Бауманн Урс, Перре Майнрад. Клиническая психология.

Примечание 31.2.1. Исследование чрезмерной фиксации на актуальном положении вещей и ориентации на действия (Kuhl, 1983)
Постановка вопроса
Необходимо проверить гипотезу, согласно которой люди, фиксирующиеся на актуальном положении вещей, в большей степени, чем ориентирующиеся на действия, концентрируют внимание на своем послеоперационном физическом самочувствии и в меньшей степени инициируют новые действия.
Метод
- Выборка. Исследовались 40 взрослых пациентов после операции паховой грыжи.
- Методы исследования. Исследовались паттерны чувств и действий. На второй день после операции был предложен опросник фиксации на актуальном положении вещей и ориентации на действия после негативных событий (пример пункта опросника: «Если я уже много раз безуспешно пытался решить проблему, то а) вся ситуация долго не выходит у меня из головы; б) я больше не думаю об этом и начинаю заниматься другими делами»). На второй и на седьмой день с помощью семиступенчатой шкалы оценки исследовалась интенсивность послеоперационных болей. Дополнительно руководством стационара предоставлялись сведения об индивидуальном потреблении болеутоляющих средств. На седьмой день с помощью краткого опросника регистрировалась частота различных видов активности, связанной с фиксацией на актуальном положении вещей и ориентированной на действия.
Результаты
В соответствии с гипотезой были получены данные о том, что пациенты, преимущественно фиксирующиеся на актуальном положении вещей, ощущали более сильные боли, чем пациенты, в основном ориентирующиеся на действия, и почти вдвое чаще употребляли болеутоляющие средства. Это, в общем, говорит о том, что концентрация мысли на текущей ситуации тоже может вести к интенсификации чувств, связанных с актуальным состоянием. Кроме того, оказалось, что пациенты, фиксирующиеся на актуальном положении вещей, почти не переходили к действиям, ориентированным на преодоление и изменение. Они концентрировались на рассматривании своей раны и размышлении о ней, но не думали о том, что будет, когда их выпишут, в меньшей степени уделяли внимание чтению и телевизору, меньше гуляли по стационару и меньше занимались физическими упражнениями. Это может объясняться тем, что чрезмерная фиксация на актуальном положении вещей препятствует формированию мотивации, а также планированию и инициации новых и ориентированных на преодоление действий.
---

Чрезмерная импульсивность имеет место в том случае, если: а) слишком быстро протекают фазы активизации, формирования желаний и формирования намерений или б) они полностью замещаются нерефлективной и процедурной мотивацией, хотя это ситуативно и не обоснованно (т. е., например, при новых и важных действиях), или в) действия прекращаются преждевременно (вследствие снижения этой мотивации и/ или появления другой, вытесняющей предыдущую мотивации; из-за чего г) может возникнуть чрезмерно частая смена мотиваций и действий. В целом это может привести к нереалистичным и субъективно иррациональным действиям.
Недостаток мотивации и действий заключается в том, что мотивация и действия, ведущие к цели, становятся слишком редкими, слабыми и малоустойчивыми (например, при депрессии). Избыток мотивации и действий возникает в том случае, если определенные виды мотивации и действий возникают неадекватно часто, интенсивно и продолжительно (прототип: зависимость или патологическое влечение).
Нереалистичными мотивациями и действиями являются желания, намерения и действия, которые не являются выполнимыми или не способны привести к достижению желаемой цели. Устойчивость такой мотивации приводит к выполнению недостаточного количества действий, необходимых для достижения цели.
Наконец, иррациональные мотивации и действия способствуют тому, что предпочтение отдается невыгодным действиям, менее важным и не ведущим к цели, а не действиям, ведущим к цели и более выгодным. Это мешает достижению жизненных целей и целей действий.
Большинство этих расстройств до сих пор не получило приемлемого описания, не говоря уж об их объяснении. В отличие, например, от психопатологии человеческих эмоций клиническая психология мотивационных расстройств и расстройств действий стоит еще только в начале систематического исследования. Прежние теоретические подходы и эмпирические исследования в этой области чаще всего ограничивались тем, что соотносили ситуативные, органические и когнитивные условия, лежащие в основе мотивационных процессов, с вытекающей из них недостаточностью или избыточностью действий. Но опосредующие процессы не принимались в расчет. Ярким примером из сферы расстройств является теория выученной беспомощности Селигмана и соавторов, переработанная версия которой (см. Abramson, Seligman & Teasdale, 1978; Robins & Block, 1989; Metalsky, Joiner, Hardin & Abramson, 1993) ниже будет подробно обсуждаться.

2.3. Ортодоксальные модели мотивационных расстройств: переработанная теория выученной беспомощности

Переработанная теория выученной беспомощности и депрессии Селигмана (Abramson, Seligman & Teasdale, 1978; см. также Buchanan & Seligman, 1995) основывается на старой модели поведения (Seligman, 1975). В старой версии теории предполагалось, что недостаток мотивации и поведения объясняется недостаточной контролируемостью негативных последствий поведения (причем под «неконтролируемостью» понималась несогласованность поведения и его последствий). В переработанной версии (представляющей собой когнитивную интерпретацию), напротив, постулируется, что неконтролируемость как таковая является менее значимой, чем субъективная интерпретация ее причин (см. рис. 31.2.1).


Рис. 31.2.1. Переработанная теория выученной беспомощности

Если индивид оценивает свое положение таким образом, что соответствующее негативное событие никогда не случается с другими людьми, а с ним постоянно, то такие события он объясняет причинами, лежащими непосредственно в нем самом, действующими во многих ситуациях («являются глобальными») и стабильными во времени. Такое объяснение интернальными, глобальными и стабильными причинами ведет к ожиданиям того, что и в будущем события этой категории будут неконтролируемы. В свою очередь, ожидания неконтролируемости вызывают, если ожидаемые события с субъективной точки зрения достаточно значимы, депрессию.
Следовательно, здесь речь идет не только об атрибутивной теории депрессии, но и о теории ожидания—значимости. При этом депрессия включает недостаток мотивации, негативное чувство самоценности, другие негативные когниции, а также депрессивные эмоции. Особой предрасположенностью к депрессии обладают лица, склонные к депрессивному стилю атрибуции, т. е. атрибутирующие негативные события интернально, глобально и стабильно.
Эта теория породила большое число эмпирических исследований (см. Buchanan & Seligman, 1995; Peterson & Seligman, 1984; Metalsky, Joiner, Hardin & Abramson, 1993; Sweeney, Anderson & Bailey, 1986; Robins, 1988; Robins & Block, 1989). Большинство из них являются срезовыми и показывают, что существует взаимосвязь между каузальной атрибуцией и депрессией. Однако то, как образуются эти взаимосвязи, еще неясно. Поэтому в последние годы был проведен ряд лонгитюдных и экспериментальных исследований по этому вопросу (например, Mikulincer, 1988; Sacks & Bugental, 1987; см. прим. 31.2.2). Они подтвердили, что каузальная атрибуция действительно содействует возникновению депрессии.