконституционального тренинга действительно можно редуцировать поведение типа A (Friedman et al., 1984; Mendes de Leon, Powell & Kaplan, 1991; Thoresen & Powell, 1992) и тем самым снизить частоту заболеваний, во всяком случае, в рамках вторичной профилактики (о состоянии исследования типа А см. Köhler, 1995).

4. Личностно обусловленные условия: воздействие на когнитивные конструкты

Каузальная атрибуция: Концепции, разработанные в контексте переработанной теории выученной беспомощности (Seligman, Abramson, Semmel & Baeyer, 1979), служат интерпретации недостатка мотивации и действий. Определенные атрибутивные стили рассматриваются как ответственные за общее снижение активности, которое не может быть достаточно ясно объяснено с помощью переменных окружающей среды. Самый главный вопрос заключается в том, какие причины рассматриваются как ответственные за неуспех в данной ситуации. Релевантными параметрами являются: внутреннее/внешнее, глобальное/специфическое, стабильное/временное.
Соответствующие атрибуции применительно к затруднениям в работе можно проиллюстрировать следующими высказываниями: «Я не понимаю эту книгу» (внутреннее), «Книга написана непонятно» (внешнее), «Я недостаточно умен» (глобальное), «У меня нет способностей к статистике» (специфическое), «Мне не хватает терпения» (стабильное), «Я очень устал» (временное).
Если неудачи атрибутируются внутренне, глобально и стабильно (т. е. если индивид возлагает ответственность за них на собственные долговременные и общие недостатки), то надежд на улучшение почти нет и в результате возникают устойчивые дефициты мотивации. С терапевтической точки зрения можно, например, действовать следующим образом: можно предложить пациенту фиксировать все неудачи (или то, что пациент принимает за них) и попробовать найти все мыслимые внешние, специфические и временные причины этих неудач. Это, вероятно, имеет смысл только в том случае, если такие причины действительно существуют. Вместо того чтобы говорить: «Я недостаточно одарен, я не понял реферат», можно сказать «Реферат, действительно, какой-то путаный и ужасно построен; другие его тоже не поняли». Благодаря систематической реатрибуции пациент должен разработать реалистичные взгляды на причины своих затруднений и благодаря этому освободиться от возникших мотивационных проблем и негативной самооценки (см. Antaki & Bewin, 1982).
Ожидания относительно компетентности. Наши размышления сходны с тезисом Бандуры о том, что формирование ожиданий относительно собственной компетентности является основным элементом успешной терапии. Уверенность в компетентности в этом смысле относится к детерминирующему поведение комплексу ожиданий (наряду с ожиданиями результатов), который должен быть в центре терапевтического внимания. Правда, автор не предлагает для этого какой-то особой техники, а интерпретирует механизм воздействия уже существующих терапевтических форм, особенно систематическую десенсибилизацию, как позитивное изменение ожиданий относительно компетентности. Интерпретация систематической десенсибилизации как «психотерапии посредством контробусловливания» (Wolpe, 1958) в соответствии с этим заменяется или по крайней мере дополняется интерпретацией как формы тренинга компетентности (Bandura, 1977; 1982; Bandura & Adams, 1977; Biran & Wilson, 1981).