Аллан Джон. Ландшафт детской души. Психоаналитическое консультирование в школах и клиниках.

В работе с Люси применялась методика, которая позволяла ей выступать в качестве постановщика розыгрыша фантазий и драм и освобождаться от психотического упрямства, когда оно проявлялось.
1..Гнев
На первом занятии Люси изменила пол всех «актеров». Она превратилась в Дэнни, женщина-терапевт — в Лоренса, а мужчина-терапевт — в Джоанну. Люси описала Дэнни как «маленького человечка», а Джоанну и Лоренса как «больших людей». В этой драме «Дэнни» связал и атаковал двух «больших людей». «Дэнни» делал вид, что старательно режет наши волосы, одежду, наши конечности и, наконец, наши шеи. Остальную часть занятия Люси продолжала нападать на нас, хотя мы и лежали «мертвыми» на полу. Она испытывала настолько сильные чувства, что в течение следующих 45 минут продолжала бойню. При этом мы притворно визжали и молили о пощаде. Поскольку Люси не могла остановиться, мы в конечном счете уползли в другой конец комнаты, где установили «невидимый щит» и вновь обрели свою истинную сущность. В течение некоторого времени Люси продолжала уверять нас, что она «Дэнни», и атаковать «щит». После десяти минут нашего отказа участвовать в фантазии Люси она зашла за щит и спокойно уселась к нам на колени.
Когда Люси присоединилась к нам за щитом, мы сделали краткий обзор основных особенностей занятий. В частности, мы

сказали: «Сегодня Дэнни по-настоящему хотел обидеть Лоренса и Джоанну. Он хотел разрезать их на части и не мог остановиться, не так ли? Он просто без остановки резал их волосы, руки, ноги и шеи. Мне кажется, что „большие люди причинили много страданий Дэнни и теперь он тоже хочет причинить им страдания. Наверное, тебе, Люси, тоже пришлось много страдать от „больших людей", когда ты была маленькой девочкой?»
На следующих трех-четырех занятиях гнев продолжал бушевать с большей силой. «Дэнни» раздавал нам более ощутимые и болезненные тумаки и не находил удовлетворения, несмотря на то, что мы пролили немало нашей «крови». Он втыкал шпильки в наши глаза, рты и половые органы. Наши тела лежали в лужах крови. Затем из наших гниющих конечностей появились черви. Вскоре мы «плавали в море крови и дряни», которую нас заставлял глотать «Дэнни». При этом «Дэнни» возвышался над нами, восседая на суше и наслаждаясь «отличными гамбургерами и чипсами». Мы разыгрывали страдания и издавали скорбные вопли, в то время как Люси играла роль палача.
И на этот раз, укрывшись за «щитом», мы вкратце воспроизвели те чувства, которые проявились во время занятий: «Дэнни нравилось причинять нам страдания. Он хотел увидеть, как мы разлагаемся и пожираем „дурную кровь". Быть может, он думал, что „большие люди" причинили ему страдания».
По нашему мнению, изменение половой идентификации выполняло для Люси роль некоего экрана и позволило ей проявить чувства ненависти и ярости, которые она прежде пыталась вытеснить из сферы сознания. Когда проявились эти чувства, Люси полностью оказалась в их власти и не смогла от них освободиться. Чтобы успокоить ее, мы использовали «щит». Обычно она старалась выманить нас из-за «щита», но через 5 —10 минут успокаивалась настолько, что была способна выслушать наши замечания о ее чувствах. Через пять занятий чувство гнева угасло. В конце этой стадии мы заметили, что вместо летающих чаек на рисунках Люси появились изображения людей, стоящих на земле. Взрослые были большими, а она маленькой (рис. 8.1 и 8.2). Затем наступила стадия депрессии.
2. Депрессия
После периода интенсивных проявлений гнева наступил день, когда Люси пришла на терапевтическую консультацию в состоянии глубокой депрессии. Люси шепотом рассказала



нам, что ей приснилось, как она побывала в «стране мертвых». В этой стране «не было людей, в очагах не горел огонь, в холодильниках не было продуктов, в спальнях не было кроватей, а в жилых комнатах не было мебели. На дворе не было ни цветов, ни травы. Один только скалы». На протяжении трех недель она находилась в состоянии глубокой депрессии, которое не покидало ее и за пределами тепрапевтического кабинета. Она отказывалась разговаривать в детском саду, была очень апатичной, а дома лежала на кроватке и ничего не делала.
Во время инсценировки упомянутого сновидения мы выражали словами ощущения, которые Люси испытывала В то время. Так, мы говорили ей: «Дэнни очень несчастен. У него нет еды. В доме холодно и пусто. Дэнни одинок». Оказавшись за «волшебным щитом», мы выражались более непосредственно: «Должно быть, Дэнни рос в очень трудном месте. Люси! Когда ты была маленькой девочкой, ты, наверное, тоже чувствовала себя несчастной и одинокой».
Когда депрессия стала приобретать более мягкие формы, Люси начала разделять комнату на «хорошее и гиблое место». Она ходила между этими местами, и в зависимости от местонахождения изменялись ее настроение и речь. В хорошем месте она оживлялась и представляла себе, как она вместе с мамой летит на самолете в теплую страну, где всегда светит солнце. В этой стране много прекрасных вещей. Вернувшись в «гиблое место», она гасила свет, опускала шторы и начинала говорить приглушенным голосом. Поскольку комнату для игр невозможно было погрузить в темноту, Люси отправлялась в расположенную рядом умывальную с туалетом, в которой отсутствовали окна. Это перемещение Люси ознаменовало переход к третьей стадии.
3. Тревога и страх
В темной умывальной, которую Люси назвала «дурацкой комнатой», она рассказала свой сон, в котором она проснулась посреди ночи и обнаружила под кроватью «чудовищных дураков» . Они парили в воздухе, давили на живот и пытались задушить ее (рис.8.3).
На следующих занятиях в «дурацкой комнате» Люси разыграла свой сон, превратив нас в мишень для нападок дураков. Люси руководила действиями дураков и направляла их атаки на все части наших тел. Она превращалась в дурака, хватала нас за ноги и шею и притворно душила нас так, как это делали с ней дураки. Были моменты, когда Люси не справилась с охватившей ее


Рис. 8.3. Дураки на моей кровати
паникой и попыталась причинить нам боль. Тогда мы заняли более активную позицию. Крепко, но мягко взяв ее за руки, мы держали ее до тех пор, пока не прошло желание причинять нам боль.
На первых этапах стадии тревоги и страха эти чувства настолько овладели психикой Люси, что не покидали ее и за пределами терапевтического кабинета. В школе и дома Люси стала отождествлять себя с личностью «супердевочки», что нашло отражение в ее рисунках. «Супердевочка» никого не боится. У нее огромные мускулы (рис.8.4). Из всех поединков с дураками она неизменно выходит победительницей. По нашему мнению, новая идентичность Люси отражала ее стремление защитить себя от постоянного чувства страха. На ее рисунках глупые чудовища появляются из «пирамид» (рис.8.5), трансформируются в «глупые рожи» (рис.8.6) и затем превращаются в ее «преследователей» (рис.8.7).
На следующих занятиях Люси подчинила дураков своей власти, переориентировав их атаку с себя на нас. Мы заметили, что ее страх пошел на убыль, и теперь наши вопли ужаса и мольбы остановить нападки дураков доставляли ей удовольствие. Другими словами, ощущения, которые она прежде испытывала в связи с тревогой и страхом, теперь превратились в источник садистского удовольствия и власти. Садистское поведение дураков





продолжалось в течение 4—5 занятий, пока мы не заметили, что это стало раздражать нас. Кроме того, мы поняли, что Люси не хочет отказаться от «дурацких забав». Очевидно, она оказалась во власти садистских побуждений. В этот момент мы высказали наше мнение о том, что Люси получает удовольствие и не собирается отказаться от «дурацких забав»: «Дэнни! Тебе нравится, как эти болваны нападают и обижают нас. Тебе нравятся эти вредные дураки, и ты не хочешь, чтобы они убрались восвояси». Люси улыбнулась и вновь повела в атаку своих болванов.
Когда стало очевидным, что неоднократные отображения чувств не изменили поведения Люси, мы решили выразить наши чувства беспокойства и раздражения: «Дэнни! Эти .болваны вызывают у нас раздражение. Мы хотим, чтобы они перестали нападать на нас. Нам это не нравится». Но атаки продолжались, и тогда мы решили ввести определенные ограничения: «Дэнни! Если болваны еще раз нападут на нас, мы покинем дурацкую комнату».
В ответ на нашу попытку ввести ограничения Люси тотчас повела болванов в атаку. Тогда мы покинули «дурацкую комнату» и прекратили занятие, сообщив Люси о том, что мы встретимся с ней на следующей неделе.
На следующем занятии Люси сразу предложила нам пройти в темную «дурацкую комнату», что мы и сделали. После долгого молчания мы услышали какой-то новый звук. Люси понизила голос и ласково представила нам «малютку болвана». Появление «малютки болвана» ознаменовало переход к следующей стадии.