Абульханова-Славская К.А., Анцыферова Л.И., Брушлинский А.В. Психологическая наука в России XX столетия проблемы теории и истории.

ется под влиянием определенных дозированных воздействии вкусовых и обонятельных раздражителей. Связь цветовых ощущений со звуковыми рассматривалась и другими авторами [43].
Проблемы сознания, мышления, речи составляли ядро общепсихологических и психолого — педагогических исследований военных лет.
В научном творчестве С.Л.Рубинштейна, как и в предвоенный период, по-прежнему, основное место занимали проблемы строения сознания, его философско-психологическо-го анализа. Концепция автора, отраженная в ряде его трудов, прежде всего, в фундаментальной работе «Основы общей психологии» [120]1, продолжает углубляться и развиваться им в годы войны. Находясь в блокадном Ленинграде в тяжелейших условиях зимы 1941-1942 г.г, а затем в Москве, где он возглавил Институт психологии и кафедру и отделение психологии Московского Государственного университета, Рубинштейн работает над вторым изданием «Основ» (опубликованы в 1946). Проблема сознания в его единстве с деятельностью выделяется им как ключевая проблема психологии. Автор обосновывает идею об объективной опосредованности сознания на основе раскрытия его связи с деятельностью и особенностями личности. Сознание, психика рассматриваются им не как нечто пассивное, созерцательное, рецептивное, а как процесс, как деятельность субъекта, реального индивида. Таким образом, Рубинштейн дал методолого-теоретическое обоснование деятельностного подхода к сознанию. Но это не означало отождествления им сознания и деятельности: он подчеркивал как различие, специфику указанных феноменов, так и их связь в процессе реальной жизнедеятельности субъекта.
Дальнейшее развитие в трудах Рубинштейна получает также генетический подход к исследованию сознания, психики на основе принципа единства субъекта и объекта. Сознание рассматривается в его динамике, усложнении, связанной с изменением форм активности субъекта, условий и характера его взаимодействия с действительностью.
Определяя строение сознания, Рубинштейн преодолевает ин-теллектуалистическую традицию и рассматривает его как единство отражения и отношения, знания и переживания. Им подчеркивается регуляторная функция сознания как высшего личностного образования, проявляющаяся в саморегуляции, управлении субъектом системой отношений и деятельности, то
122
есть своей собственной активностью и своими психическими процессами. Указанные новаторские идеи в понимании сознания сыграли большую роль в развитии психологической науки, в них было представлено «новое понимание предмета психологии и новая структура психологического знания. Принцип единства сознания и деятельности лег в основу построения психологии как системы» [1, с. 269].
Изучение сознания и вообще психики человека на основе деятельностного подхода проводилась также в работах Б.Г. Ананьева, П.И.Зинченко, А.Н.Леонтьева, А.А.Смирнова, Б.М. Теплова и других ученых.
В работах А.Н.Леонтьева военных лет особое внимание уделялось исследованию генетического аспекта сознания, его развития в процессе фило-онтогенеза. Он продолжает углублять то направление исследований, которое осуществлялось им и работающей под его руководством группой сотрудников (Бо-жович, Гальперин, Запорожец) в предвоенные годы. В частности, в ряде статей, посвященных проблемам сознательности учения [66; 70], автор выдвигает и рассматривает вопросы, касающиеся структуры деятельности, значения и личностного смысла отражаемой человеком действительности, места и роли мотивов как побудителей деятельности и т. д. Раскрывая психологическую структуру деятельности, Леонтьев соотносит такие понятия, как «деятельность», «действие», «цель», «мотив» и т. д. В статье «К теории развития психики ребенка» Леонтьев ставит вопрос о движущих силах психического развития ребенка, в качестве которых им выделяются различные виды деятельности (внешней и внутренней), зависящие, в свою очередь, от реальных конкретных жизненных условий и обстоятельств [61]. На каждом этапе развития человека существует, по мнению автора, «ведущая деятельность», как определенное, доминирующее на данной фазе отношение ребенка к действительности. Он выделяет критерии ведущей деятельности: во-первых, она является основанием для возникновения других новых видов деятельности, во-вторых, служит сферой формирования или перестройки частных психических процессов, в-третьих, оказывает наиболее сильное воздействие на развитие психологических характеристик личности ребенка на определенном этапе его онтогенеза. Соответственно, критерием перехода от одной стадии психического развития к другой, является изменение ведущего типа деятельности.
123
Динамика сознания ребенка, выражающаяся в изменении его мотивации, приводит к тому, что одни мотивы теряют свою побудительную силу, на смену им приходят новые мотивы, а это, в свою очередь, приводит к переосмыслению прежних действий, смене ведущих видов деятельности, и, в конечном итоге, к переходу на новые стадии. Такова, согласно Леонтьеву, общая картина и закономерность психического развития.
Идея развития деятельности ребенка как основания формирования его сознания реализуется Леонтьевым и при психологическом анализе детской игры как ведущей деятельности дошкольника [65]. На примере игры автор анализирует соотношения личностного смысла и значения в деятельности, вскрывает их диалектику.
Серьезное внимание в годы войны уделялось освещению вопросов истории психологии и прежде всего отечественной психологической мысли. Интерес к своим корням и традициям при решении сложных теоретических и практических задач, с одной стороны, отражал общие патриотические чувства, переживаемые советскими людьми в годы Отечественной войны, с другой, являлся одним из важных условий активизации человеческого потенциала. Апелляция к историческому прошлому науки была также призвана консолидировать научное сообщество. К вопросам истории психологической мысли в это время обращаются многие известные ученые: Ананьев, Костюк, Рыбников, Смирнов, Теплов и другие. Характерно то, что вторая сессия АПН РСФСР (состоявшая 20-21 ноября 1944 г.) была специально посвящена самобытности и оригинальности русской психологии и педагогики. На ней наряду с докладами педагогов были заслушаны выступления психологов: Ананьева «Русская национальная психология и ее роль в мировой психологической науке», Рыбникова «Новаторские тенденции русской детской и педагогической психологии и их отражение за рубежом».
В тематике историко-психологических работ ведущее место занимал анализ научного творчества российских ученых — философов, педагогов, психологов, общественных деятелей : К.Д. Ушинского [3; 13; 58; 59; 90], И.М.Сеченова [44; 46; 52; 121], Л.Н.Толстого, А.И.Герцена, А.И.Галича [35] и др.
Знаменательно, что в один из самых тяжелых военных годов (1942) осуществляется переиздание книги Сеченова «Элементы мысли», а в стенах Московского университета обсужда-
124
ются вопросы о значении русской физиологической школы в мировой науке.
Наряду с исследованиями истории отечественной психологической мысли по прежнему сохранялся интерес и к истории зарубежной психологии. Особенно актуальным представлялось критическое рассмотрение работ психологов фашистской Германии. Предметом анализа выступили расистские по своему содержанию идеи Эриха Иенша — «фюрера немецкой психологии» [134, с. 66], В.Фишеля, Бутерзака, Кро, Ленца и других [148]. Острой критике подвергается типологическая концепция Иенша, призванная, по мнению Теплова, объяснить и оправдать претензии гитлеровских идеологов на превосходство арийской расы, доминирование животного начала над человеческим, инстинкта над разумом. Практический смысл указанных психологических подходов заключается в деинтеллекту-ализации человека: «Научить не думать — вот что обосновывает фашистская педагогическая психология. Уничтожить и подчинить себе всех, кто думает...» [148, с. 33].
Важным направлением практической работы советских психологов в годы войны, особенно на первых ее этапах, являлась разработка рекомендаций по психологическим основам цвето-маскировки. В этой связи несомненный интерес представляет деятельность группы сотрудников отдела психологии Ленинградского Института мозга (А.И.Зотов, З.М.Беркенблит, Р.А.-Каничева и др.) под руководством Ананьева. Перед ними стояла задача оперативной разработки рекомендаций для эффективного военного камуфляжа (путем маскировочного окрашивания) зданий Ленинграда с учетом тех особенностей зрительного восприятия, которые могут быть использованы для сокрытия или изменения образов зданий в восприятии вражеского наблюдателя. Была разработана специальная программа экспериментального исследования, и несмотря на его трудоемкость и сложность, уже осенью 1941 г. — зимой 1941/42 гг. в соответствующие организации , были представленны научно обоснованные рекомендации по маскировке конкретных объектов (Кировский завод, Смольный, Адмиралтейство и т. д.).
Теоретическую основу исследования составила идея о том, что фактор цвета воспринимаемого объекта никогда не выступает изолированно от совокупности других факторов, таких как расстояние до объекта, угол его восприятия, насыщенность цвета и степень его смещения в сторону дополнительного к пре-
125
валирующему цвета, различная вариативность восприятия того или иного цвета спектра. Кроме того фактор цвета (в естественных условиях) зависит от влияния на зрение наблюдателя других качеств воспринимаемых объектов: формы, фактуры,-величины, количества и расположения объектов в общей структуре воспринимаемого поля, т. е. топографии местности. Экспериментальная методика имитировала воздушное наблюдение летчика в полете за наземными объектами.